корабль?
— Неважно, почтенный, — вздохнул выловивший меня боцман. — Но не тонем! — бодро доложил он.
И да, Потрясатель не тонул. Но даже с лодки было видно, что четверть корабля разнесено нахрен, хорошо, что в надводной части.
— Народу много убило?
— Трое, не слишком нужных, Михайло Потапыч.
— Ну пусть боги о них позаботятся, — махнул я лапой. — Плыть-то сможем?
— За день дойдём…
— Я предпочту доплыть.
— … доберёмся до берега. Если не будет шторма, ваше почтенство.
Ну, со штормом я и сам понимал, что Потрясатель просто потонет к чертям: в такие дырки, как у него, воде лучше не затекать.
Но в целом — первый контакт с местными… С блеском и треском провалился. Хорошо, что целые, хорошо, что нет языкового барьера. А всё остальное — жопа. С чего они такие агрессивные? Какой у них уровень технологий не только у водоплавающих? Много вопросов без ответа. Впрочем — доберёмся… И в жопу. Мне до Зиманды надо добраться, к Лисе и к лицам, потенциально обиженным адвокатом. А местные — да хрен бы с ними, в конце концов!
6. Говорящая половина
Наутро следующего дня Потрясатель был у берега. Кого-то эти водоплавающие бросили, кого-то — опустили, извращуги. Но, к счастью, не при мне. А результатом этой противоправной деятельности был корабль, стоящий на мелководье. Последнее было нужно для ремонта многочисленных дырок корабля, что мне канонир, ставший моим консультантом, пояснил.
— Только дерево дурное, ваше почтенство, — качал головой он. — Но другого тут и нет.
Последнее было действительно так: побережье покрывала чахлая роща (назвать пяток-другой деревьев в ряд иначе и не выходило) низеньких, разлапистых, бочкообразных деревьев-недомерков, которые от кустов отличались только толщиной. А за ними была даже не степь — пустыня. Не песчаная, а какая-то красновато-глиняная, с редкими саксаулами и изъеденными ветром острыми камнями. Тоже красноватыми от покрывавшей их пыли. В общем — то ещё зрелище, ни хрена не радующее.
— А то что чинить будут мокрым деревом — нормально? — уточнил я на всякий случай.
— Так одарённые же есть, Михайло Потапыч, просушат.
Ну и хорошо, расслабился я, пристально разглядывая прибрежный мухосранск. И кое что мне не то, чтобы не понравилось. А, скорее, вызывало вопросы.
— Пота-а-ап! — противным мысленным голосёнком заверещал я.
«Чего тебе, шебуршень?» — буркнул топтыгин.
— Мне кажется, или…
«Не кажется», — ответил на недооформленный образ Потап. — «Духов тут мало. Не совсем нет, но мало, над солёной водой больше, да и в пустыне той больше было».
— А с чего это? — заинтересовался я.
«Думаю, эти шебуршни, боги. Сам же чуял их шебуршню», — напомнил Потап. — «А зачем, точно ли они — не знаю! Так что сходи, посмотри, а не меня своими шебуршными воплями отвлекай!»
— От важных дел.
«Да!»
А ещё меня заинтересовал ручеёк, впадающий в океан. Метра полтора шириной, перед морем раздавался в этакий болотистый ломаный лиманчик с морской водой. Видимо, Потрясатель из-заа него к этому месту и подплыл: пресная вода — вещь небесполезная. Но вопросы вызывало то, что ручеёк терялся в красно-глинистой дали, но это бы ладно. Главное, что чахлая и бледная растительность на берегах этого ручейка, прекрасно видимая за рощицей, исчезали тоже. Что, мягко говоря, странно: какая бы жопная пустыня не была, но если есть вода — на этой воде что-то растёт. А если не растёт — то воды нет, но ручеёк должен же течь. В общем, вопрос выходил небезынтересным, да и определил мой маршрут. Побродить по этой земле и понять, что за фигня с духами, а, возможно, сходить в навь — стоило. Мы тут в любом случае задержимся, и для ремонта, и для последующей добычи двигателя (уж изготовления, покупки или ещё чего — чёрт знает), но…
— ПОТАААП!!! — уже с волнением рявкнул я.
«А? Что?!! Кого ломать?!!!» — всполошился топтыгин, понял, что меня смертью не убивают, и очень проникновенно посулил: — «Пну».
— Погоди пинаться. Серьёзный вопрос: вот я минимум одного владетеля на этом утюге прибил. Скорее — больше, но не чуял ни черта.
«Я тоже в этой коробке, пока она была коробкой, ничего не чуял. Но я из логова не выходил и думал. В нави, может, и почуял бы».
— Непринципиально. Один владетель точно был, так?
«Ну»
— Где энергия, Потап? Я его убил, и где энергия?
«Хр-р-р-м-м-м»
— Или я не заметил?
«Нет, не было. А должна была быть. И я не подумал — ты так потешно над лужей бултыхался и себя придурком признавал… Ничего не понимаю»
— И духов пусть не «нет», но очень мало и слабые, — констатировал я. — И куда ушла энергия после смерти… Хотя учитывая воздействие — похоже, что богам, сразу.
«Похоже на то», — задумчиво сообщил топтыгин. — «Ла-а-адно, слазию в навь, пошебуршу-посмотрю что тут. А ты в твёрдом мире поброди».
В итоге потопал я на землю. Какие-то водоплаваюшие суетились, кто таская воду, кто вырубая бочкообразные деревья-недомерки. Ну а я направился вдоль ручья, причувствуясь и получая данные от Потапа. И да — в нави пустынь пустынью, духов с гулькин нос, а вот божественным присутствием шарашит только в путь. И топтыгин, начав деятельно вникать в это шарашенье, выдал такой вердикт:
«Это — правила для нави, которые шебуршни прописали», — сообщил он.
— Типа законов физики? Ну там уроненное падает, впёрнутое выпирает…
«Да понял я. Не совсем, но близко. Мне, да и тебе — плевать. Но вот духи, похоже, идут им на прокорм. Или ещё что-то делают, но не живут спокойно, кроме самых слабых»
— И, возможно, самых сильных, которым, как и нам с тобой, на эти законы плевать, — предположил я.
«Возможно. Но
