Я закрываю лицо руками, бубню:
— Да ну нет же, Господи!.. Конечно, по отдельности. Каждая в своей комнате. Мы даже видео не обменивались никогда!
— А зачем? Зачем?
— Что вы спрашиваете меня об этом все время?! — взрываюсь. — Девушка, что, не человек, что ли?! Мне интересно было, — снижаю голос почти до шепота. — Всем девочкам интересно. Не понимаете? Мне стыдно с вами говорить об этом. Мне стыдно, что вы вообще все видели, Сусанна Георгиевна.
До нее будто только сейчас доходит, что нас могут слышать. Она оглядывается то в одну сторону, то в другую. Подходит ближе не спеша. Да так это делает, что хочется отшатнуться. Я никогда не любила маму Тима.
— Слушай, девочка моя, перестань мне вешать лапшу на уши. У нас никто так себя не ведет.
Разумеется, она не может обойтись без разделений: я — не такая, отличаюсь, не их, не для них.
— Да и впрочем, — выпрямив спину и чуть отстранившись, Сусанна прочищает горло, — я тебе все равно звонить собиралась. Хорошо, что встретились. С глазу на глаз скажу.
Я вдыхаю воздуха в грудь. Чувствую, что его мне скоро будет очень мало.
— Не звони моему сыну, не пиши, не ищи встреч с ним. Я знаю, что ты с ним виделась, поэтому и забеспокоилась, — черство произносит Сусанна. — Откуда, спросишь? Удивляешься? — она растягивает губы в легкой недоброй улыбке, пока я во все глаза смотрю на нее. — А мне Катенька все рассказала. Она мне все-все рассказывает, — заявляет довольно бывшая свекровь. — Наконец-то Тамерланчик правильный выбор сделал, — Сусанна вздыхает облегченно, прикрывает глаза. — Больше не будет страдать. У них прекрасный союз будет, слышишь? Не лезь, не порть, — теперь ее тон изменяется до ядовитого. — Не мешай им. Они друг другу подходят по всем критериям, — сообщает категорично и, сведя ладони, резко разводит их. — Катюша хорошая, милая и приличная девочка.
Я тут же вспоминаю о поручении Лилии Николаевны уговорить Катю на топлес. Если бы начальница не передумала, согласилась бы раздеться «хорошая, милая и приличная девочка»?
— Не чета тебе, — добивает Сусанна Георгиевна. Она даже ни разу меня по имени не назвала. — Катины родители — отличные люди, да и она сама юная, хрупкая, утонченная, красавица просто.
Ее слова задевают, не буду спорить. Мне не понравилось и то, как Сусанна в супермаркете посоветовала следить за фигурой, но тогда я промолчала. А сейчас… слушать этого больше не могу.
— До свидания и спокойной ночи, — говорю и отворачиваюсь от нее, не думая, как это выглядит со стороны и в ее глазах.
Я ведь поступаю неуважительно по отношению к бывшей свекрови. А она ко мне со всем уважением? Вслед мне долетают слова Сусанны, которые та выкрикивает:
— Они скоро поженятся, поняла?
Меня разрывает от эмоций, от чувств. Я не помню, как добираюсь до дома. Постоянно плачу и успокоиться не могу. Да что такое… С ума схожу от слов Сусанны, от того, что думает обо мне… нет, не она… Тамерлан! Да все равно, как меня представляет его семья. Но ведь он от их мнения напрямую зависит. Ни за что он больше со мной не свяжется. Конечно, женится на своей Катюше, куда денется. Ведь его мать только спит и видит это. Ничего, я и это переживу.
Тишину квартиры, в которую вхожу, прорывает звонок телефона.
— Да, тетя Люда? — говорю спокойно, вытираю слезы со щек.
Главное не всхлипывать и звучать спокойно, чтобы не возникло вопросов.
— Дозвонилась, наконец, Эллка, — журит тетя. — В пакете был парик. Платиновый такой, каре, с челочкой. Не видела?
Я моментально вспоминаю, что забыла положить парик обратно в вещи тети Люды. Он остался у меня в шкафу — вместе с чулками и нижним бельем. Но бессовестно вру:
— Нет, но я поищу, теть Люд.
— Ну хорошо, — слышу в ее голосе улыбку. — Сообщи, если найдешь. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Смотрю в одну точку, отключая вызов, опуская трубку. И мне страшно от того, что я решила.
Глава 8
Тамерлан
— Ты можешь улыбнуться? — цокает языком Катя уже в который раз.
Мы оба устали от ее затеи, и, действительно, чем быстрее я сделаю так, как она хочет, тем быстрее это закончится. Я еще раз растягиваю губы, стараюсь быть искренним, пока подруга детства вытягивает руку с телефоном и обнажает передний ряд идеальных, отремонтированных у стоматолога зубов.
Две секунды — селфи готово.
— Ну вот видишь, — бурчит Катя. — Не сложно же было?
Закатываю глаза, пристегивая ремень безопасности. Лучше ей не отвечать. Завожу мотор своего зверя, размышляя о том, что подруга моя очень изменилась. Я помню ее вечно протестующей родителям. В этом мы были похожи. Теперь… Теперь Катя выбрала легкий вариант, но мудрый. Чтобы улететь в Мексику работать по контракту, сначала она должна стать моей «невестой». Мы помолвимся, а затем она согласится на предложение офигенного модельного агентства из Мехико. Я ей даже кольца еще не дарил, а мои и ее родители нас уже поженили.
Да бля… Это всего лишь обмен ложными обещаниями, после чего Катя получит желанную свободу. В Китай папа с мамой позволили ей уехать с огромным трудом. Помню, как я уговаривал их, приводил доводы, рассуждал здраво. Получилось уболтать. Я и сам хотел, чтобы Катя улетела в Пекин: тогда на нашей свадьбе никто бы временно не настаивал. Не то чтобы я не умею говорить «нет», но моя мама — женщина, которая не получила Оскар. Она умеет реалистично терять сознание в любой момент, когда ей это удобно.
Я, правда, устал от материных выходок. Именно поэтому ушел из дома в шестнадцать лет, снимал себе квартиру. Как бы ни ругались отец с мамой, не передумал, не побоялся. Старший и младший братья всегда слушались взрослых, я — нет. Я бунтовал. Сейчас понимаю, с моим свободолюбием по-другому просто быть не могло.
И спустя годы пришло еще одно осознание: у Кати реально ко мне проснулись какие-то чувства. После Китая она мне проходу вообще не дает. А как узнала, что развелся, у нее крышу сорвало. Подругу удерживает от полноценной атаки только будущий и такой желаемый контракт с агентством. Нет, она хорошая модель. Я бы так не хлопотал, если бы не видел, какая Катя профи.
Я останавливаю автомобиль у ресторана, в котором Катю ждут ее подружки-модели.
— До вечера? — она наклоняется, чтобы чмокнуть меня в губы, но я ловко отворачиваюсь, так что ее пухлый рот прижимается на секунду к моей щеке. — Мы же увидимся вечером?
Она не раз заикалась о совместном проживании, но я еще держу оборону. Мне сложно впустить в свою холостяцкую квартиру чужую женщину, пусть и знакомую с ранних лет. Никто не задерживался в моей постели так долго, как Элла.
— Я посмотрю расписание, — уклончиво отвечаю на вопрос фиктивной невесты.
