своим бешенством. Его били по голове, но Петька не сдавался.
Схватил одного, лупил сам, потом начал душить. Хорошо, что его опять вырубили. Очнулся он уже под вечер.
Походил немного. Поужинал. Вечером в казарме опять напал на противников. Те уже не рады были, что связались.
Навыки самбо позволили Калинову справляться с любым одиночным противником. Он так и сказал врагам:
— Любой, кто ко мне полезет, будет получать. В любом месте. Буду бить вас поодиночке. Мне пофиг.
И так и сделал. Ночью тоже дрался. Наконец, в дело вступили «деды».
Они сначала наблюдали за конфликтом. Но поняли, что он выходит из-под контроля. Слишком выходит. Поэтому сказали:
— Все, хватит. Не лезьте больше к нему. Он вне правил. А то это закончится штрафбатом.
И Петька остался свободен. Никто его не трогал.
Только парень не сидел на месте. Собрал вокруг себя еще банду. Пять человек, земляков из Подмосковья. Объявил их своими корешами. Теперь к ним вообще никто не подходил.
Самбо занимался самостоятельно. Затем с борцом-вольником и дзюдоистом из соседней роты.
Потом их тренировки заметил замполит. Доложил куда надо. Через месяц Колинова забрали в ЦСКА.
Вот как Калинов очутился на соревнованиях против динамовцев. Одновременно готовился на сборы в Ленинград. На чемпионат Союза.
Но сегодня Петька ходил, как в воду опущенный. Накануне получил письмо от Лидки.
Холодное и официальное. Девушка написала, что полюбила другого. Просила прощения. Но из армии она его ждать не будет.
Вот сучка. Сначала Калинов переживал. Потом разозлился. Решил выпустить весь пар на соперников. Пока что у него это отлично получалось.
Следующему противнику точно не поздоровится. Там какой-то Волков. Калинов решил спустить с него шкуру.
* * *
— Какой такой Фадеев? — яростно спросил Степаныч. — Ты зачем с ним болтал вообще? Надо было послать его. Куда подальше. Плевать, что он майор. Да хоть генерал. Хоть маршал. Ты меня понял?
Тренер сильно разбушевался. Я так и думал. Если уж обычная мелочь вроде опоздания или грязного пятнышка на рукаве самбовки могли привести его в ярость, то визит армейского офицера и вовсе свел с ума.
С одной стороны, можно было промолчать. Ничего не сказать. Пусть это останется моим маленьким секретом.
Но зачем мне это? К тому же, проблема в наличии. Большой кусок дерьма.
Не то, чтобы мне прям не понравилось предложение. На самом деле, вполне неплохое.
Но я же уже работаю с «Динамо». Как бы не в моих привычках менять коней на переправе.
Да и само предложение слегка напрягает. Я же уже борюсь против ЦСКА. Уже уложил на лопатки нескольких их борцов.
Как после этого переходить к ним? Как там на меня посмотрят? Само собой, будут смотреть косо. Придется все начинать с нуля.
Здесь, в «Динамо», тоже проклянут. Внесут во все черные списки. Тем более, что они тоже имеют на меня планы. Правда, в отличие от ЦСКА, еще не озвучили их так четко. И прямолинейно.
Так что, вот почему так разозлился Степаныч. Но и я тоже не так просто ему все рассказал.
Во-первых, мне не помешала бы помощь «Динамо». В этой щекотливой ситуации. Слишком уж большой монстр мне противостоит
Во-вторых, лучше быть откровенным. Прямым и честным. Зачем утаивать?
Тем более, такие подходы. Со стороны конкурентов. Рано или поздно эти факты все равно всплывут. Тогда меня спросят. Почему не сказал раньше?
Кстати, возможно, армейцы хотели эти подходом меня слегка дискредитировать. Перед «Динамо». Чтобы показать, типа я не такой белый и пушистый. Рассматриваю разные варианты.
Да, точно. Поэтому Фадеев подошел так демонстративно. Еще и при Полине. Он ведь знал, что она журналистка на вольных хлебах. Думал, что девушка напишет об этом.
Хорошо, что Полина согласилась молчать. В обмен на рассказ о Винницыне. Подробный рассказ.
Ну, и наконец, мною двигало желание поторопить. Пнуть руководство «Динамо» под толстый зад. Пусть пошевеливаются. В конце концов, у меня распределение на носу.
Так что, полно причин рассказать Степанычу.
— Понял, — кротко ответил я. — Вот только он мне повестку тогда пришлет. А мне что тогда делать? Убегать в леса или горы отшельником?
Степаныч мрачно смотрел на меня. Думал. Уж конечно, не о том, как лучше обустроить меня в лесу.
— Что-что, — проворчал он. — Из дома уходи. Сразу после соревнований. Жди, пока мы не оформим тебя. Я сейчас займусь этим. Твое дело уже у нас. От тебя ничего не требуется.
Он кивнул на ковры. Там уже вовсю боролись самбисты. Турнир продолжился.
Мне уже тоже скоро выходить. Против некоего Калинова.
— Давай, иди, готовься. Потом поговорим, — пробурчал тренер. — Мы уже разобрали этого Калинова. Работай по плану.
Что верно, то верно. Про Калинова я уже тоже слышал.
Бешеный тип. Борется отчаянно. Каждый раз, как в последний.
Мы решили, что его надо поймать в ловушку. Вернее, так решил тренер.
Я видел, что он храбрый. И лютый. Но не настолько сильный. Слабее меня. Так что, его можно задавить физикой.
Внезапной атакой его не сбить. Прежний трюк не сработает.
Тут надо самому ждать внезапного нападения. Он будет драться, как мартовский кот. Как сумасшедший бык.
Пусть выдохнется в атаке. А вот потом я вступлю в дело.
Впрочем, есть и другой вариант. Можно просто работать по очкам. Этот парнишка наверняка будет стараться меня опрокинуть.
Мне надо просто толкать его. Стараться поставить подножку, рано или поздно он попадется на мою подставу. Никуда не денется.
Собственно говоря, это тот вариант, который мне советовал Степаныч. Спокойный и разумный вариант.
Тем более, что такая тактика сохраняет мои силы. А они мне, видят боги, еще понадобятся. Впереди еще несколько боев с сильными противниками, поэтому если я сейчас потрачу много запаса в поединке с Калиновым, то может не хватить на потом.
Ладно, война план покажет. Во всяком случае, у меня сейчас есть, как минимум, два варианта для сражения с противником.
Это уже немало. Другие и вообще выходят без плана и выигрывают. Надеюсь, Полина тоже посмотрит, как я буду бороться и потом поздравит меня с победой.
Или утешит с поражением. Хотя, об этом нельзя думать. Отставить пораженческие настроения.
Как раз объявили мою фамилию и я отправился на ковры. Взглядом выискивал Полину и уже перед самым ковром увидел ее, довольную и улыбающуюся, сидящую напротив.
В стане врага, среди армейцев, а с двух сторон от нее сидели сразу два офицера и старались развлечь. Видимо,
