срезом на шее и отсутствием брызг и капель крови. Все чисто и идеально. Шаг — тело, шаг — тело, и так, пока не подошел черед последнего, оставленного мной на десерт. От него исходила странно-знакомая энергетика, словно мы пересекались в прошлом.
Шаг — удар, столкновение, искры. Шаг — уклон, разворот и нападение. Шаг — поворот, удар, подсечка, выпад, выпад, разворот, столкновение, срежет, искры, лязг металла и запах тлена на кромке клинка. Снова шаг — удар снизу вверх, рассекающим движением, но вновь лязг, искры и привкус пепла на языке. Знакомое чувство, но почему-то забытое. Атака вновь не закончилась стоящим во льду безголовым телом, а еще одним кусочком пазла к прошлому общению.
— Неужели ты меня не помнишь, Шед? — задал вопрос мужчина, голос которого резанул по ушам арбалетным болтом, проходя лишь по касательной, но оставляя при этом багровый подтек, саднящий и жгучий.
Я не помнил где и когда мы с ним могли встречаться, но оно мне и не надо. Нет желания перебирать воспоминания, когда напротив стоит противник, который не закончил жить лишь от одного моего удара. А раз так, то мне придется стать чуть серьезнее, и закончить бой не в один шаг, а в два. Ладонь на рукояти, сжимает клинок, звенящий от удовольствия выкушенной крови противников, павших от первого же знакомства.
Но от следующих шагов он не уйдет, а присоединиться к своим товарищам по оружию. Шаг — удар, круговой разворот влево, заход за спину с режущим ударом снизу вверх, сносящий противнику не только голову, но и правую руку, вместе с частью грудины, проходя, как масло ребра, плечевую кость, шейные позвонки и лопатку, оставляя лишь ровный срез, открывающий вид на застывшие во льду внутренние органы, и вновь без единой капли крови.
Так должно было произойти, но лезвие клинка, только-только облизнувшееся на тело противника и его содержимое, встретило преграду — заведенный за спину клинок, остановивший второй шаг и поющий вьюгой меч. Третий шаг проводить не стал, а отошел назад, ожидая продолжения. Но сначала шок:
— Техника десяти шагов, — назвал мой стиль разбойник, вышедший и из этого столкновения живым. — Давно я не встречал этот стиль в действии. Ты поразил меня, майн Шед. — Улыбка сама собой появилась на губах, откидывая в сторону еще двадцать процентов силы, находящейся под печатью маскировки.
От высвобожденной энергии вокруг меня завыла метель, заклубившись снежным вихрем, трепля дорожный плащ и потерявшие ленту волосы, в которых мелькали пепельные пряди истинного вида. От клокочущего чувства удовольствия я решил порадовать противника своей техникой еще раз, но вложив в этот шаг еще и собственную магию. Стал серьезнее и стоящий мужчина напротив. С классической стойки, выставляющей клинок лезвием перед собой, кончиком вверх, таким образом защищаясь от потенциального нападения, он перешел на атакующую — мечом на противника, угрожая грозящим нападением.
— Драконье тело, — назвал его стиль, который в свое время был так же известен в кругу мечников и рыцарских школах, — майн разбойник так же радует меня своей техникой, — легкий поклон и первый шаг.
Как гласит техника «Десятикратных шагов» и сопутствующих им движений, удар наносится от левого плеча к правому боку, разрезая доспех, кожаную одежду, кожный покров противника, мышцы, сухожилия, кости и внутренне органы, оставляя ровный, без изъянов срез, демонстрирующий мастерство мечника, а так же бьющееся в конвульсиях сердце и заливающиеся кровью легкие, хлюпающие рваными стенками. Так должно было быть, не применяй я ледяного дыхания, оставляя после себя промороженные, обезглавленные тела. И так бы все было, иди я стандартными шагами и сопутствующими ударами, а не теми, которые я применил к драконьему мастеру.
— Как это? — не понял мечник что произошло, когда отразив атаку, выставив лезвие для защиты и прерывания техники, принимая атаку на клинок, он получил удар, который пришелся на спину, отделяя верхнюю часть тела от нижней, как и кисти рук с зажатой в них рукоятью. Хрип из обледенелой глотки, истошный кашель, стоящий в ушах хруст ломающихся костей, скрежет расходящегося на позвонки позвоночника, и искры ломающегося клинка — вот что произошло с мечником, удостоившегося зеркального шага из теневого пространства. И по-прежнему, тело погибшего упало на землю без единой капли крови.
— Отражение, — назвал Ильтирим шаг, мной усовершенствованный. Не отрицал, над техникой я немного поработал и под новую сущность и статус ее переделал. Но основа все та же — десять шагов с нарастающими ударами и режущими атаками, выводящими противника из игры всего в десять приемов. — Светлых будить? — спросил эльф, активируя сонный круг, в котором замерли авантюристы.
Я кивнул в знак согласия, убирая меч на перевязь, возвращая в норму магический фон и десятую долю выпущенной сущности. И, как только снежный вихрь стих, а лед под моими ногами растаял, возвращая данному отрезку времени привычные погодные условия, пришли в себя светлые послушники, осматриваясь по сторонам. Взгляд, испепеляющий не хуже дыхания феникса, был адресован не только виновнику возникшей из неоткуда неприятности, но и мне, устроившему массовое лишение жизней.
— Сир Риат, вы забрали жизни, принадлежащие Пресветлому! — смотря на застывшие в посмертии льда тела, с лежащими у ног головами, во взгляде которых читалось непонимание и удивление от столь скорого конца бытия. — Не вам, сир Риат, отнимать шанс на искупление! — упрекала меня жрица в том, что я лишил перспективных последователей Светлого. А то, что они хотели сделать с нами то же самое, ее не волновало. Чуть обернувшись на гневные речи нефилима, показывая на подмерзшего полуифрита, и остальных избранных героев, напомнил:
— Ваши проповеди, майнэ, на меня не распространяются и не подействуют, при всем вашем желании, — сказал светлой, подходя к застывшему во льду телу, наклоняясь к лежащей голове разбойника, покинувшего этот мир первым. — Лучше трофеи соберите, — показал на отнятые у них носители мозга, лежащие прямо под ногами. Со среза так и не упало и капли крови, он до сих пор был подвержен эффекту ледяного дыхания, — в городе за их нарисованные лики явно награда назначена.
Еще одна голова пошла в походный мешок, как и добро бандита, закончившего свою карьеру в столь раннем возрасте и по глупости нелепого случая. Ко мне присоединились братья Ситир, собирая трофеи и подтверждающие конец разбойника факты безвременной кончины, так же параллельно подчищая карманы и за пазуху, оставляя нажитое нечестным трудом себе.
— Пожалуй, и я помогу, — произнес достопочтенный Тинтр, уложив в мешок последний застывший во льду лик разбойника, прибирая себе найденные при погибшем полудрагоценные камни, а так же низшие артефакты, для усовершенствования и
