— бормочет он между каждым восхитительным лизанием. — Хочешь, чтобы я трахал тебя пальцами, облизывая клитор?
— Да, — откидываю голову назад.
— Посмотри на меня, — огрызается он.
Наклоняю голову вниз, и мы снова встречаемся взглядами. Удовлетворенно кивнув, Бард вводит кончик одного пальца в мою киску, затем другой.
Растяжение настолько восхитительное, что мне приходится опускать взгляд между ног, чтобы убедиться, что он проникает в меня двумя пальцами, а не тремя. Толстые пальцы Барда совсем не похожи на тонкие пальцы Коннора. Когда он вводит их до второй костяшки, мои стенки напрягаются.
— О, черт, — говорю я вслух. — Так мощно.
Бард ухмыляется.
— Хорошая девочка. Такая сладкая и тугая.
В горле у меня раздается сдавленный звук. Никто еще не хвалил меня, заполняя киску. Прежде чем я успеваю подумать об иронии этой мысли, губы Барда смыкаются вокруг моего клитора, и он начинает сосать.
На этот раз еще более интенсивно, его пальцы скользят по моему лону и выходят, пока он ласкает мой клитор.
— Представляешь, как напряглись парни впереди, услышав твои стоны? — шепчет он в мою киску. — Они все видели, как сексуально ты выглядела в этом платье, и до смерти желают посмотреть, как ты лежишь с этими перьями вокруг талии и выставленной напоказ киской.
— О боже, — кричу я.
— Не он, — рычит он. — Но я приму комплимент.
Мой оргазм так близок. Я пытаюсь сдерживаться, пытаюсь сделать так, чтобы это удовольствие длилось чуть дольше, но его грязные слова все время подталкивают меня к краю.
— Блять, Брианна, ты всегда такая распущенная и мокрая?
— Только. Для. Тебя, — говорю я сквозь стиснутые зубы.
— Не сдерживайся, — говорит он сквозь отчаянные облизывания. — Кончи для меня, детка. Я хочу почувствовать эту сладкую киску вокруг своих пальцев.
Когда подушечка его большого пальца задевает мелкие волоски на моей киске, последние остатки самоконтроля рушатся.
Мощный оргазм прорывается сквозь меня, как цунами, заставляя лечь на спину. Каждая унция сдерживаемого напряжения, страха и разочарования выплескивается с наслаждением.
Интенсивность почти оправдывает все то дерьмо, через которое я прошла с Лайрой и Коннором - почти.
— Вот и все, милая, — бормочет он сквозь долгие, томительные облизывания, которые только продлевают удовольствие.
Я продолжаю биться в конвульсиях, сжимать и разжимать его пальцы, даже не могу дышать. Волна за волной наслаждение захлестывает мои чувства, и кажется, что меня бьют. Что-то во мне ломается, и слезы льют из глаз. Не могу понять, кончаю я или плачу.
Бард целует мои дрожащие бедра, приговаривая:
— Тише, детка. Все хорошо, со мной ты в безопасности. Я здесь.
Он продолжает шептать слова утешения, пока оргазм утихает, сознание возвращается с орбиты, и я понимаю, что лимузин остановился.
Когда он вытаскивает свои пальцы и облизывает их, мой взгляд падает на огромную эрекцию, выпирающую из его брюк. Черт. Я была настолько сосредоточена на своем удовольствии, что забыла отплатить ему тем же.
Темные фигуры маячат снаружи, как будто ожидая, когда мы закончим. Я смотрю мимо них на огромный особняк с белым фасадом.
Это, должно быть, «Особняк Мирабилис». Не знаю, как набраться смелости и попросить Барда остаться и трахать меня до тех пор, пока я не забуду свое имя, но эта мысль исчезает, когда понимаю, что каждый телохранитель, сопровождающий Барда, слышал мой крик оргазма.
Глава 9
«Особняк Мирабилис» прекраснее, чем я могла себе представить, с белыми колоннами, облицованными известняком, и массивными окнами, в которых мелькают гобелены и старинные картины. Он в четыре раза больше особняка Барда и кричит о старых деньгах.
Прожекторы освещают ухоженную лужайку, создавая впечатление старинного дома. Я настолько потрясена его величием, что почти забываю о том, что окружающие нас огромные мужчины слышали мой неловкий громкий кульминационный момент.
Бард несет сумку с моей рабочей одеждой и провожает меня через парадные двойные двери, оставляя позади охранников.
— Это место выглядит очень эксклюзивно, — шепчу я, когда мы входим в коридор с черно-белым кафельным полом и сводчатыми потолками.
Он кладет руку мне на поясницу, обдавая теплом.
— Особняки — это нейтральная территория, — бормочет он. — Одно из немногих мест, где высокопоставленные члены некоторых семей могут отдыхать вне брака.
— Со своими любовницами, — говорю я.
Он наклоняет голову.
Мы молча идем по широкому коридору, проходя мимо комнат с открытой планировкой, где сидят вооруженные охранники, следящие за экранами видеонаблюдения. Я стараюсь не обращать внимания на чрезмерную безопасность и позволяю ему вести меня в лифт на верхний этаж.
Я прочищаю горло.
— Ты приводил сюда кого-нибудь?
— Большую часть своей взрослой жизни я был холост, поэтому мне никогда не требовалось прятать у себя девушку.
— А после женитьбы на Лайре?
На моих губах вспыхивает жар, и я сжимаюсь в тот момент, когда слова слетают с губ. Обычно я не привязываюсь так сильно к другим людям и никогда не считала себя собственницей. Что-то в Барде застает меня врасплох, и дело не только в том, как он лизал мою киску.
Он смотрит на меня сверху вниз, его брови вопросительно подняты. Воздух сгущается от невысказанного напряжения, но я не решаюсь уточнить причину своего вопроса.
Любой другой мужчина ухмыльнулся бы и спросил, не ревную ли я, но Бард лишь отвечает:
— Нет.
В нашем номере есть гостиная и столовая открытой планировки с кухонной нишей в одном конце и огромным стеклянным балконом, выходящим в сад. Комната больше моего дома, и даже открытая площадка вдвое больше моей гостиной.
Бард кладет руку мне на плечо, отвлекая мое внимание от огромного камина, окруженного кожаными диванами коричневого цвета.
— Ты хочешь знать, была ли у меня любовница, пока я был женат на Лайре? — спрашивает он.
Мой мозг спотыкается в поисках ответа, который не показался бы слишком любопытным.
— Н-не совсем, я просто спросила...
Он улыбается, когда мой голос затихает, и проводит рукой по моему лицу.
— Если человек согласился жениться, он должен выполнять свои обязательства. Я дал клятву Лайре, и был ей верен.
Подтекст его слов ударяет прямо в сердце, и мой желудок скручивает от знакомого чувства разочарования. Я не могу понять, потому ли это, что он планирует уйти отсюда удовлетворенным, или потому, что он из тех лицемеров, которые не считают оральный секс неверностью.
Ситуация просто ужасная.
Заставив себя выдержать его взгляд,
