отцу, который славился тем, что временами бывал чрезмерно агрессивен.
Эту черту унаследовал Дэклан, но сумел обуздать ее при помощи с трудом усвоенной дипломатии. Уэсу было поручено сопровождать его, поскольку он постепенно брал на себя все больше официальных обязанностей, представляя силовиков. А их отец параллельно переходил к своей новой роли одного из пяти представителей в Совете, управлявшем обществом Инкубатти.
Каждый раз, когда нога Дэклана ступала на территорию Суккубатти, он становился вспыльчивым и напряженным. Он чувствовал ментальное притяжение ― его тянуло к ней, к родственной душе, которую он избегал последние три года. Зои сегодня была в кампусе. Потребовалась вся его дисциплинированность, чтобы оставаться на месте вместо того, чтобы кинуться искать ее.
Массивные двойные двери распахнулись перед ними, открывая огромное пространство внутреннего святилища Суккубатти ― просторную комнату с греческими колоннами, тонкими белыми занавесками, свисающими с потолка, и окнами, выходящими на серое апрельское утро. Суккубатти обожают все, что касается внешнего лоска, от красивых женщин в Совете до стульев, вырезанных из мрамора, сверкающих хрустальных люстр, свисающих с позолоченных потолков, и столов, сделанных из идеально подобранного окаменелого дуба. Плюшевый красный ковер тянулся от дверного проема до стола в дальнем конце, за которым сидели три суккуба.
Дэклан не стал дожидаться приглашения. Он вошел в роскошную комнату.
― Дэклан. Прошла целая вечность с тех пор, как я видела тебя в последний раз, ― сказала женщина в центре. Являясь главной в этом трио, Оливия источала соблазн, присущий ее виду. У нее был низкий и мягкий голос, безупречная фарфоровая кожа и голубые глаза, способные заманить в ловушку среднестатистического инкуба. Она излучала силу, неотразимую притягательность, которая ослабляла мужчину, подчиняя его своей воле, прежде чем тот успевал осознать, что происходит.
― Всегда рад, Оливия, ― ответил Дэклан руководителю службы безопасности Суккубатти, БВР. Его отточенный южный акцент контрастировал с ее врожденным британским акцентом.
― Почему Итан прислал мальчишку выполнять мужскую работу? ― усмехнулась суккуб справа от нее.
― Не мальчишку. ― Оливия изучающе посмотрела на Дэклана. Она постучала длинным темно-бордовым ногтем по столу. ― Своего преемника. Я не знала, что выбрали его.
― Об этом объявили на встрече наших Советов в прошлом месяце, ― сказал Дэклан.
― Когда решение вступает в силу?
― В пятницу.
Оливия переглянулась с женщиной рядом с ней. Дэклан почувствовал, что она испытывает его своей сексуальной магией. Она могла дразнить его, наполнять его чувства своим неуловимым очарованием так, как не мог ни один другой суккуб, но она не могла контролировать его. Судя по предупреждениям его отца, Оливия была смертельно опасна в своей роли начальника БВР. Одна из женщин, сидевших с ней за столом, была слишком знакомой; Дэклан не ожидал увидеть Хайди, с которой он спал последние две недели. Он ожидал личной встречи с Оливией, а не аудиенции с десятью офицерами БВР.
― Совет сообщает нам о том, что считает нужным, ― сказала она. ― Так что привело тебя в мою часть города?
― Проблема, которая требует вашего внимания, ― спокойно ответил Дэклан. ― Прежде чем мы обратимся с этим в Совет.
Оливия оглядела его. Она встала и обошла вокруг стола, принеся с собой давящую ауру могущественного суккуба. Защита Дэклана усилилась, когда она предприняла попытку повлиять на его чувства. Его брат, Уэс, отступил, прекрасно осознавая опасность и то, что именно Дэклан был одним из двух инкубов, способных противостоять молчаливому натиску.
Сексуальная энергия Оливии изо всех сил пыталась взять контроль над его чувствами. Его кровь закипела от желания, его глаза голодно скользили по ее изящной фигуре. Он знал, что она делает: пытается ослепить его, манипулировать им, чтобы он раскрыл информацию, которую скрывает. Потея от усилий, Дэклан сопротивлялся.
― Что за проблема? ― спросила наконец Оливия, ослабив давление.
Он облегченно вздохнул, когда гнетущая магия отступила. Его отец был прав: ни один из его братьев не смог бы противостоять Оливии так, как Дэклан.
― Одна из ваших команд прошлой ночью убила инкуба.
― Наши уличные нимфы вряд ли смогли бы убить инкуба. ― Оливия одарила его насмешливой улыбкой, которая все еще была сексуальной в исполнении суккуба.
Дэклан достал из кармана маленький планшет, нашел в нем фотографии, сделанные рано утром, и протянул его Оливии. Она взяла его и, не глядя, передала Хайди. В каждом подразделении службы безопасности был офицер, в обязанности которого входило устранение внутренних проблем. Хайди была штатным наёмным убийцей под контролем Оливии. Резкая, быстрая и агрессивная, Хайди стала для Дэклана невероятным спарринг-партнером как в постели, так и вне ее.
― Это могло быть подстроено вашим видом, чтобы манипулировать нами, ― сказала Хайди.
― Было применено оружие, ― сказал Дэклан. ― А оно запрещено в нашем обществе.
Его взгляд переместился на бедро Оливии, где был незаметно спрятан нож.
― Это не значит, что ваши полоумные камбионы не могли бы пойти на это, ― возразила Хайди.
― Мы сохранили тело. Сексуальная энергия ― женская. Вы можете проверить.
― В этом нет необходимости. Он говорит правду, Хайди, ― сказала Оливия.
Хайди нахмурилась, разглядывая фотографии. Дэклан переводил взгляд с одной на другую. Хайди, казалось, была искренне удивлена этой информацией, в то время как Оливии было почти скучно.
― Кто отсутствовал прошлой ночью? ― спросила Оливия.
― Не было ни одной санкционированной миссии, ― ответила Хайди.
― Могло ли что-нибудь произойти без твоего ведома?
Хайди стиснула зубы. Ее юные, румяные черты лица и вьющиеся светлые волосы никак не вязались с ее беспристрастным взглядом. Она не ответила. Оливия повернулась, чтобы взглянуть на нее. Между ними произошел молчаливый диалог, и выражение лица Оливии стало задумчивым. Дэклан скорее почувствовал, чем увидел беспокойство своей любовницы. У Хайди были подозрения, в то время как Оливия, казалось, точно знала, кто это сделал.
Ни одна из суккубов не произнесла ни слова.
― Вы генетически модифицировали своих охотниц, чтобы они могли убивать инкубов? ― спросил он с явным неодобрением в голосе.
― Вы, кто спускает
