что думаю о ней и действительно хочу продолжить то, что мы начали на скрипучем диване. И как бы я не пытался списать это на отсутствие женщины в моей жизни и её внезапное перевоплощение, почему-то не получалось.
Меня просто накрыло от поцелуя с ней. И рука до сих пор помнит, какая она влажная и жаркая внутри…
Со времён Дашки я так не вляпывался.
К моменту прихода на работу, я стал похож на пришибленную мумию, и уже был готов уступить ей.
— Вы вовремя, Полина Сергеевна. — Зачем-то замечаю, оглядывая её, как всегда.
Строгий брючный костюм чёрного цвета с чуть приталенным пиджаком, голубая рубашка, неизменно застёгнутая на все пуговицы, коса через плечо.
Держит в руках листок, как я предполагаю, с заявлением, переминается с ноги на ногу.
— Доброе утро, Евгений Дмитриевич.
Пожалуй, не очень-то оно и доброе.
— Вы уже в курсе про посылку?
— Да. — Опускает глаза.
Мне с восьми утра заказчик весь телефон оборвал, пытаясь обвинить во всех смертных грехах и угрожая расправой, если я не привезу ему баннеры к Новому году.
— И как прикажете выходить из этой ситуации?
Стараюсь не гадать, сделала она это специально или просто по невнимательности. Иначе просто взорвётся голова.
— Я уже позвонила Павлу Ивановичу, но пока нам не удалось договориться, в течение дня я ещё…
— Полина! — Прерываю её на полуслове. Понимаю, что молоденькая администратор без опыта общения с такими заказчиками, мало чем может помочь в этой ситуации.
Но всё же даю ей шанс.
— Давай так. — У девушки испуганно округляются глаза. — Расскажи мне всю правду, и я закрою глаза на эту историю. И на то, что было вчера. Мы порвём твоё заявление и продолжим работать, как раньше. В статусе начальник — подчинённая. Прошу тебя. Я просто хочу знать, для чего весь этот маскарад.
Полина Сергеевна мнётся. И мне даже кажется, на минуту, что глаза девушки увлажняются, и будто бы она борется сама с собой.
Но потом она подходит к моему столу и кладёт на него лист бумаги, что держала всё это время. Молча разворачивается и выходит из кабинета.
Я бессильно опускаюсь в кресло.
Да что может быть такого криминального в её переодеваниях, что она не готова мне рассказать даже на таких условиях?
Поэтому уговоры Сони сейчас кажутся какими-то неубедительными.
Может, я поступаю малодушно, но больше ходить за Платоновой и упрашивать не собираюсь.
Хотя, за весь рабочий день, то и дело выслушиваю недовольства в свой адрес по поводу увольнения Полины.
Ну ладно.
Я тиран и деспот. Выгнал девочку ни за что, ни про что.
— Шеф, а чё, теперь ляля на копрорат не пойдёт с нами? — Сева пытается добить меня под конец рабочего дня. Выстроились на крыльце мои работники, как на парад собрались, блин.
— Ну раз она уволена, значит не пойдёт.
— Так за неё уже место оплачено! — Вмешивается Кристи. — Что, теперь, кого-то другого на её место искать? У всех сейчас свои праздники.
Я от усталости валюсь с ног.
А мне про пьянку какую-то втирают.
— Позвони ей. — Отмахиваюсь. — Если захочет, пусть приходит.
Путь до дома проделываю на автомате.
Дикий ор Василевса наталкивает на мысль заказать ему умную кормушку. Хотя, я сомневаюсь, что от этого что-нибудь изменится, он просто прожорливый динозавр, и наглая пушистая жопа.
Но хотя бы с ним в квартире не ощущаю пустоты, как после Дашкиного ухода.
Уже засыпая, прямо на диване, не найдя сил доползти до спальни, вдруг ловлю мысль: если она придёт в ресторан, как я буду держать себя в руках?
Меня одно её существование из равновесия выводит.
Вот что я за вредитель такой самому себе?
Глава 11
Полина
Три литра пролитых слёз сделали своё дело.
Весь офис видел, как я раздавлена и убита после аудиенции с начальником.
Если честно, на минуту я поддалась собственной слабости и представила, как рассказываю шефу о своей работе, и что его заказали, как породистого сенбернара для случки. Как признаюсь в своих чувствах, в том, что провалила задание по всем фронтам и теперь не знаю, что делать, ведь наше сумасшествие на бабулином диване никак не выходит из моей головы.
Но я не могла.
Поэтому последняя надежда осталась на неравнодушный коллектив, и я даже поразилась, насколько попала в цель, когда они все почти кинулись меня защищать.
Вечером позвонила Кристина.
Я правда была удивлена, что шеф разрешил мне появиться на копроративе, но, в конечном счёте, выдохнула.
Не придётся отходить от плана и изобретать новый.
Завтрашним вечером моя миссия закончится.
Я исполню последний штрих и закреплю знакомство наших претендентов так, чтобы ни у кого не возникало сомнений в верности выбора: либо я — отбитая на всю голову практикантка без чувства меры, либо утончённая, стильная умница-красавица Надежда.
Я рассматриваю её фото в телефоне тысячный раз, снова и снова убеждая себя в том, как она ему подходит. Просто ангел во плоти, блин. Черноволосая, с идеальной осанкой и лёгкой улыбкой, выжигает своим взглядом у меня на лбу: «Забудь, детка. Он мой.»
И вот сейчас мне уже не хочется плакать.
Я кладу телефон экраном вниз и поднимаю взгляд, выдавливая улыбку.
— Привет. А чего ко мне не поехали? Знаешь же, я не особо кафешки люблю.
Рассматриваю своего парня новыми глазами.
Решение далось мне почти легко, и, если я не сделаю этого сейчас, вряд ли уже когда-нибудь смогу.
— Илюш, мы должны расстаться.
Выпаливаю, стараясь не задерживаться на мыслях о причинах.
— Чего? — Он падает пятой точкой на диван напротив меня, ошарашенный моим заявлением.
— Нам нужно расстаться. Ну, люди расходятся иногда, когда им становится скучно вместе, или возникают другие причины…
Вот куда-то меня понесло сейчас.
— Тебе со мной скучно? — Парень хмурит лицо. — Поль, ты головой ударилась что ли? Всё же хорошо было.
— Да, я знаю. — Пытаясь найти точку опоры. — Но появились обстоятельства, в свете которых мы не можем больше быть вместе.
— Слушай, я знаю, что ты та ещё актриса, но давай начистоту. Говори прямо, что случилось.
Та ещё актриса…
Почему-то эти слова сейчас задевают.
— Я встретила другого человека. Мои чувства не взаимны, но это ничего не меняет. Я не могу просто думать о нём и быть с тобой… одновременно.
Я знаю, что говорю отвратительные вещи, но зато поступаю с ним честно. Просто я устала врать. Своим родным, самой себе и всем окружающим.
Завтра будет последнее выступление и всё.
Уволюсь и уеду
