в припрыжку побежал искать свой путь. Когда он ушел Альбус спросил:
— Знать бы кто его отец? Он бы помог ему лучше, чем посторонние маги. И ты была бы спокойна.
— Не понял! — вдруг произнес Леха. — Разве это не муж Марии, ой Агаты?
— Нет — немногословно ответил Альбус и скорчил гримасу.
— А кто? — настаивал на ответе Леха.
— Дед Пихто! — огрызнулся Альбус.
— Алексей, там все сложно. Долго рассказывать, — добавила я отмахнувшись.
— А я никуда не тороплюсь! И вообще, походу дела, я ваш пленник, покуда я в этом гребанном и странном мире, — возмутился тот, сел на кушетку и сложив руки крестом на груди внимательно на меня посмотрел.
Там и взгляд Адриана проглядывался и таксиста. Оба хотели знать ответ. Черти!
— Я из клана «Белые ведьмы». В котором нет мужчин, только женщины. Всех своих сыновей мы отправляем во взрослую жизнь, не как в твоем мире после восемнадцати, а после двенадцати лет. И нет такого, что выпал на время из гнезда, а потом вернулся с оравой детишек на шею матери или ее родственников. В клане только чистые ведьмы, без примесей чужаков. То есть в клан они никогда больше не возвращаются. Их дети не являются участниками клана «Белых ведьм», и они тоже. И неважно, кто у них родился — девочка или мальчик.
— Ну хорошо, поэтому ты сына отправила в это опасное приключение, несмотря на то что ему еще нет двенадцати лет. И что дальше? — рассуждая добавил таксист.
— Ты злишься на мое решение? — удивилась я.
— Мне непонятны ваши законы, и я бы в жизни не отпустил своего сына к незнакомому дяди в странную башню навсегда! — огрызнулся злобно Леха.
Хм, не пойму кто именно там сейчас негодует? Леха или Адриан.
— У вас дети в двенадцать лет, как наши в три года, — добавил Альбус и погрозил пальчиком таксисту, — Ты сам как дите нерадивое, думаю до сих пор сиську у мамки грызешь!
— Да, согласен, — ответил Леха, — у нас есть проблема сепарации. Но мы чтим наших родителей и являемся до конца жизни их связующим звеном. А у вас, забывают о сыновьях навсегда, отталкивая их, без поддержки, как слепых котят.
— Хочешь научится плавать, прыгай в воду — пошел в атаку Альбус — Жестоко, но по-другому никак. Человек рождается со способностью адаптироваться. Если держать его под стеклянным колпаком, он никогда не станет сильным и независимым. Наши методы могут показаться жестокими, но они проверены веками, и мы видим результаты. Наши сыновья становятся великими воинами, мудрецами и магами, потому что с самого начала они учатся бороться и выживать.
Леха нахмурился, но не возразил сразу. В его глазах читалась внутренняя борьба, попытка понять то, что казалось ему совершенно диким.
— Может быть, — наконец сказал он, — но я все равно не понимаю, как можно так просто отпустить. Я бы не смог, даже если бы знал, что это на благо.
Я вздохнула. Понимание всегда было сложным, особенно когда речь шла о таких кардинально разных культурах.
— Я понимаю твои чувства, — сказал я грустным голосом. — Но у нас просто нет другого выбора. Это то, что сохраняет наш клан сильным и сплоченным. Мы знаем, что мир жесток и несправедлив, и наша задача — подготовить наших детей к этому. В этом и заключается наша сила, наша магия.
Адриан, который до этого момента молчал, вдруг задал мне вопрос ментально, который витал в воздухе с самого начала.
«А что, если один из ваших сыновей захочет вернуться? Что если он не справится? Вы просто отвергаете его?»
Я замерла, осознавая, насколько непрост этот вопрос. Ответ был сложным и болезненным, и я не могла дать однозначный ответ.
«Это редко случается, — начала я осторожно отвечать про себя, — но, если такое происходит, мы принимаем его обратно, но он уже не является частью нашего клана. Он становится чужаком, как и все остальные мужчины. Мы помогаем ему найти свое место в мире, но он больше не может вернуться к нам полностью.»
— Ну что ж, — наконец сказал Леха, — может, я и не совсем понимаю, но вижу, что у вас есть свои причины. И, возможно, для вас это действительно работает.
Я кивнула, ощущая, что мы сделали шаг к взаимопониманию, несмотря на наши различия.
— Ну так что с отцом Никиты? Это не Фабиан, или как там зовут твоего бывшего? — задал вопрос Леха.
— Нет. Это рандом, — ответила я, отворачиваясь.
Пауза затянулась, и Леха, с приоткрытым ртом, казалось, переваривал услышанное. Тогда Альбус решил вмешаться:
— Мужчин у них нет, женщины клана не принимают чужаков. Когда девушка достигает совершеннолетия, она случайным образом отправляется к избраннику, чтобы зачать ребенка.
Тишина.
— Это шутка? — спросил Леха, пытаясь прийти в себя.
— Нет, — ответила я, пожав плечами. — Магия соединяет дух совершеннолетней девушки с другим духом. После этого души объединяются. Так как у нас нет мужей, и мы не требуем алименты, это свидание остается тайным для обеих сторон. После зачатия обе стороны забывают об этом. Это наш способ сохранить чистоту и независимость клана. Наши дети рождаются из магии и любви, но без привязанностей, которые могут ослабить нас.
Леха молчал, пытаясь осмыслить услышанное. Это было не просто странно, это было за гранью его понимания. Но в его глазах мелькнула искра понимания.
— Значит, — начал он, подбирая слова, — у вас магия определяет все, даже такие важные вещи, как рождение детей?
— Да, — подтвердила я, — магия — неотъемлемая часть нашей жизни. Она направляет нас, защищает и дает силу. Но она также требует жертв и дисциплины.
Адриан, внимательно слушавший, снова решил вмешаться. «Но как же любовь? Настоящие человеческие чувства? Вы ведь тоже люди, несмотря на всю вашу магию. Разве вам не хочется иметь кого-то рядом, с кем можно разделить радости и горести?»
«Любовь приносит разочарование и предательство. Я однажды ослушалась свой клан и горько об этом пожалела. Надо было помнить заветы своих сородичей.»
«Любовь — это дар, любовь — прекрасна! Как можно намеренно лишить себя этого? Быть рядом с отцом своего ребенка и чувствовать его тепло, прикосновения…»
«Я однажды поддалась таким речам, и к чему это все привело? К предательству! Мой клан прав, мужчины — это расходный материал. Рано или поздно любимый становится черствым. Я все это проходила.»
И тут я задумалась. Любовь… Любила ли я Фабиана? Или просто хотела попробовать жить как все? Взяла на себя эту ношу и не справилась? И решила дополнить:
«Мы любим друг друга в клане, — сказала я
