наблюдая, как ты смотришь на меня этими измученными глазами, пока я жила вместе с нашими малышами. Это убило бы меня.
Ветер усилился, и по темному небу прокатился гром. Затем начался моросящий дождь, и я вздрогнула от холода, просачивающегося сквозь мою ночную рубашку.
Мужа не смутила перемена погоды. Его кулаки все еще были сжаты по бокам, его тело все еще было напряженным и неприветливым.
— Это был не твой выбор, заслуживал я знать об этом или нет. — Киллиан покачал головой с холодным, лишенным юмора смехом. — Я твой муж, и этот брак должен быть основан на доверии, но ты продолжаешь лгать мне о таких важных вещах в нашей жизни?
Я посмотрела себе под ноги, мне было стыдно, потому что он был прав.
— Скажи мне правду, Киллиан. Хотел бы ты, чтобы я прервала эту беременность, если бы знал о рисках?
— Да, — невозмутимо ответил он.
Я вздрогнула от его быстрого ответа, потому что он даже не задумался.
— А вот и твой ответ, почему я тебе не сказала.
Тройняшки были моими чудо-детками, и я не могла их потерять, не в таком виде. Не тогда, когда я знала, что достаточно сильна, чтобы родить их. Тем более, когда моя последняя беременность закончилась выкидышем.
— Ты сводящая с ума женщина! — Киллиан рявкнул. Его рука резко дернулась, и он схватил меня за бицепс, тряся меня. Мой взгляд остановился на его, и он смотрел на меня сверху вниз. — Слушай меня внимательно, потому что я скажу это только один раз. Да, я бы предпочел, чтобы ты прервала беременность, потому что я не хочу рисковать потерять тебя. Но если бы ты хотела иметь наших детей, я бы никогда не заставил тебя сделать аборт.
Я начала говорить, но он перебил меня.
— Где же доверие в этом браке, Джулиана? Разве ты не доверяешь мне?
— Я доверяю тебе, — прошептала я.
Он отпустил мою руку, но вместо этого схватил меня за шею.
— Лгунья, — прошипел он.
Я вскрикнула.
— Мне очень жаль. — Я прижалась к нему ближе, ища его тепло, и он не оттолкнул меня. Я провела рукой по его груди, и он вздрогнул от моего прикосновения. — Я была напугана.
Он зажмурил глаза, услышав мой выбор слов.
— И это именно та причина, по которой ты должна была сказать мне. Тебе не придется нести это бремя в одиночку.
Еще один гром прокатился по небу, на этот раз ревущий с обещанием дождя.
— Клянусь, я собиралась рассказать тебе.
Его взгляд снова остановился на моем, и он нахмурился.
— Когда?
— Скоро. На следующей неделе, на приеме у нашего врача.
Когда он не ответил на это, мое сердце упало.
— Не ненавидь меня, — умоляла я Киллиана.
Стук. Стук. Стук.
Небо разверзлось, и полил сильный дождь, намочив нас обоих. Но никто из нас не шевельнулся.
Его глаза потемнели, грозовые и болезненные. Его пальцы сжались в моих волосах, прежде чем обмотать мой хвост вокруг его кулака, оттягивая мою голову назад. Я сдавленно всхлипнула, когда поняла, что снова причиняю нам боль. Дождь смыл мои слезы.
Киллиан опустил голову, и его губы нежно коснулись моих.
— Я не могу снова тебя потерять.
— Не потеряешь, — пообещала я в поцелуй. Он украл у меня дыхание из легких, крепко целуя меня, прежде чем отстраниться.
— Доктор Перл внимательно наблюдала за мной, — объяснила я, затаив дыхание. — Я здорова. Малыши здоровы. Во время беременности у меня не было ни одного приступа. Мое кровяное давление несколько стабилизировалось, и я практически соблюдаю постельный режим.
— Хотел бы я, чтобы ты мне сказала, — прохрипел он хриплым и резким голосом.
Я всхлипнула.
— Я тоже. Ты все еще злишься?
— Да.
— Ты ненавидишь меня сейчас?
Киллиан прижался своим лбом к моему. Теперь в его взгляде была нежность, и мое сердце наполнилось облегчением.
— Я никогда не смогу ненавидеть тебя, принцесса. Как бы ты меня не злила.
Он подхватил меня на руки и отнес внутрь, подальше от грома и в безопасности от дождя.
— Не лги мне снова, Джулианна. Больше никаких секретов. И на этот раз я серьезно. Ты должна доверять мне свои худшие новости, и я должен доверять тебе, когда ты говоришь мне, когда дела идут плохо.
— Больше никаких секретов, — выдохнула я.
ГЛАВА 6
Джулианна
Неделя спустя
Мир внезапно накренился. Все произошло так быстро, а затем я услышала ее испуганный крик. Сердце на секунду остановилось, а затем наступила агония, и я погрузилась в кромешную тьму.
Я ничего не слышала. Не могла видеть; не могла чувствовать.
Я попыталась издать звук, но мне казалось, что мои губы сшиты вместе. Я не могла дышать…
Не могла дышать… помогите мне. Пожалуйста. Помогите.
— Джулианна.
Я слышала свое имя, но не могла разобрать, кто меня зовет. Было слишком темно, чтобы я могла видеть.
— Джулианна.
Да, я пыталась ответить. Но я была безмолвна.
— Больно, — повторил голос.
Вкус медной крови наполнил мой рот, и я подавилась.
— Джулианна. Джулианна. Джулианна.
Меня звали снова и снова. До тех пор, пока у меня не пошла кровь из ушей от зловещего голоса.
— Я боюсь.
Я тоже.
И я, наконец, вспомнила…
Ее крики.
Звук ломающихся костей.
Мои крики.
Звук бьющегося стекла.
Ее сбивчивое дыхание.
И я вспомнила тишину.
Я моргнула, и тьма исчезла, сменившись окровавленной Грейслин. Ее мертвые глаза холодны и широко раскрыты. Ее изуродованное лицо.
Я слышала ее голос, хотя ее тело было слишком неподвижно. Она не дышала.
— Джулианна.
— Грейслин, — воскликнула я.
Острый запах смерти наполнил мой нос, и я снова закашлялась, борясь с позывом к рвоте.
— Почему ты оставила меня? — обвинял тихий голос.
— Я не оставляла!
— Почему ты не спасла меня?
Агония пробежала по моим венам. Давление на грудь было невыносимым.
— Я не могла.
— Мой ребенок…
Задыхаясь от своих криков, я попыталась дотянуться до нее.
— М-м-м-мне жаль… Пожалуйста, мне жаль. Пожалуйста. ПОЖАЛУЙСТА!
Она исчезла.
Мое тело схватило, и все почернело.
Мое тело вздрогнуло, и я уставилась в потолок, отчаянно дыша. У меня болела грудь, а лицо было мокрым от слез. Мои губы дрожали от попытки сдержать крик, но я не могла, поэтому начала задыхаться от своих тяжелых рыданий.
Абсолютный ужас моего кошмара парализовал меня, и все, что я могла делать, это смотреть в потолок. Я думала, что двигаюсь дальше, наконец-то оставив смерть Грейслин позади. Но воспоминания все еще преследовали меня.
Я знала, что не должна была читать эти комментарии в Интернете. Они были моим триггером, и теперь я
