Мишка. — Кому ж такое понравится?
— Я имею в виду не только сегодняшний случай. Прошлой ночью кто-то был у меня в комнате.
Мишаня с Лариской вытаращили на меня глаза. В принципе то же самое сделал и Димка.
— Я видела его, — продолжала я. — Но почему-то больше ничего не помню. А утром я обнаружила, что на комоде и в комоде кто-то рылся. Все находилось не на своих местах. Там что-то искали. Уж не знаю, нашли ли. Вроде ничего не пропало.
Димка с сомнением посмотрел на меня.
— Может, тебе приснилось все это?
— К сожалению, нет. Мой бывший муж, Михаил, видел ночью мужчину, вылезающего из моего окна.
Все потрясенно смотрели на меня.
— И кто же это был? — спросила Лариска.
— Не знаю. Михаил его не узнал. Странно, что я ничего не помню.
— Может, тебя усыпили? — предположила Лариска.
— Как это?
— А очень просто, хлороформом или чем-то подобным.
Я смотрела на всех и хлопала глазами:
— Просто не верится, что такое может быть в жизни.
— А мне, думаешь, верится, — поделился печалью Мишаня. — У меня в доме за сутки один реальный труп и еще один кандидат в трупы.
— То есть? — не понял Димка.
Мы поведали Димычу о событиях двух последних дней и о том, что случилось с Мишкиными рабочими.
— Меня подозревали, — возмущался Мишка. — Прикинь, Димон! Каково? А теперь экспертиза выяснила, что оба были наркоманами.
Мишка так негодовал, как будто смерть наркомана — дело само собой разумеющееся и расследовать тут нечего.
— Но они ведь не от передозировки умерли? — попытался уточнить Димка.
Мишаня заерзал на стуле и нехотя согласился.
— В общем, да. Один выпал из окна, он, кстати, живой пока, а второй разбил голову при падении. Так следователь сказал. Его, Ваську то есть, ударили по лицу, он упал и неудачно головой о печку приложился.
Мишка достал сигареты и нервно закурил.
— Сегодня приезжаю в милицию, — продолжил он, — меня еще вчера вызывали. Спрашиваю, как там мой Серега себя чувствует. А мне отвечают, что чувствует он себя плохо, но гораздо лучше, чем Павлюк Василий Петрович. Я сразу и не понял, о ком речь. Кто такой Павлюк? А мне и говорят, что убит второй мой рабочий. И спрашивают, где я был вчера днем от двух до пяти. Прикинь?
— Да... дела, — протянула я.
Я налила всем чаю и выдвинула свою версию произошедшего:
— Не уверена, что все события связаны между собой, вернее, — уточнила я, — я лично не вижу между ними никакой связи. Но что касается нашего дома, то мне кажется, что кто-то что-то здесь ищет. Не согласны?
— Вопрос, что ищут, — произнес Димка.
— Пока не знаю. Но это явно не воры. Ничего не пропало ни ночью, ни сегодня днем. Да и какой мало-мальски нормальный вор полезет в дом, где находятся люди?
— Но сегодня в доме никого не должно было быть, — заметил Димка. — Мы все собирались идти в церковь, и профессор передумал в последний момент.
После этих Димкиных слов меня осенила догадка.
— Вот! — выкрикнула я. — Именно так!
Лариска от моего крика аж вздрогнула, а Мишаня выронил сигарету.
— Кто-то знал, что в доме никого не будет. И решил пошарить тут беспрепятственно. Но его спугнул Пашка. И этот кто-то выпрыгнул из окна и угодил прямо на голову бедному Джеду, который прогуливался возле дома.
Все пораженно посмотрели друг на друга.
— Я думаю, — сказал Димка, — что если предположить, что все было именно так, то человека, выпрыгнувшего из окна, кто-то наверняка должен был видеть. Надо поподробнее расспросить соседей. Не видел ли кто постороннего человека на нашем участке? И куда он, кстати, убежал? Можно, конечно, предположить, что он перепрыгнул через забор в соседний сад, но и это не могло пройти незамеченным. Все соседи вокруг живут на дачах постоянно еще с середины мая.
Порассуждав еще немного, мы решили обойти вокруг дома и, так сказать, осмотреть место преступления. На улице уже стало заметно темнеть, и я предложила принести фонарь.
— Правильно, — одобрил Мишаня, — а то в темноте мы ничего толком не увидим.
— А что, собственно, вы ищете? — раздался голос у меня за спиной.
Я аж подпрыгнула от неожиданности. Нервы-то и так на пределе. В калитку входили вчерашний майор Вересько и его подручный, молодой белобрысый парнишка с детским румянцем (звания его я так и не разобрала).
— Ну, вот, Мишаня, — проворчала я едва слышно, — твоя работа.
Мишка заметно занервничал. Милиционеры оглядели знакомую им уже территорию и вопросительно посмотрели на меня.
— Где труп-то? — беззлобно спросил майор. — Вы, как я погляжу, никак не угомонитесь. Третий труп, и все одна компания. Давайте, показывайте, кто на этот раз.
Мне очень не понравились намеки майора. «Что это значит — третий труп?»
— А что, Серега умер? — упавшим голосом спросила я.
— А это еще кто такой? — не понял майор.
— Как кто? Строитель мой, — возмутился Мишка. — Тот, что из окна прыгнул.
— Ах, этот, — протянул господин Вересько. — Ну, это ваша версия. А я думаю, что его сбросили... Правда, он почему-то говорит, что выпал сам, — нехотя добавил майор.
Мишка побледнел и в разговор больше не встревал. Я же повторила свой вопрос:
— Так что же насчет Сереги, Иван Ильич? Жив он?
Майор грустно посмотрел на меня и ответил, что, кажется, жив.
— Ну, вот видите, — обрадовалась я. — Серега жив, а у нас трупа вообще нет. Значит, всего получается не три, а один.
Иван Ильич подозрительно покосился в мою сторону и, вложив в свой следующий вопрос побольше яда, спросил:
— Так это что, ложный вызов? А знаете ли вы, что полагается за вызов милиции без основания...
— Основания были, — поспешила я уверить милиционера. — Разве бы мы позволили себе вызывать вас без повода. — И я по возможности честно заглянула в глаза майору. Он почему-то смущенно крякнул и сказал:
— Ну?
— Что «ну»? — не поняла я.
— Где ваши основания? Короче, труп где?
— «Скорая помощь» увезла, — встряла Лариска.
— Так... — удовлетворенно протянул майор. — А
