Сам виноват, — устало тру переносицу. — Не удержал.
— Ну хочешь я ей сама позвоню, Денис? Объясню, что все не так, как она подумала. А?
Мрачно усмехаюсь и отрицательно качаю головой. Представляю, как это было бы. Света не поверит никогда. Разозлится еще больше. Уж лучше сам. Придумаю, как наладить ситуацию. Есть у меня пара идей, как помочь с наработкой клиентов. Завтра встречусь в владельцами бьюти-индустрии, что напротив жены работают и утрясу пару моментов.
Собственно, поэтому и Нина тут. Надо разработать концепцию по выводу средств. Вот только эта реактивная справилась быстрее всех с задачей и успела испортить мне встречу со Светой.
— Ну все, — успокаивающе хлопает по плечу. — Хватит. Успокойся. И не сиди с перекошенной мордой. Люди косятся уже. Нечего было член свой совать куда зря, — не выдержав припечатывает. Мечу на нее злость и ярость, но Нинку не прорежешь. — Что вылупился? А? Ты что думал… Взлетел? Добился многого и можно не левак? Нет, мой хороший, так не бывает! Вот хавай теперь.
Отставляю в сторону так и не отпитый кофе. С гаснувшим раздражением смотрю на Нину. Она так зла, что покраснела. Глаза сверкают, что сожгла бы на месте. На сторону Светы перешла в открытую впервые. Вон аж трясет ее от гнева. В открытую ссекается взглядами и упрямо таращится.
Не к месту мысль проносится, что если бы моя заартачилась и решила все поделить, то мне без шансов. Ржу, конечно. Хоть не к месту, но все же. Конечно, все бы отдал. Да я бы и больше отдал, только бы Свете было хорошо. Дурак я. Но что теперь. Только и остается заочно жену оберегать.
— Нина, что за выражения? Хавай… Ничего, что ты с первыми лицами города встречаешься? М? С ними тоже так разговариваешь?
— А я тут с тобой, а не с ними! — по-детски запальчиво высказывает и снова неудержимо краснеет от злости.
— Нин!
— Ладно, — трясет челкой. — Все. Прости. Извини ладно? Что-то понесло меня, — нервно отряхивает невидимые соринки. — Просто ненавижу эту Лору… Твою… Нашел сокровище… Все, — выбрасывает руку вперед, сама себя тормозит. — Молчу. Рот-замок.
— Она не моя. Нин, я даже не трахал ее! — нахожу резерв признаться. Это же Нина. Ей можно.
Ее глаза округляются и начинают блестеть. Она какое-то время молчит и просто таращится. А я тоже закрываю рот. Все так и есть. Я не спал с Лорой в классическом смысле этого слова. Она только делала мне минет. На этом все. Стимуляция пальцами не в счет.
Может и не нужно было вываливать подробности, но перед Нинкой скрывать нечего. Она знает меня с голожопого младенчества. Так бывает, что другом являются не только мужики, но еще и девушки. Да и по сути друзей у меня мало. На той верхотуре, где сейчас парю таких не бывает. Поэтому и храню ее и Миху, как зеницу. Без них вообще сдохну.
— В смысле?
— Хватит. Ты все понимаешь и так, — закидываю в рот кусок штруделя. Вкуса не чувствую, жую словно картон. — Сосала. Все.
— Тьфу…
— Ладно, ешь давай и обсудим уже схему.
Умолкнув на время, быстро закидываемся. Позже Нинуля достает бумаги и раскладываемся прямо на столике, отодвинув в сторону чашки с чаем и кофе. Она быстро черкает и торопливо объясняет. Я же вношу поправки, добавляю что-то дельное. Хмурится, но соглашается. Радуюсь, как пиздюк, которому впервые дали, что выведу большую сумму, чтобы в любой момент поддержать Свету. Даже если она не захочет быть со мной. От этой мысли бесконечно содрогаюсь внутренне, но упрямо заставляю себя думать, что ей все равно во благо моя незримая помощь станет.
Даже если не со мной. Черт возьми!
Не знаю, что чуть позже меня прорывает, но пока везу Нину на работу, вскрываюсь как устрица. Все свои косяки вываливаю и сам себе удивляюсь. Ведь не маленький уже, а так сильно гной с души пытаюсь счистить, что вместе с ним всю мясо сдираю. Нина молча слушает, не перебивает.
Я же выливаю все: как почувствовал себя богом, как резануло меня решение Светы по настоянию матери сделать аборт, как доставало неистовое желание заделать ребенка, в котором она растворилась. Как орала, визжала, сходила с ума. Как подпускала меня к себе только в определенные дни. Как я сорвался и сунул член в рот своей помощнице. Всю неприглядную правду рассказываю. Только эта исповедь меня не очищает. Она меня самого до предела раздавливает еще больше.
Нина напоследок гладит меня по голове и ласково выдохнув: «Ну и дурак же ты, Дениска», выскальзывает из машины. Все как в детстве, блядь. Я что-то творил, а она всегда так говорила. Качнув головой, еду на работу. Что уж, если так и есть. Но раскаяние кому нужно теперь? Мне? Так раскаялся давно, только толку?
Настроение портится окончательно. Загружаюсь работой по самую макушку, но мысли постоянно возвращаются к жене. Думаю, что предпринять, чтобы вернуть ее. В голове тысячи мыслей роятся, но ни одну годной не нахожу. Удивить? Взять нахрапом? Пошлет же…
Попеременно отрываюсь то на текущие дела, то на звонки, то на мысли о Светике, пока на почту не приходит письмо с фотографиями от Юры. Бросаю все и рассматриваю кадры. Увиденное прибивает и оставляет кислотное жжение за ребрами. Растираю грудь и шею, до рези в глазах рассматриваю изображения.
Там моя Света нежно улыбается какому-то вылизанному левому мужику. Он на нее такими голодными глазами лупится, что сразу понятно, что хочет от нее. Они застыли в середине зала ее бутика. Только вопрос на хера он приперся в женский магазин? Что там делает? И какого черта так пожирает взглядом мою жену?!
Сукаа… Сука! Кто этот мужик!
Глава 16
Бегу на работу быстрее ветра. На ходу поправляю выбившийся шейный платок. Ветер швыряет на лицо пряди волос. Чертыхнувшись, отмахиваюсь и тороплюсь дальше. Внезапно прямо у ног тормозит огромный седан. Вскрикиваю и, неловко балансируя, еле удерживаюсь на месте. Готова растерзать идиота.
Но слова замирают на языке. Из машины вылетает разъяренный Денис. Он похож на Халка. Такой же зеленый и буйный. Мое сердце готово вылететь за пределы организма уже сейчас.
— Иди сюда! — тянет за рукав так нагло, что теряюсь.
— Ты обалдел? — всячески отбиваюсь от озверевшего бывшего.
— По-хорошему! Иди! Сюда!
Смотрю в красные глаза Дениса и прихожу к выводу, что парень не в себе. Его колотит, осыпает ознобом так сильно, что невольно мне передается. Принимаю решение не орать, а спокойно поговорить.
