"Макдонолдса" (так надо было по легенде), Шерехов стал изучать центральные районы Парижа в поисках кафе "Артуаз". Он полностью ушел в план и мысленно бродил по уютным улочкам Парижа, как чей-то сдавленный крик за окном отвлек его. Подойдя к открытому окну и выглянув во внутренний дворик, Шерехов обнаружил на площади внутреннего дворика лежащее навзничь тело и рядом с ним стропы скалолаза.
"Вот и первая жертва еще не начавшейся операции!" – с горечью подумал Миша. – "Французская сторона, конечно, сделает вид, что это был простой трубочист в столь позднее время подрабатывающий на крышах Монмартра, но мы-то с вами знаем…"
Шерехов вернулся к столу, достал бутылку водки, налил полный стакан и мысленно помянул неизвестного французского героя спецслужб, не пожалевшего жизни для выполнения задания контрразведки.
"Господи, – захмелев, подумал Миша, – попросили бы, я бы и сам им показал эту карту с "Макдонолдсами". Шерехов нагнулся над картой и неожиданно для себя тут же уткнулся в крохотную точку с обозначением "ARTOIS". Выполнив на сегодня все свои планы, Миша, закрыв на всякий случай окно, не заметив как чуть не зажал пальцы второго скалолаза, раздевшись прошел в ванную комнату.
* * *
Утром Шерехов не стал огорчать напарника рассказами о ночных приключениях во внутреннем дворике гостиницы, а сразу решил ввести Иванова в курс предстоящих событий. Им предстоял завтрак, прогулка по городу в сторону центра и поиск нужного кафе. Но перед этим надо было связаться с Центром. Шерехов взял телефон и, мастерски набрав код Москвы, сказал условную фразу в трубку. Трубка ответила голосом бодрым и радостным, но явно не по коду, заранее обусловленному. Вместо набора цифр из Москвы посыпались вопросы о том, как там Париж и на месте ли Эйфелева башня. Если бы не знакомый Шерехову голос в трубке он бы подумал, что попал не туда. Но забота об Эйфелевой башне, очевидно, входила в общий план разговора и спустя несколько минут Миша, наконец, получил искомые цифры, переведя которые в нормальные слова выяснил, что «объект» будет в «Артуазе» сегодня после пяти вечера.
Делать в номере больше было нечего и, захватив свои рюкзачки, контрразведчики спустились на первый этаж, где уже подавали завтрак – горячий кофе с молоком, французские булочки, джем и сыр. Быстро позавтракав, друзья вышли на уже прибранные улицы Парижа. Последние уборщики в зеленых комбинезонах убирали шланги и щетки, дамы с маленькими пикантными собачками позволяли своим питомцам тут же гадить на еще невысохшие тротуары. Обходя, как мины, свежие кучки контрразведчики стали подниматься вверх, в сторону Пляс-пигаль, а затем, не задержавшись на ней, пошли дальше по крутой мраморной лестнице к красивому белому храму, стоявшему на холме, с которого весь Париж был как на ладони. Надо было определить диспозицию на местности.
Подъем занял около получаса и был записан Шереховым как плановое занятие физкультурой. Обойдя несколько раз этот необычный католический храм и, повосхищавшись стройностью и своеобразной восточной красотой его шпилей, друзья подошли к краю площадки, с которой утренний Париж в голубой дымке смотрелся как на экране широкоформатного кинотеатра величественно и красиво. Чтобы не привлекать внимание посторонних, Шерехов в полголоса объяснял Иванову, где они сегодня будут проверяться и куда выйдут на встречу с объектом.
Обратный путь прошел гораздо быстрее и спустя несколько минут друзья уже спускались в парижскую подземку. Пройдя через турникет и соориентировавшись у карты, они вышли на нужную им платформу, к которой через несколько секунд подошел чистенький бело-зеленый поезд парижского метро. Привычно уже дернув за крючок двери вагона, вспомнив вдруг неожиданно для себя фразу из "Красной шапочки" – "Тир ля шовиет э ля бобинет шера" (Дерни за веревочку, дверца и откроется), Шерехов уверенно вошел в вагон и, не обращая внимания на присутствующих дам, упал в кресло. Машинист дал короткий гудок, хлопнули двери и поезд тронулся. Миша подумал о том, как быстро он вошел в парижскую жизнь и как уверенно уже ориентировался в подземке. На восьмой остановке друзья вышли из вагона и поднялись наверх. Перед их взором открылся величественный вид Эйфелевой башни. Огромные ажурные лапы уверенно опирались на мощные каменные опоры, красные лифты поднимали желающих взглянуть на Париж с высоты птичьего полета на три площадки, площадь которых уменьшалась прямо пропорционально высоте подъема. Под башней гулял народ, стараясь попасть под благостную тень этого "восьмого чуда света". Шерехов с Ивановым встали в хвост длинной очереди и довольно быстро добрались до кассы. Билеты взяли на самую верхнюю площадку, чем сразу и возгордились – почувствовали себя совершенно "новыми русскими", бросающими на ветер драгоценную валюту. Набившись в лифт как селедка в бочку два славных контрразведчика вместе с другими туристами с замиранием в сердце стали наблюдать, как через ажурные опоры башни земля стала удаляться со скоростью взлетающего аэроплана.
Город открывался в новом ракурсе неожиданно красивым и строго спланированным. Где-то уже далеко несла свои воды Сена и машины неслись по набережной маленькими букашками. Лифт остановился на второй площадке, и друзья смогли насладиться видами Парижа со всех сторон башни. Спешить им было некуда, до вечера времени было больше, чем достаточно и, ведя светскую беседу, они обошли площадку по периметру. Друзьям предстояло подняться еще на самый верх, и они встали в хвост очереди на лифт, рядом с которым Шерехов с удивлением обнаружил выкорябанные серп и молот, а рядом криво нацарапанный автограф "Вася".
"Ай да Вася, ай да сукин сын!" – с гордостью за соотечественников подумал Миша.
Выйдя из лифта на верхнюю площадку, Шерехов почувствовал, что его слегка покачивает, хотя был полный штиль. Шире расставляя ноги, он подошел к краю площадки, рукой показал Иванову место расположения кафе "Артуаз" и стал обсуждать маршрут отхода на случай осложнения операции. Рядом ходили люди, которых заподозрить в принадлежности к спецслужбам было просто невозможно по одной простой причине – все они были китайцами и разговаривали как-то по-китайски. Проведя привязку к местности друзья решили спуститься вниз и потихоньку пройти к месту проведения операции. Спустившись вниз и затерявшись в толпе китайских туристов, контрразведчики быстрым шагом по Марсовому полю направились к Лувру. Обойдя Дом инвалидов, они вышли к мосту Александра третьего, на котором с обеих сторон стояли огромные медные скульптурные группы темно-зеленого цвета. Проходя мимо одной из них, Шерехов обратил внимание на уже немолодую супружескую пару, которые поочередно крутили большой палец правой ноги статуи. На недоуменный взгляд Миши женщина улыбнулась и как мальчишке объяснила, что есть поверье – если покрутишь этот палец у статуи, то обязательно вернешься
