как обязывают правила.
И цветы, действительно, были…
Нет. Он серьезно? Свидание в ботаническом саду?
Нельзя было не признать, что все же удивить ее у него получилось. Оценить в каком плане — хорошо или плохо — она, правда, пока не могла. Обычно приглашают в ресторан, в театр, на концерт, в кино в конце-концов, или боулинг. Но… ботанический сад, это что-то новенькое. Буквально через десять минут, Анна могла смело сказать, что это был лучший букет, что ей дарили. Она даже не понимала, насколько давили эти серые панельки, серые мостовые и серый асфальт, серые лужи и талый грязный снег, лысые деревья и кусты, сейчас похожие на разлохмаченный веник, серое хмурое небо. Цветные фасады зданий, яркие рекламные баннеры, вывески и плакаты, пестрые куртки и шапки прохожих. Все не то. Оно только подчеркивало серость. И это чувствовалось очень явно здесь. Жизнь в буйстве красок не заменить пластиком. Переходя из зала в зал, Аня впитывала жадно запахи листвы и цветов, глазами пыталась вобрать как можно больше, чтобы излечить те усталость и уныние, что лишили сил.
Но все было не так просто. Именно в этот день впускали посетителей в комнату с живыми бабочками. Первыми эмоциями были страх и брезгливость. Как не крути, это насекомые. И ими будет кишеть помещение. Но стоило увидеть это, и глаза загорелись, и иногда даже вырывались какие-то попискивания от восторга. Хрупкие красавицы поражали. Одни размером, другие формой крыльев, третьи окрасом, а четвертые своей способностью к маскировке. Бабочки были повсюду. На стенах, на потолке, на растениях. Они перелетали с места на места по ведомым только им делам, или праздно порхали без цели. Иные заинтересованные гостями присаживались познакомиться. Вот и легко взмахивая своими крылышками крупная бабочка приземлилась на плечо Анны. Чувства отвращения и обожания сплелись в клубок. С одной стороны — было видно волосатое брюшко, кучу тоненьких кривых лапок и шевелящиеся усики, с другой, завораживал потрясающий окрас крыльев и осознание насколько на самом деле они беззащитные и доверчивые.
— Ее, наверное, привлекли твои духи.
Виктор решил делему чувств, подставив палец и сняв насекомое, позволив рассматривать его вблизи, но с учетом личных границ.
— Ты посмотри какой глубокий и переливающийся синий цвет. Я в жизни таких оттенков не встречала. — Аня скорее выдохнула, чем сказала.
Краем глаза она увидела, что Виктор смотрит совсем не на бабочку, а на нее. Смотрит так задумчиво… и улыбается самыми уголками губ.
И только сейчас в голове промелькнула мысль, что за те несколько часов, что она провела с ним, она ни разу не пыталась быть кем-то другим, не прятала своих эмоций и страхов, не старалась кого-то впечатлить, соответствовать кому-то и держать марку. Она просто была собой и получала от этого удовольствие и заряд энергии. Как будто севший аккумулятор жадно поглощал ток, пока никто не видит. Но ее видели. И это не смущало ни ее, ни его. Это было странно…
После прекрасно проведенного времени в оазисе цветов и бабочек, было неуютно выходить в мир, где все еще не лето, и из натуральной зелени только редкие ели и сосны, что высажены в городе.
Приглашение перекусить было принято с энтузиазмом, и суши-бар рядом был очень кстати. Орудуя палочками, Аня вспоминала где лежит ее Вольтарен, так как начинали неприятно ныть пальцы. В том году ей поставили начинающийся артрит в обеих кистях. Профессиональная болезнь, которой подвержены все, кто работает руками и задействует мелкую моторику. Оказалось, печатать по клавишам для этого тоже может быть достаточно.
Разговор шел как-то легко, темой было сегодняшнее мероприятие и на нем увиденное.
— Как вижу, ты не особо силен в растениеводстве, а по цветам у тебя дома не скажешь.
Отправляя в рот филадельфию, Аня опустила глаза на соевый соус, понимая насколько плохо прикрыто ее любопытство.
— Ну это изначально не моя заслуга. В принципе, с тех пор я просто не даю им умереть. Во всяком случае стараюсь.
Первый раунд компрометирующих вопросов не удался.
— В принципе, домашние цветы — это, наверное, больше женское дело?
— Ну да, я с тобой согласен.
Второй раунд тоже не принес результатов. Странное дело, но ей хотелось все же узнать историю появления цветочных горшков и их жителей у него в доме.
Мама?
Она развивала эту теорию в своей голове, пока истребляла второй сет роллов. В принципе, это бы объясняло почему он не говорит об этом — ему неловко. Это родило в голове образ из ранней юности, когда матери навязывали что-то сыновьям, а те ныли:
— Ну ма-а-а-ам.
А в ответ было:
— Не мамкай.
И сразу в дополнение рисовалось как #матьлучшезнает заставляла надеть жуткий джемпер на дискотеку вместо крутого балахона.
И что-то, убивающее самооценку вроде:
— Ну? Жених!
Она ушла в свои мысли так глубоко, а эти образы в голове возникли так ярко, что как-то случайно вырвался смешок.
— Я что-то не то сказал?
Густые брови Виктора поднялись домиком и выглядел он слегка сбитым с толку.
— Ой, извини, я что-то задумалась.
— Да? И о чем?
И опять эта улыбка. Почему она так ее цепляла? Может своей простотой? Открытостью? Заинтересованностью? Почему так неловко и вместе с тем приятно?
Из-за пасмурной погоды начинало темнеть раньше. Они неторопясь шли по улицам и говорили ни о чем. Уличные фонари отражались в витринах и лужах, в проезжающих мимо машинах и смирно ждущих своих хозяев на парковках.
— Главное, сегодня обошлись без маршруток.
Уже почти у ее подъезда усмехнулся Виктор. Он настоял, что проводит ее до дома, как и требуют традиции.
— Это точно. Иначе, это можно было бы расценить как дурной знак.
— Или что твоя очередь приглашать меня к себе чистить перышки после такой неприятности.
Опять эта ловкость…
Вроде секунда, а уже подняв глаза она увидела его лицо так близко.
Сердце замерло. В горле пересохло.
Поцелуй?
И он поцеловал. Мягко и неторопливо коснулся губами ее скулы, медленно отдалился и улыбнулся:
— Я доставил тебя до дома, как настоящий джентельмен. День был долгий, и нам надо обоим работать, поэтому…
Сердце заколотилось быстро и неровно.
— …ты вынужден попрощаться и оставить меня.
— На сегодня да.
Не затягивая прощания, он всунув руки в карманы куртки, удалялся в сторону своего дома. Аня посмотрела в смешанных чувствах некоторое время ему в след и нырнула в темный проем подъезда.
Муза иногда прилетает не к тем
Чтобы писать, Анна всегда использовала те эмоции, что ее переполняли. В то
