приближенного к образу Иисуса Христа во славе, более нигде в мире не найдено.
В боковых и центральных пряслах расположены выразительные маски. Над окнами проходит пояс из 21 женской маски. Они считаются символом посвящения храма Деве Марии. Кроме того, мотив женских масок служит не только декорацией, но восходит к античной идее «души города», которая трансформировалась в идею народа.
В боковых закомарах находятся резные изображения грифонов, крепко сжимающих в когтистых лапах лань, символизирующих горный мир, также внимательно слушающий псалмопевца. Рельефы усиливали впечатление пластичности стен храма и создавали богатую игру света и тени в резных деталях, что совершенно лишало внешний облик храма мужественной суровости.
Внутреннее пространство храма проникнуто таким же движением и легкостью. Пролет между столбами почти в десять раз меньше высоты арки. Для создания иллюзии еще большей высоты храма зодчие выложили столбы таким образом, чтобы они слегка суживались кверху.
В консолях аркатурного фриза[12] среди зооморфных мотивов выделяются женские головы, выполненные в трехмерной манере и представляющие собой практически круглую скульптуру. Четыре крестчатых столпа поддерживают подкупольные арки и барабан.
Над головой вошедших в храм словно парил наполненный светом купол. Его внутреннюю поверхность занимала грандиозная фреска с изображением Христа-Вседержителя в окружении архангелов и шестикрылых серафимов.
Столпы венчают фигурные капители в форме пар лежащих львов, символизирующих злые силы, которые не допущены на небо. Всего в интерьере храма насчитывается 20 таких капителей.
Над окнами шел фриз, состоявший из круглых медальонов с изображениями святых, а в узких межоконных простенках в арочных обрамлениях были размещены стройные силуэты апостолов. Роспись была полностью уничтожена при обновлении храма Покрова на Нерли в 1877 г. Когда-то с красками фресок чудесно гармонировал пол из цветных майоликовых плиток. Кроме того, в храме хранилось замечательное собрание драгоценной церковной утвари.
Деталь архивольта храма Покрова Пресвятой Богородицы на Нерли
Долгие годы считалось, что столь совершенное творение гениальных зодчих было задумано именно таким, каким храм Покрова на Нерли знают уже на протяжении многих столетий. Но современные исследования и археологические раскопки показали, что до наших дней дошла только основа его первоначальной композиции.
После завершения строительства храм выглядел совсем иначе: с трех сторон его окружала открытая белокаменная галерея. Столбы с фасадными полуколонками были украшены тонкой резьбой и завершались арками. Нижняя часть храма словно была погружена в воздушную полутень, и здание казалось висящим на изящных опорах.
Между аркадой и храмом был выстроен так называемый балкон-гульбище, выстланный майоликовой плиткой. Фасады галереи также были украшены резными рельефами, изображавшими львов, барсов, грифонов, символизирующих династию владимирских князей.
Царственная красота и сила храма Покрова на Нерли особенно выразительны, начиная с белокаменного постамента, арочного яруса галереи и заканчивая легким цилиндром барабана, увенчанным шлемовидной главой с ажурным золоченым крестом на его острие.
Интересно, что на лестничной башне, которая частично сохранилась, были крупные рельефные изображения барсов и грифонов. Над декором храма трудилась целая артель, состоявшая не менее чем из 15 резчиков и художников.
Труд древних архитекторов, их талант и смелая инженерная мысль позволили простоять храму более восьми столетий. Не только пожары, нападения неприятельских войск и междоусобные войны нанесли храму непоправимый вред. Людское невежество наносило порой больший ущерб, чем все другие бедствия.
Так, в 1784 г. игумен Боголюбовского монастыря решил выстроить колокольню, а для получения дешевых стройматериалов разобрать храм Покрова на Нерли. Высшее духовенство дало на это разрешение. От разрушения церковь спасло то, что подрядчик запросил слишком высокую цену за работу.
Так выглядел храм Покрова на Нерли в середине XII в.
Это обстоятельство спасло чудо архитектуры от верной гибели. Храм Покрова на Нерли считается венцом творческого гения зодчих XII в. Наверное, об этом белокаменном храме поэт В. Боков написал такие строки:
Во Владимире выпал снег.
Поздно вечером, под воскресенье.
Вот и осени больше нет,
Остается одно сожаленье.
Сожаленье о том, что в лесах
От Печоры до самого Дона
В птичьем щебете и в голосах
Нет задорного летнего звона.
И лишь только старинный собор
Все такой же! Ничуть не стареет,
Безупречно прекрасен собой,
Как весенняя вишня белеет.
Значит, люди умели творить,
Разбирались отлично во многом,
Ясно знали, о чем говорить
С высотой, небесами и Богом!
Архитектурные памятники XV–XVIII вв.
Особенностью построек этого периода можно назвать нарядность внешнего декора. Главы церквей оформлены килевидными кокошниками. Некоторые здания выполнены в стиле барокко и похожи на дворцовые сооружения, а храмы, построенные в тот период, украшены нарядными колокольнями.
Княгинин монастырь
Супруга великого князя Всеволода Большое Гнездо княгиня Мария Шварновна (?–1206) страдала тяжкой болезнью. Для облегчения страданий она дала обет Богу устроить женский монастырь. По просьбе жены великий князь повелел возвести обитель у северо-западной стены Среднего города на высоком берегу Лыбеди. Впоследствии Мария Шварновна сама постриглась в монахини под именем Марфа, а монастырь получил название Княгинин.
В центре монастырского двора в 1200–1201 гг. был возведен Успенский собор. Здание храма не сохранилось, а существующий собор строился на месте древнего на рубеже XV–XVI вв. При строительстве были использованы оставшиеся части стен старого сооружения.
Княгинин женский монастырь. Успенский собор
Нынешний Успенский собор Княгинина монастыря представляет собой большой кирпичный храм с двумя приделами, галереей и трехчастным делением фасадов массивными алтарными апсидами и мощной главой. Наружные стены завершены закомарами, над которыми возвышаются два яруса килевидных кокошников[13], ставших основанием для светового барабана.
В нижней части стены здания можно увидеть границу перехода от старых стен древнего собора к более поздней части. Древний кирпич был тонким, замешанным на известковом растворе с добавлением кирпичной крошки. В храм входили через порталы, а при раскопках были найдены цветные майоликовые плитки, которыми был выложен пол в древнем храме.
По свидетельству летописцев, можно судить о погребении в XIII в. в стенах храма княгини Марии, основательницы монастыря, ее сестры Анны и дочери великого князя Александра Невского. Гробницы находятся в наружных стенах боковых фасадов, а это означает, что в старину к восточным углам храма примыкали специальные приделы-усыпальницы.
Кроме княжеских погребений, в Успенском соборе существует гробница некоего купца Авраамия. По преданию, этот человек добывал для владимирского князя сведения о замыслах волжских булгар. Они схватили смелого купца и казнили, а его останки выдали русской стороне. В 1230 г. останки этого купца-страстотерпца были торжественно привезены во Владимир и с великими почестями захоронены в одном из приделов Успенского собора.
Во внутреннем интерьере собора о его древнем предшественнике напоминают полукружия апсид, крестчатые столбы и небольшой аркосолий[14] в северной стене. И все же характер существующего интерьера несет на себе отпечаток рубежа XV–XVI вв. Пространство храма наполнено простором и светом, широкая гладь стен создает впечатление единого пространства.
Арки, на которых покоится купол, расположены ступенями по отношению к сводам боковых нефов[15]. Это создает еще лучшие условия для освещения сквозь окна барабана.
Исследователи предполагают, что строители все же пытались воспроизвести внешний облик древнего храма, так как особенности этого здания прослеживаются в сооружениях домонгольской Руси.
Стены собора полностью покрыты фресковой росписью, которая была расчищена реставраторами уже при советской власти. Роспись была выполнена по заказу русского патриарха Иосифа (управлял Русской православной церковью в 1642–1652 гг.) в середине XVII в. В храме работали московские художники, «государевы иконописцы». Во главе артели стоял известный мастер Марк Матвеев, кисти которого принадлежат многие фрески в Успенском соборе Московского кремля.
Трудно в несколько строк уместить
