сказала, что деревенские давно просили, а он все откладывал, так почему бы не сегодня?
Приятная тяжесть молота успокаивала. Бам, бам, бам – металл менялся по его воле. В кузнице ему спокойно, страхи отступают, он сосредоточен на работе, но то и дело улыбается: хорошо жизнь сложилась.
Кузня, трое детей и жена, много скота, большой двор. Он силен и красив, она – умна и хозяйственна. Близнецы похожи друг на друга словно две капли воды, а младшая – настоящее солнышко, голубоглазая, пухлощекая…
Отложив молот, он нахмурился. Потряс головой, вышел на улицу и глубоко вдохнул прохладный воздух, чтобы успокоиться.
Как ее зовут?
Образы зароились перед глазами – псы, оружие, люди, звери…
Он застонал, осел на траву, схватился за голову. Почти ослеп от боли, сжал зубы, чтобы не заорать. Что за чертовщина?!
На дрожащих ногах побежал к дому, промчался мимо детей и бросился в комнату. Распахнул сундук с одеждой, запустил в него руку и вытащил кожаный нарукавник. Зачем он здесь? Чье это?!
– Что ты делаешь? – Жена застыла в дверях. – Куда собрался?
– Поеду в деревню. – Неужели это его одежда?
– Нет! – вдруг сказала женщина. – Зачем? Разве не ты убедил нас уехать подальше?
– Я? – Он не помнит этого разговора, ничего не помнит.
Вдруг понял, что в мыслях называет жену «женщина». Как же так?
– Как зовут тебя? – тихо спросил он.
– Издеваться вздумал? – Она побледнела.
– Имя. – Он поднялся на ноги, сделал шаг к ней, а она – от него. – Имя!
– Ты рассудка лишился?! – прошипела женщина. – Прекрати пугать детей!
Стало стыдно, к лицу прилила кровь. Оттолкнул ее, вышел из дома, как зверь загнанный заметался по двору. Почему он ничего не помнит?!
– Батюшка?
Дочь стояла рядом, крошечная, но глаза серьезные, брови нахмурила. Она протянула ему кулачок, он подставил ладонь и почувствовал прохладу металла. Поднес подарок к лицу и понял, что это монета, да не местная, таких он прежде не встречал.
– Откуда она у тебя? – тихо спросил он.
– Не заплутай, – сказала девочка. – Только не заплутай.
И исчезла. Растворилась в воздухе.
– Эй! – выкрикнул он. – Где ты?!
Из дома вышла жена, а за ней – мальчишки. Один из них на ребенка непохож уже, лишь тень от него осталась. А второй побледнел, осунулся, взгляд стал затравленным, в серых глазах плескался страх.
– Кто вы? – Он попятился, уперся спиной в забор.
– Нам не выжить без тебя. – Женщина протянула к нему бледные руки. – Не уходи.
– Что за наваждение?! – в отчаянии закричал он.
– Останься с нами.
Этот голос походил на шелест. Тень сделала шаг вперед, заслонила собой перепуганного близнеца. У нее не было лица, но он знал, что она смотрит на него.
– Разве не этого ты хотел? Не покой ли искал, брат?
Брат?
Ребенок за спиной тени исчез, и воин вспомнил, куда и зачем пришел. Горло сдавили тиски, дыхание сбилось. Морок! Все это обман!
– Мы можем выбраться. – Говорить становилось все труднее. – Пойдем со мной!
– Зачем? – Тень замерцала, внутри нее заклубился мрак. – Матушка создаст все, что ты захочешь. Никаких страданий, никакой больше боли. Дай мне руку, брат. Воссоединись со мной в смерти.
Женщина, назвавшаяся его женой, изменилась. Посмертная гримаса изуродовала ее лицо, в глазах читалась невыразимая мука.
– Мама… – прохрипел он. – Ты наша мама.
– Останься. Проживи жизнь, которую достоин. Сотни жизней. – Она подходила все ближе. – Отринь прошлое.
– Я не могу.
– Ты никому не нужен. Кто ждет тебя за чертой? Тебе нет места среди живых.
– Он встанет рядом со мной! – с вызовом выкрикнул воин. – Зачем ты одурачила его? Это место – трясина, в которой он тонет! Уйдем вместе, Злат!
Тварь взревела, кинулась на него, но он успел отскочить в сторону. Морок больше не скрывал ее истинную сущность – покойница, страшная, холодная. Она снова попыталась напасть, но между ними встала тень. Мрак тонкими струйками поднимался к потемневшему небу, из-под него показалась златовласая макушка.
– Злат! – снова позвал воин.
На их глазах тьма отступила. Мальчишка упал на колени, закашлялся, исторгая из себя остатки тени. Тварь завопила, схватилась за голову, вырывая остатки волос.
Не теряя времени, воин сгреб брата в охапку и бросился прочь. Под ногами тряслась земля, с ужасным грохотом рушился дом, в котором ведьма заточила душу сына. Все это было создано для него, все эти годы она держала его взаперти!
Они пересекли невидимую границу, лето вдруг сменилось зимой, поля и луга – лесом. Простая одежда тоже исчезла, на воине снова были плащ, сапоги и кожаные защитные пластины. Но брат все еще болтался на плече, его тело сотрясалось от рыданий.
Осторожно поставив его на ноги, воин заглянул в родные глаза, хотел сказать что-то, чтобы утешить, да не смог.
– Мм, – замычал он и потрепал мальчишку по волосам. – Мм.
Тот кивнул, вытер слезы и взял его за руку. Неужели нашелся? Неужели это и правда Злат? Куда им теперь идти?
Он огляделся – вокруг непроходимая чаща, деревья светятся изнутри. Ни тропинок, ни следов на снегу не было.
Они пошли вперед, лучше уж так, чем вернуться в мир сошедшей с ума матери. Зачем она заточила сына в этом месте? Это бесчеловечно.
Украдкой он поглядывал на Злата и пытался понять, что чувствует. Внутри все смешалось, невозможно было определить, рад он или напуган. С каждым шагом тело брата менялось – только что ему было лет десять, а сейчас он уже подросток. Бледный, худощавый, точно таким же был он сам в этом возрасте. Он… Как его зовут? Собственное имя будто вымарали из памяти.
«Ничего, – подумал он, – главное, что я нашел его».
Лес все никак не заканчивался. Иногда они попадали в реку душ, текущую куда-то вглубь Нави. Мертвые не обращали на них внимания, от покойников веяло холодом.
Ни намека на выход. Мало-помалу воина охватывало отчаяние.
В Яви могли пройти годы. Он вернется к руинам своего мира. Все его знакомые окажутся дряхлыми стариками или покойниками. Думать об этом не хотелось, но мысли липли, как смола.
Злат больше не рос. На вид ему стало лет семнадцать, он казался спокойным и отстраненным. Они всё еще держались за руки, будто боялись, что стоит им разжать ладони, как Злата снова затянет во тьму.
Мертвые не знают усталости, им не нужно есть, спать, оправляться, но этот бесконечный путь начинал сводить с ума. Старшая не сказала ни слова о том, как выбраться. Может, именно по этой причине те двое, которых она уже отправила сюда, так и не вернулись.
Очередной дух проплыл сквозь Свята. Странно, но в этот раз нутро не сковало холодом, наоборот, прикосновение неживого отдавало знакомым теплом.
Он обернулся, попытался схватить духа, но тщетно. Тот остановился и замер, будто прислушиваясь.
И вдруг пошел рябью, словно водная гладь в ветреный день. У него не было лица, но казалось, что он что-то понял… узнал его?
Дух выбился из общего потока и быстро полетел вперед. Доверять существу из Нави глупо, но братья уже достаточно отчаялись и не могли пренебрегать помощью. Крепче схватив Злата за руку, воин побежал за духом.
Долго, очень долго ничего не менялось – все те же лес, тьма и холод. Но потом дух остановился, дождался, пока они нагонят его, и замерцал.
Свят огляделся. Место ничем не примечательно – обычный лес, будто в Нави существует только эта проклятая глушь.
Злат нагнулся и поднял что-то с земли, покрутил находку в пальцах и протянул брату. Монета. Такая же, как та, которую перед исчезновением ему вручила девочка, которую он принял за дочь.
Приглядевшись, воин увидел в снегу еще несколько. Они лежали не горстью, а по одной, будто… будто кто-то раскидывал их по пути. Сомнений нет, монетки оставили, чтобы указать дорогу – но кому? Выбора у них не было, да и дух зыбко мерцал, явно настаивая, чтобы они шли по следу.
Как и в прошлый раз, стоило им выбрать направление, как все вокруг изменилось – да, это все еще лес, но уже самый обыкновенный, а впереди горят огни!
Внутри затеплилась слабая надежда. Они пошли на свет, дух тоже не отставал, но вперед больше не лез.