мелкие клочки, как перекачанный воздушный шарик, — звучит не очень-то безопасно!
— С обычным человеком, скорее всего, так и произошло бы. Магия разорвала бы его. Но ты — повелитель. Энергия стихии не обладает настоящим сознанием, но принимает тебя за своего, поэтому вредить не стала бы. Так и произошло. Она просто вырастила себе внутри тебя громадный дом и осталась в нём.
— Спасибо, что решили объяснить, жаль, что поздновато, — сарказма в моём голосе было хоть отбавляй, но это только развеселило Катю.
— Предпочту иметь повелителя стихии в друзьях, а не во врагах!
— И, наверное, лучше живого, чем мёртвого, — тихо добавил я, но целительница услышала.
— Именно так, — она устало рассматривала меня, как диковинную игрушку. Было видно, что эксперимент выжал из целительницы все силы. Лицо заострилось, у глаз и губ появились морщинки, которых я раньше не замечал. Такое впечатление, что она постарела лет на пять.
— Надеюсь, вы оставите в секрете то, что узнали?
— Не переживай. Мне это невыгодно. Ты — отличная возможность для меня стать мастером! Какая женщина об этом не мечтает! — Катя прикрыла глаза, видимо, размышляя над открывшимися перспективами.
Стать мастером для женщины — это очень круто. Немногие достигают подобного ранга, а среди целителей, я слышал, только единицы смогли подняться так высоко. Кроме всеобщего почёта, это даст ей возможность дольше оставаться молодой, да и саму жизнь продлит чуть ли не в два раза. Так что — да, она права, пока я ей нужен, она никому не расскажет.
Вообще, это так по-целительски (я улыбнулся краешком губ) — использовать окружающих по полной, выжать всё, что можно, и безо всяких угрызений совести выкинуть, как только становятся не нужны. Как старую игрушку, которую ты уже перерос. Чувство ностальгии таким людям не свойственно. Я уже неплохо начал понимать психологию целителей.
— Как ты себя чувствуешь? — прервала Катя затянувшееся молчание.
Я прислушался к себе. Подвигал руками, ногами — и понял, что, в принципе, всё уже совсем неплохо. Вылез из источника, пройдя по бортику, открыл холодильник и достал баночку с холодным чаем. Немного постоял и достал вторую. Тело слушалось отлично, появилась необычная лёгкость, а ещё такое впечатление, что и физических сил прибавилось. Вот мозг был измучен, поэтому соображал я туго.
Открыв баночку, я почти мгновенно выхлебал всё до дна.
— Не так уж плохо, — признался я и протянул вторую баночку Екатерине Игоревне. Что-то уже не тянуло называть её просто по имени.
— Спасибо, — она взяла баночку, — залезай последний раз, призовёшь стихию. Должен же ты со мной расплатиться? Заодно и тебя быстренько проверю и залечу, если что.
Я покорно спустился в воду и призвал стихию воды. При этом практически не впитывал её, насыщая лишь воду.
Екатерина Игоревна благодарно кивнула.
— Так хорошо, а ты можешь быть свободен. Иди поспи, если время есть, с тобой всё в порядке.
— Наверное, так и сделаю, — согласился я, понимая, что сон мне и вправду необходим.
— Зайдите потом ко мне в дом. Если хотите, можете остаться в нём на ночь.
— Воспользуюсь твоим предложением. Мне нужна пара часов, потом схожу за вещами и приду обратно. Тебе хватит этого времени?
Я прикинул, что вполне укладываюсь: если выеду из Хадыженска часов в восемь вечера, получается, можно будет даже поужинать.
— Хорошо, я тогда часов на семь ужин закажу на двоих. Подходите к этому времени.
Войдя в дом, я дошёл до кровати и, рухнув на неё, практически сразу отрубился. Хорошо хоть, успел поставить будильник и заказать еду.
Как ни странно, проснулся за пять минут до звонка будильника, при этом совершенно бодрым! Потянувшись, прошёлся по комнате, прислушиваясь к себе. Всё было отлично, хотелось бегать и прыгать, тело переполняли энергия и силы.
К этому времени подошла Екатерина Игоревна.
Мы спокойно поужинали вдвоём, почти ни о чём не разговаривая, любуясь видами, которые открывались за окном.
— Я останусь тут на ночь, приму твоё предложение, — целительница уселась на веранде с бокалом вина, — очень уж красиво и уютно здесь.
— Конечно, располагайтесь. А мне уже пора, — я посмотрел на часы: почти восемь вечера.
Быстро попрощавшись, спустился к машине и отправился в Екатеринодар. По дороге старался не думать о предстоящем деле, чтобы зря себя не накручивать.
На мой взгляд, целительница сотворила чудо. То, что я сам делал мучительно долго и больно, она провернула за каких-то полчаса, при этом качество и плотность магических потоков внутри моего тела были на недосягаемой высоте. Сам я так не смог бы. Только раздражало, что она всё сделала без спроса, ни о чём толком не предупредив. Теперь понимаю, почему все мои знакомые, стоило завести с ними речь о целительницах, предупреждали — держись от них подальше. Мало ли, что им взбредёт в голову? Если обычный человек сначала подумает, оценит риски, посоветуется, то эти сразу действуют, с непоколебимой верой в свои силы. Что-то типа: если не получится, всегда можно попробовать залечить.
С другой стороны, многие рода бьются за то, чтобы иметь у себя такого человека. Польза от целительницы неоспорима, но и проблем, скорее всего, они доставляют немало. Даже вот в таком, казалось бы, зрелом возрасте, как у Екатерины Игоревны. Она же, не задумываясь, начала надо мной экспериментировать. Вычитала что-то в какой-то книге — надо попробовать!
Так, за размышлениями, добрался до своего дома. Выйдя из машины, подошёл к двери. В это время появился Курбатов — выпрыгнул из автомобиля, стоявшего чуть дальше, и уверенно направился ко мне. Тут же открылась дверь машины, стоявшей на другой стороне улицы, и из неё шустро выскочил уже знакомый мне мужчина, приставленный следить за моим домом Ильёй Березиным. Он на удивление быстро и бесшумно перебежал дорогу и резко остановился за моим плечом, даже не запыхавшись. Не ожидал от него такой прыти!
— О, да ты, я смотрю, с охраной, — удивлённо воскликнул Вениамин Григорьевич. — Здорово, Степан, — он кивнул моему охраннику.
— И вам не хворать, Вениамин Григорьевич, — ответил мужчина и так же быстро скрылся с глаз, видно, решив, что в данный момент охрана мне не нужна.
Курбатов задумчиво смотрел, как Степан через мгновение появился у своей машины и ловко залез внутрь.
— Я чего-то не знаю? — Повернулся он ко мне.
— Платовы начали действовать, я вам рассказывал. Вот,
