как правителя.
– Мансур, позволь мне возразить, – лениво протянул Эрдэнэ. Ничего в его голосе не напоминало о вчерашней потасовке. – Ты слишком многого требуешь от Амаль. Она – чужачка в Мирее. Люди еще недостаточно ей доверяют. Как ты предлагаешь собирать эти сотни мятежников?
– У Амаль было достаточно времени, чтобы придумать как, – с этими словами Мансур выразительно взглянул на меня. – Если у нее нашлась свободная минута, чтобы решиться убить брата и втянуть в это Иглу, значит, должна была найтись и на поиск союзников.
– Она больше десяти дней провела в плену, Мансур, – возразил Эрдэнэ, и Маура его поддержала сдержанным кивком. При этом на ее лице отразилось ничем не прикрытое беспокойство.
– Амаль, я готов оказать тебе поддержку, но требую такой же поддержки и от тебя, – проигнорировав советника, обратился ко мне Мансур. Я с готовностью кивнула. – Ты сегодня же отправишься в Адрам. Свяжись со своими солдатами в Мореславе, пусть ускорят поиски. Нам нужен Аждарха. Очень нужен.
– Я сделаю все, что от меня зависит, – заверила его я, поймав на себе нечитаемый взгляд Эрдэнэ.
– Игла, с тобой я хочу поговорить позже. Подожди меня за дверью. Амаль, Маура, вы свободны, – распорядился Мансур.
– Меня вызвали на совет, чтобы отчитать? – не выдержала я. – Разве вы не посвятите меня в свои планы?
Мансур скользнул по мне строгим взглядом и хмыкнул:
– Я хочу, чтобы ты искупила свою ошибку. Тогда и посвящу в наши планы.
Что ж, папенька, ваши планы не осуществятся. Это я вам обещаю.
Я гордо зашагала прочь, ощущая спиной злорадный взгляд Исара. Уже далеко за дверью, там, где нас не могла слышать Игла, Маура схватила меня за руку и заставила остановиться.
– Не принимай близко к сердцу ворчание Мансура, – сказала она. – Он слишком испугался за тебя, как и я. Ты – наша единственная дочь, и мы оба любим тебя так, как умеем. Даже если тебе не удастся выполнить его просьбу, Мансур все равно встанет на твою сторону и поможет тебе.
Я вглядывалась в лицо матери и задавалась всего одним вопросом: знала ли она о кадаре? Неужели Маура так слепо любила Мансура? Почему позволила принести мне столько боли?
В плену у Айдана у меня было достаточно времени, чтобы подумать, зачем Мансур разыграл столь сложную партию, и ответ озарил внезапно, как вспышка на солнце. Если бы не сумасшествие Арлана, я бы никогда не убила его. Не сложилась бы нужная цепочка событий. Я бы не впала в апатию, в которой утонула после смерти Беркута. Я бы не согласилась на кровавый бунт, не пила чудо-капли, не танцевала под дудку новоявленного папаши. Я бы продолжила сопротивляться. Мансур хладнокровно и жестоко довел меня до нужного состояния, как поросенка на вертеле. Но как же он сумел подослать к Арлану своего человека? Этого мне наверняка никто не расскажет.
– Как бы ты назвала меня, если бы не пришлось выбирать имя на букву «А»? – выпалила я, глядя в глаза Мауре, и оттого увидела, как та едва заметно стушевалась.
– Мне нравилось имя Саяра. Так звали мою бабушку – невероятно мудрую женщину.
Я выдохнула сквозь зубы и на миг прикрыла глаза. Саяра и Айдан. Любила бы его Саяра, если бы неслучившаяся жизнь все-таки случилась? Или под влиянием хитрого отца пользовалась бы любовью будущего воеводы?
– Значит, судьба мне носить имя Амаль и следовать своей темной дорожкой, – пробормотала я, стряхнула с себя руку Мауры и направилась прочь.
Мансур будто чувствовал мое отчаянное желание поговорить с Эрдэнэ наедине и потому держал его подле себя. Я же шагала к своей каморке и соображала, как вернуться к шаткому плану отыскать Рефа. Маура едва поспевала за мной.
– Мансур сказал, что пошлет со мной соглядатая, – будто невзначай обронила я.
– Илмар поможет тебе. Это молодой кадар. Ты же знаешь, что они обладают даром перемещения. Илмар сможет отнести тебя куда угодно без крови Мансура и огня, а его демоны защитят от врагов.
– Ты же знаешь, как я ненавижу кадаров, – я застыла на месте и обернулась к Мауре. На ее лице вновь скользило искреннее сожаление.
– Я знаю, дочь, но Мансуру виднее. Он печется о твоей безопасности.
– Он хочет полностью меня контролировать. Еще и делает это с помощью кадара. Кадара, Маура! Именно из-за кадара умер отец, умер Беркут и вообще произошло все, что произошло.
Ну давай же, расколись! Покажи мне хоть что-то, кроме сожаления!
Но Маура лишь печально покачала головой и попыталась обнять меня. Я стоически замерла в ее объятиях.
– Амаль, мне жаль, что так вышло. Да, кадары – безмерно странные люди, но их сила нам необходима, – пробормотала она, и я вновь скрипнула зубами. Почему мне так хотелось ей верить?
* * *
Я металась по каморке в ожидании шагов Эрдэнэ или Иглы. Мое воспаленное сознание принялось за любимую забаву: подкидывать страх за страхом, мысль за мыслью. Оттого скрип двери комнаты Эрдэнэ заставил меня возбужденно подскочить и броситься к нему. Правда, шагнув из каморки, я с опаской огляделась. Коридор пустовал, но за соседней дверью раздавался смех, а у плавного поворота завис блуждающий огонек Закира.
Я шмыгнула к комнате Эрдэнэ и распахнула ее, не потрудившись постучать. Он обернулся без единой нотки изумления на лице и слабо улыбнулся.
– Я знал, что ты придешь. Нам так и не удалось поговорить спокойно.
– Я и сейчас не очень-то спокойна, – призналась я, сделав шаг к нему. – Иглу все еще пытает папенька?
– Только начал. Уверен, она справится.
– Мансур знал, что Амир – брат Иглы, но не сказал ей ни слова. Еще и заставил опоить его, – понизив голос до шепота, призналась я. Эрдэнэ стоял достаточно близко, чтобы услышать.
Он на миг прикрыл глаза и так же шепотом произнес:
– Нет ничего хуже, чем когда сестра идет против брата, а любимые – против друг друга. На своем веку я повидал и то, и другое. – Его голос дрогнул, но Эрдэнэ больше ни взглядом, ни жестом не выдал своего волнения. – Как Игла узнала?
Я нагло уселась на кровать Эрдэнэ, отчего его бровь изумленно выгнулась, и рассказала все, что узнала от Иглы, и все, что придумала. Не выдержав моего словесного напора, он сел рядом и задумчиво подпер кулаком подбородок.
– Нам повезло, что Илмар выполнит все, о чем я его попрошу. Угораздило же Мансура выбрать наименее преданного ему кадара. Уж не благоволят ли нам высшие силы в кои-то веки? – насмешливо протянул Эрдэнэ, однако в его глазах насмешка так и
