диаметрально противоположно отпечатались на мне. Нет, я не истекаю кровью, на теле ни единой царапинки, однако ВСЯ боль, что была у того малыша и Стейси, целиком перешла ко мне. Во имя всех милосердных, как же они страдали!
Едва мои ноги коснулись брусчатки, они тут же подкосились в коленях, и даже закричать было невозможно. Но плечо подруги было недалеко, и Стейси подставила его в самый подходящий момент.
– Ну, ты даёшь, сестрёнка, – улыбнулась Стейси. В её голосе, сквозь боль, я слышу ноты радости, гордости и страха. Она боится, что моё сердце не выдержит болевого шока. – Это был очень сильный поступок, я бесконечно горжусь тобой, хотя едва ли ты знала, чем тебе это обернётся, всё же... Ах, пойдём скорее домой.
– Погоди, – я огляделась по сторонам и сильно удивилась. – Тот парень на велосипеде. Куда он делся?
– Да вот же… Где он? – спросила Стейси сама у себя. – Только что ведь был тут?
– И велосипед пропал, – подметила я. – Жаль, а ведь если бы не он…
– Нас бы кончили до того, как Айден пришёл.
Стейси хотела сказать что-то еще, но я не слышала, ибо не в силах была терпеть эту адскую боль. В ушах противно зазвенело, привкус крови вызвал рвотные позывы. Образ реальности передо мной закружился, превращаясь в хаотичный калейдоскоп из окружающих людей и неописуемо-красивого пейзажа вечерней зари. Я провалилась в спасительный обморок, словно в объятья матери, с непревзойдённым чувством гордости за собственный поступок. Сегодня я молодец.
Глава 4. Печать Человеческая
Суббота 1 Августа 2015
Время 07:47
Боль. Безумная. Не умолкающая. Она казалась бесконечной. Словно все эти ощущения от самого рождения преследовали меня, ни на секунду не покидая. Просто так вышло, что я обратила на боль внимание только сейчас и обречена жить с ней до конца своих дней! Всё прочее, присущее моей личности, сгорало в ней без остатка – любовь и страх, милосердие и ненависть, друзья и враги, свои и чужие, смех и крик, всё обратилось в пепел! Жалкие попытки сопротивляться ей были тщетны… Эта боль – Моя. Это и есть Я, охваченная серым, негаснущим пламенем, пожирающим само время и пространство!
Но вдруг…
Я услышала мелодию. Её отзвуки были так далеки и едва различимы сквозь непроглядную багровую пелену боли, однако, в ней угадывался такой родной и тёплый голос. Он звал меня нараспев, обещая бесконечную любовь и заботу. Но я… Я не помню, что это… Или всё же помню? Голос становился всё громче и громче, а образ ярче… Это была мама! Мама… Мамочка!
Срываясь с места, я ринулась ей навстречу. Слёзы счастья в один миг затушили пылающее серое пламя боли. Она была уже совсем рядом, я распахнула свои объятия, и…
– … Очнулась… – пропел чей-то голос. – Айден был прав на её счёт, девочка не из робкого десятка.
– Спасибо, ты как всегда безупречна, – о, а это уже голос Стейси. Звучал он так, словно с её души сняли какой-то невероятно тяжёлый груз.
– Бедняжка, – вновь раздался певучий девичий голос, полный сопереживания. – Не успела приехать, как тут же попала в самую гущу событий.
Приоткрыв глаза, я обнаружила себя на кровати в своей студии. Стейси стояла у окна и смолила сигарету, от чего в комнате стоял сильный запах табака, к которому я начинаю привыкать. Та девушка, с которой беседовала Стейси, сидела в кресле рядом с кроватью. Когда я взглянула на неё, она убирала в футляр струнный инструмент причудливой формы.
– Эй, супер-гёрл! – Радостно воскликнула Стейси. – Как самочувствие?
– Да вроде… – Я ещё не расслышала своих внутренних демонов, однако, спешу заявить, что боль исчезла. – Нормально.
– На твоём месте, я бы не спешила с выводами. – В разговор вступила девушка, что сидела рядом. – Твоё тело, безусловно, в порядке, а вот Искры осталось минимум, так что лучше избегать лишних нагрузок.
– Да-да, – ответила я, приподнимаясь на локтях. – Это уже как получится.
– Об этом я позабочусь лично, – уверенно заявила Стейси. – Такого больше не повторится, сестрёнка, клянусь!
– Не забывай и обо мне, – улыбнулась музыкант. – Это наша общая оплошность.
Далее возникла небольшая пауза. Я долго не могла отвести взгляд от незнакомки с музыкальным инструментом, что сидела напротив. На вид чуть больше двадцати, однако, её взгляд и манеры красноречиво намекали на то, что она лет на десять старше меня. Шатенка, с прямыми сильными волосами до плеч и аккуратной подкрученной чёлкой. Милое овальное личико и широко открытые бирюзовые глаза в купе с очаровательным голосом могли околдовать кого угодно. Тонкие розовые губы и слегка приподнятый, аккуратный красивый носик. На ней был строгий фиолетовый пиджак поверх белоснежной рубашки, ярко подчёркивающий прямую осанку. Юбка – карандаш и скромные туфли с невысоким каблуком. Никаких украшений, никакого намёка на макияж. Всем своим видом девушка внушала свою способность к созиданию и состраданию. В её взгляде читалась способность проникаться чужой болью. А хорошие манеры, словно вишенка на торте, довершали весь образ.
– Меня зовут Джейн Куарц, – приятно улыбнулась девушка и протянула мне руку. – Рада знакомству с тобой, Элизабет, и добро пожаловать в Колдшедоу.
Я пожала её руку… Какая же у неё нежная кожа, словно шёлковая.
– Взаимно, но можно просто Лиз. Спасибо тебе, Джейн – выручила.
– Не благодари, это меньшее, чем я могу отплатить тебе в качестве извинений за тот ужасный инцидент. – Далее Джейн обратилась к Стейси. – Честное слово, ты могла бы не курить в присутствии девочки?
– Сорян… – Небрежно махнула рукой курильщица, и выбросила недокуренную сигарету в окно. – Нервяк.
Похоже, они хорошо ладят друг с другом, несмотря на диаметрально противоположные качества и черты характера. Я бы послушала историю о тех событиях, что свели под одну крышу Джейн и Стейси.
– Я нисколько не жалею, что смогла хоть чем-то вам помочь. Да и к сигаретному дыму уже начинаю привыкать.
– Скромница, – кокетливо подмигнула Джейн, попутно она легонько чмокнула меня в макушку и приобняла, запах её волос приятно ласкал моё обоняние. Я хотела было удивиться, но судя по лицу Стейси у моей новой знакомой подобное проявление чувств было нормой. – Это был
