головой, не желая отпускать меня. Мы вместе уходили все глубже под воду, а я никак не могла этому помешать.
Неожиданно руки Лилли разжались.
Я беззвучно закричала, выпуская последние крупицы воздуха, когда увидела, что подруга не плывет к поверхности: она потеряла сознание. Паника захлестнула меня, и я отчаянно размахивала руками, пытаясь хоть как-то подтолкнуть Лилли наверх.
Последнее, что я запомнила, перед тем как тьма поглотила меня, – рыжие волосы и бледное безжизненное лицо подруги с закрытыми глазами, которым было не суждено открыться вновь.
Глава 6
Строгие правила
НАСТОЯЩЕЕ
Проснувшись, я увидела незнакомый потолок, и мне потребовалось несколько мгновений, чтобы вспомнить, где нахожусь и почему. Внутри кольнуло от разочарования: накануне, с десяток раз прокрутив в голове все события последних дней, я засыпала с робкой надеждой, что все случившееся в итоге окажется лишь сном или игрой воспаленного сознания.
По крайней мере, Брайс оказался весьма хорош в изготовлении своих волшебных напитков, и я чувствовала себя здоровой и отдохнувшей, несмотря на самый длинный и кошмарный день в моей жизни.
Я вздохнула с облегчением, едва обнаружила, что мои эмоции вернулись, хоть и оставались несколько притупленными. Скорее всего, это остаточный эффект той успокаивающей штуки… отвара?
Перевернувшись на бок, я посмотрела в окно: судя по всему, было не позже десяти утра.
Не зная, где находится комната Брайса и какая тут слышимость, я осторожно прокралась в ванную, стараясь создавать как можно меньше шума.
Когда мы вечером поднялись на второй этаж, Брайс сразу повернул налево и сказал, что тут есть несколько свободных спален. Я подумала, что это вроде гостевого крыла, но все же не была уверена, не располагается ли его спальня за стенкой. В конце концов, это его дом, он может выбрать себе любую комнату и даже спать в каждой по очереди.
Воду я вызывать не умела, но на столике справа от входа располагался деревянный тазик, видимо, некий местный аналог раковины, а рядом с ним – серебряный кувшин, наполненный водой.
У меня не было никаких предметов гигиены, но, порывшись в шкафу и внимательно изучив все имеющиеся склянки, я обнаружила нечто похожее на зубную пасту. Использовала ее на свой страх и риск, заменив зубную щетку пальцем в надежде, что этот эксперимент не превратит меня в лягушку.
Над столиком висело небольшое зеркало, и я шепотом выругалась, увидев свою руку: отпечаток лапы Марка все еще ярко выделялся на бледной коже, но он напомнил мне, что прошло всего несколько дней, как мы отправились в эту поездку. В это было сложно поверить, слишком много всего случилось.
Вернувшись обратно в комнату, надела успевшие высохнуть белье, джинсы и майку, которая вновь стала белой – чудо, что я смогла отстирать с нее всю грязь и зеленые разводы от травы.
С трудом распутав волосы гребнем, который обнаружила в том же бездонном шкафу в ванной, я оставила их распущенными. В нашем мире никого не удивила бы обтягивающая майка на тонких бретельках, почти не прикрывающая грудь, но я еще ничего не знала о порядках в… Сарсете. Раз уж кардигана при мне не оказалось, придется тогда прикрываться волосами, благо они были достаточно длинными и густыми для этого.
Осторожно открыв дверь, я выглянула в коридор и прислушалась, но с первого этажа не доносилось ни звука. Брайс мог еще спать, а мог и уйти по своим делам, так что я решила все же рискнуть и спуститься вниз.
Накануне я была не в том состоянии, чтобы осматриваться, поэтому теперь внимательно изучала все вокруг.
Белые стены, нежно-бежевый потолок и пол из темного дерева – такое сочетание цветов определенно добавляло месту уюта, и неожиданно для самой себя, еще не увидев ничего дальше коридора, я вдруг поняла, что мне тут спокойно. Ощущение было непонятным и странным, поэтому я поспешила отмахнуться от него и направилась к лестнице. Был соблазн пройти во вторую часть коридора, но я сдержалась. В конце концов, любопытство редко доводит до добра, а уж подобная наглость и бесцеремонность в чужом доме – тем более.
После напитков Брайса и крепкого сна я была в состоянии мыслить ясно, поэтому в голове уже роились вопросы. Мне по-прежнему казалось странным, что парень решил просто так помочь абсолютно незнакомому человеку, который неизвестно почему всплыл в озере перед его домом.
Ведь он не просто спас мне жизнь. Брайс оказал необходимую поддержку во время моей истерики, потом организовал хоть и странное, но лечение, ответил на мои вопросы, да еще и выделил комнату.
Зачем ему это? Наверняка не просто так. Хотя если бы он был маньяком, то я бы уже об этом узнала. Наверное.
Размышления о мотивах моего спасителя настолько меня увлекли, что я споткнулась и чуть не проехала на заднице оставшуюся половину ступенек, когда снизу вдруг раздался голос Брайса.
– Точно не маньяк, – сказал он сквозь смех. – Ты очень подозрительная. Хотя для девушки так даже лучше.
Вцепившись обеими руками за перила и закрыв глаза, я делала глубокие вдохи, чтобы унять сердцебиение.
– Нельзя же так пугать, – тихо сказала я и открыла глаза. – Я чуть не убилась на этой лестнице.
– Прости, – виновато потупился Брайс, поднимаясь с дивана с книжкой в руках. – И в мыслях не было пугать.
– Ты всегда будешь копаться в моей голове? – спросила я, преодолевая три последние ступеньки. – Если есть способ это отключить, буду признательна.
– Без магии ты не сможешь никак закрыть свое сознание, – вздохнул он.
– Но ведь не факт, что она вообще у меня будет, – я почти хныкала. – Неужели каждый встречный сможет залезть в мои мысли?
Я хотела пройти к дивану, но Брайс молча повел меня в противоположную сторону. Пройдя через широкую арку вместо двери, мы оказались в столовой. Это была светлая и просторная комната с широкими окнами в пол и красивой обеденной группой, рассчитанной человек на пятнадцать. Как и в гостиной, мебель была изящная, но без излишеств.
– Такая способность есть даже не у всех магов, а их самих не так уж и много, – успокоил меня Брайс. – Но я знаю одну лавку, в которой продают защитные артефакты. Зайдем туда сегодня, когда отправимся за необходимыми вещами.
– За вещами?
– Тебе ведь нужна одежда, – пояснил он, отодвигая для меня стул. – Не можешь ведь ты ходить в этом.
Прозвучало как-то оскорбительно, и я уже хотела возмутиться, но Брайс поспешил уточнить свою мысль.
– Лив, ты очень красивая девушка, но в Миларе, как и во всем Сарсете, строгие правила в отношении внешнего вида, – осторожно произнес он, занимая место за столом напротив меня. – Твой наряд могут счесть слишком откровенным.
Вот и сбылись мои опасения. Остается надеяться, что местные женщины не обязаны носить шерстяной мешок.
– Не мешок, – сказал Брайс в ответ на мои мысли, и мне захотелось его стукнуть.
– Перестань так делать! – возмутилась я. – Это ужасно.
– Прости, – извинился парень уже второй раз за утро. – Постараюсь себя контролировать.
– Что у вас считается откровенным? – спросила я обреченно. – И неужели есть наказание для тех, кто оденется не по правилам?
– У тебя открыты руки, плечи и… – Брайс замялся и даже покраснел, и мне пришлось прикусить щеку изнутри, чтобы не засмеяться.
– И грудь? – решила я ему помочь.
– Да, – кивнул тот и покраснел еще больше.
– Как бы сказала моя подруга: «Тяжко же мне придется в вашем мире», – я изобразила интонацию Мэгги и мгновенно помрачнела, вспомнив друзей. Теперь я даже не уверена, что увижу их вновь.
Сочувствие Брайса было практически осязаемым, и я поняла, что он снова копался в моей голове, но промолчал и дал мне время, чтобы взять себя в руки.
– Так что насчет наказаний? – я благодарно улыбнулась новому знакомому, меняя тему. – Розги, плети, палки, четвертование?
– За откровенный наряд? – спросил Брайс, и я кивнула. – Косые взгляды и всеобщее осуждение, которые сильно подпортят репутацию. Могут не обслужить в таверне или приличной лавке, не здороваться на улице.
– Интересно… – я задумалась. – Получается, женщина может стать изгоем из-за неудачно выбранного наряда?
– Да, и не только женщина. Знаю случаи, когда людям приходилось уезжать из города, настолько становилось невыносимо.
– Ужасно, – поморщилась я. – Не собираюсь лезть со своим уставом, но понадобится время, чтобы я хоть немного смирилась с такими порядками.
Брайс понимающе улыбнулся.
– Сейчас вернусь, – сказал он и вышел из столовой, а через несколько минут вернулся, стараясь
