сделала.
Мистер Хейс наклонился вперед, его волчьи глаза опасно заблестели.
— Я не ожидал этого от вас. Это и вызвало массу неудобств. Было бы лучше, продолжай я считать вас душной и скучной.
Мы все еще говорили о событиях в порту? Во мне вспыхнуло чувство, которому я не могла дать названия.
Возможно, это была тревога.
— Ну, очень сомневаюсь, что мы будем часто видеться, — сухо сказала я. — Но считайте, что вы меня предупредили. Если вы не будете вставлять мне палки в колеса, мы прекрасно поладим.
Я не хотела, чтобы мои слова звучали, как вызов, но инстинктивно поняла, что именно так он их и воспринял. Казалось, будто он борется сам с собой. Его тело медленно расслабилось. Когда он снова заговорил, выражение его лица было замкнутым и отстраненным, а интонация голоса равнодушной.
— Вас все равно скоро отошлют, это бесполезно.
Он развалился на диване, словно ему было все равно или, может, именно такое впечатление он и хотел произвести. Я прищурилась. В его покрасневших глазах была прямота, даже когда они скользили по комнате.
— Мы вернулись к тому, с чего начали?
— Насколько я помню, мы и не заканчивали, — произнес он, бросив взгляд в мою сторону. — Это не обсуждается. Ваш дядя хочет, чтобы вы вернулась домой, и были как можно дальше отсюда.
— Почему именно так? — мистер Хейс изогнул бровь и возмущенно замолчал. — Что именно вы делаете для моего дяди?
— Всего понемногу.
Я задумалась, а не пнуть ли мне его.
— Вы его секретарь?
Он рассмеялся.
Я задумалась о его вменяемости.
— Ваша работа опасна?
— Возможно.
— Законна?
Его ухмылка ослепила.
— Временами.
— Мистер Хейс, чем бы вы с моим дядей не занимались…
— Законные и незаконные вещи в этой стране очень изменчивы, сеньорита Оливера.
— Я хочу знать, что случилось с моими родителями, — сказала я, понизив голос. — Почему они странствовали по пустыне? Что они искали? И почему с ними не было дяди Рикардо?
— Ваши родители могли делать, что хотели, — спокойно ответил он. — Они были финансовой основой всей деятельности, чтобы кто-то смел им указывать. Единственным человеком, который обладал властью над ними, был Абдулла, — мистер Хейс сделал паузу. — Вы ведь знаете, кто он такой, верно?
Я слышала это имя сотни раз. Абдулла был мозгом каждой экспедиции. Он был деловым партнером моих родителей, выдающимся человеком, который знал о древних египтянах все, что только можно знать. На протяжении долгих лет мои родители временами рассказывали, где и как Абдулла ведет раскопки, но и словом не обмолвились о результатах последних экспедиций.
О тех, что были связаны с Клеопатрой.
— Расскажите мне больше об их деятельности.
Мистер Хейс вскочил на ноги, отчего я вздрогнула. Он подошел к родительской спальне и распахнул дверь, заглянув в их комнату, он присвистнул. Я встала и подошла к нему, замерев у прохода, снова пораженная открывшейся картиной.
— Они не были неряшливыми. Ну, папа был весьма рассеянным. Но это что-то другое.
— Да, так и есть, — согласился он и на этот раз его голос был серьезным. — Рикардо тоже не неряшливый.
— Этого я не знаю, — холодно ответила я. — Я виделась с ним ровно один раз десять лет назад.
Мистер Хейс никак это не прокомментировал. Он, молча, шагнул вперед, подбирая по пути разбросанную одежду. Мне не понравилось, что незнакомец касается вещей моих родителей, и я чуть было не сказала ему об этом, но осознание заставило меня умолкнуть.
Не он был незнакомцем, а я.
Мистер Хейс знал о моих родителях то, что мне было не суждено узнать. Он знал их так, как я уже никогда не узнаю. У него были воспоминания о них, к которым я не имею отношения. Он работал бок о бок с ними, ел вместе с ними и ночевал с ними в одном лагере.
— Вы уже бывали в этой комнате?
Он кивнул.
— Много раз.
Значит, у него с ними были не просто рабочие отношения. Скорее всего, в свой личный гостиничный номер они пригласили бы друга, а не коллегу.
— Вы заходили сюда с момента их исчезновения?
Его плечи напряглись. Он бросил взгляд в мою сторону и несколько секунд просто разглядывал меня. Невероятно, но тонкая линия его рта расслабилась.
— Вы же понимаете, что их больше нет, не так ли?
— Что это за вопрос?
— Я хочу, чтобы вы поняли, что своими вопросами ничего не добьетесь.
Я сглотнула болезненный ком в горле.
— Я узнаю, что с ними произошло.
Он аккуратно сложил одну из папиных рубашек и бережно положил ее в один из чемоданов.
— Ваш дядя зарабатывает на жизнь раскопками. А не вы, сеньорита Оливера.
— Тем не менее, это моя цель.
Он не сводил с меня глаз, и я боролась с желанием переступить с ноги на ногу. Если он хотел меня запугать, то ему придется приложить больше усилий. Несмотря на его габариты, несмотря на огнестрельное оружие, висящее у него сбоку. На рукоятке были выгравированы буквы ЧДГ. Раньше я этого не замечала, но взглянув на него повнимательнее, начиная с грубых кожаных ботинок и заканчивая прямой линией плеч, я поняла одну неприятную истину.
— Военный?
Его брови угрожающе опустились.
— Извините?
— Вы британский военный?
— Нет, — сказал он.
— Это не ваши инициалы, — я указала на пистолет на его кобуре. — Я думала, ваше имя Уитфорд Хейс?
— Так и есть, — затем он резко сменил тему. — Наденьте что-нибудь приличное и нарядное, а затем спускайтесь к ужину.
Сначала он пытался отослать меня из Египта. Теперь он велел мне спускаться на ужин.
— Прекратите указывать мне, что делать.
Он обошел кровать и остановился передо мной. В глубине его голубых глаз затаился озорной блеск. Между нами витал тонкий аромат алкоголя.
— Вы бы предпочли, чтобы я флиртовал с вами?
Его уверенность, граничащая с высокомерием, видимо проистекала из того, что ему никогда в жизни не отказывали. Меня это не впечатлило.
— Я бы даже не обратила внимания.
— Точно. Это же под запретом, — он улыбнулся и ямочки у его губ стали похожи на скобки. Я не доверяла ему. — Спуститесь и составьте мне компанию, пожалуйста.
Я покачала головой.
— Я проделала весь этот путь, притворяясь вдовой, и, хотя мне, возможно, сошло это с рук, я не смогу продолжить этот спектакль здесь. Ужинать с вами было бы неприлично без присутствия моего дяди.
— Он внизу.
— Почему вы молчали? — воскликнула я.
Он резко покинул комнату, напоследок кинув через плечо:
— Только что сказал.
Я бросилась за ним с возмущенным воплем, но в гостиной было пусто. Он перевернул всю
