не появилась.
– Ты сможешь отыскать Рефа в загробном мире… или как там зовется это пространство?
– Смогу. Надеюсь, нам поможет сила Меир-Каиль.
Я замолчала, долго гоняя на языке слова, но не смея попросить Эрдэнэ. Чудо, но он заметил и сам, что меня что-то грызет.
– Спрашивай, каан. Или воевода. Понятия не имею, как теперь тебя называть.
– Вы с Амиром спасли нам жизнь. Ты получил право называть меня как угодно.
– Я непременно придумаю что-то такое же монументальное, а пока говори, что тебя беспокоит. Кроме очевидных вещей, конечно же.
– Я никак не могу перестать думать, что Амир еще в Даире. Если бы мы могли…
– Нет, – отрезал Эрдэнэ, но смягчился и нежно взял мою руку в свою.
Его прохладная ладонь с длинными пальцами аристократа отличалась от ладони Амира – широкой, крепкой и всегда теплой.
– В бою против шайки Айдана я потерял почти всех девочек, и теперь мне нужно время, чтобы создать новых. Мы не можем рисковать и бросаться беззащитными на войско навиров. Уж прости, но твой ненаглядный не так дорог моему сердцу, чтобы ради него я отправлялся на верную смерть.
– Я не собиралась просить об этом, – бессовестно соврала я.
– Врешь. Не забывай, что я хорошо вижу твою ложь. Впрочем, Амира наверняка уже нет в Даире.
– Разве его могли увезти так быстро?
– Неужели ты не знаешь главного секрета императора? – вытаращился на меня Эрдэнэ, не расцепляя наших рук. – Он никогда не ездит в карете, в которой якобы должен ездить. Пока процессия движется по дорогам, хитрый император перемещается в нужное место благодаря кому-то из Первой стражи. Думаю, у этого колдуна схожая с кадарами способность к перемещению. Уверен, твоего ненаглядного и его подельников уже переправили в Белояров, чтобы не рисковать и не везти их по дорогам империи, где пленники могут сбежать.
Сердце вновь тревожно подпрыгнуло. Я знала, что Амира должны отправить в Белояров для суда и казни, но была уверена, что у нас есть время, пока его везут до столицы в повозке. Кто же знал, что в свите цесаревича окажется некто способный перенести преступника в столицу за считаные минуты?
– Я отправлюсь с вами в Меир-Каиль и помогу отыскать Рефа. Помогу даже вытащить твоего ненаглядного навира из дерьма, в которое его окунул кто-то из своих же. – Эрдэнэ тяжело вздохнул и опустил голову. – Я ничего не прошу взамен и просто радуюсь, что ты жива. Для меня это лучшая награда.
Я сглотнула ком странных чувств, собравшийся в горле. Прохладная кожа Эрдэнэ вдруг показалась обжигающей. От него по-прежнему пахло эфирным маслом. И я помнила этот запах.
– Когда Данир пришел за помощью, я решил, что потерял и тебя. Эта безысходность… Мне уже приходилось чувствовать ее и жить с нею годами. Наверное, только отчаянье позволило мне скрипя зубами сотрудничать с твоим навиром. Но, надо отметить, так просто дурень не отстал бы. Он готов был бросить свою жизнь под ноги Айдану, лишь бы найти тебя и вытащить, но в итоге сам убил его и все-таки загубил себя. Это заставило меня испытать… уважение.
Я всхлипнула, не в силах больше слушать мягкие речи Эрдэнэ, пропитанные горечью.
– Несмотря на это уважение, я все еще злюсь на него. Он украл твое сердце, а теперь и все мысли, до единой. Ты не обретешь покой, пока не найдешь его и не спасешь… или не смиришься с тем, что не успела спасти.
«Я не могу не успеть! Я не сказала ему, как сильно полюбила. Он не может умереть, пока не узнает», – раздалось в голове так громко, будто все колокола в Даире вдруг забили у меня в висках.
– Без тебя мне не справиться, Эрдэнэ. Ты со мной? Я могу тебе доверять? – выдавила я, начисто проиграв борьбу подступившим слезам. Они предательски скатились по щекам, и Эрдэнэ нежно стер их большими пальцами.
– Я всегда с тобой, Амаль. Мне плевать, кто ты: будущий воевода или будущий каан, или просто будущая счастливая женщина. Я выбрал сторону шесть лет назад и не сверну со своего пути. Я не стану уговаривать тебя доверять мне, но уверен, что заслужу доверие, если еще не заслужил.
С этими словами Эрдэнэ подался навстречу и заключил меня в знакомые, теплые объятия. Запах эфирного масла окутал, словно уютный кокон, и я заплакала с новой силой.
Я лила слезы на плече Эрдэнэ уже не впервые, но сегодня не было нужды никого убивать. Сегодня я стремилась только спасти.
Стук за стенкой заставил меня всхлипнуть и вытереть слезы. Кто мог прийти ко мне в каморку, кроме Иглы и Мауры?
Стук повторился, но уже в дверь Эрдэнэ. Он подобрался и тихонько проскользнул к двери, распахивая ее. На пороге стояла Игла, а на лице ее не читалось ничего, кроме глухого равнодушия. Она скользнула взглядом по моему заплаканному лицу, по Эрдэнэ, по убранству его комнаты, закрыла за собой дверь и… осела на пол.
Эрдэнэ бросился поднимать ее, а я вскочила с кровати. Сердце тревожно кольнуло, и тут Игла произнесла:
– Мансуру доложили, что на флаги у ворот корпуса навиров вывесили черные ленты.
– Они означают траур, – прошептала я и закрыла ладонью рот в попытке заглушить задушенный всхлип.
– Их вывешивают каждый раз, когда погибают навиры.
Глава 4
Заблудшая душа
Амаль
Тишина пожирала комнату, впивалась в горло костлявыми пальцами, дышала мне в лицо смрадом смерти. Сердце трепыхалось с перебоями, будто вот-вот остановится. Мы с Иглой не отводили взгляда друг от друга, и ужас отражался в наших глазах, как в зеркалах, и с каждым мгновеньем он разрастался. У меня не осталось сил убеждать себя, что Амир жив, или мириться с его смертью. Мы нуждались в Рефе. Он скажет правду, и только тогда я позволю себе разрушиться. На какое-то время. А потом убью каждого, кто причастен к страданиям Амира.
Эрдэнэ тяжело вздохнул, отчаявшись поднять Иглу.
– Так, давайте прекратим горевать, пока ничего не понятно. Всегда есть вероятность, что навиры покрывают самих себя, выставляя своих бойцов жертвами, а не убийцами. Поэтому вытирайте слезы и не смейте хоронить парня раньше времени. Хотя я сам предпочел бы, чтобы он помер.
Эрдэнэ прожгли две пары сердитых глаз, и он примирительно улыбнулся.
– Шучу, дамы. Гадко шучу. Мне нравится видеть в вас злость. Как же удивительно быстро вы спелись, две колючки. Так что общайтесь дальше, а я, пожалуй, найду нашего достопочтенного Илмара
