же трое никуда не спешили и с интересом пытались разглядеть что-либо через чащу леса — выходило так себе, уж больно дико все разрослось. По ветвям стремительно проносились белки и иные пушистые создания, отчего-то как на подбор огромные и с явно хищными пастями — если такие и питались шишками да орехами, то только в качестве гарнира к мясу. Благо животные опасались нападать на поднятого зверя и рассматривали седоков с безопасного расстояния. Волчица легко шла по следу обратно, не особо-то и собирая колючки да разнообразную грязь на шкуру — подселенная обратно душа знала, как и куда ступать, чтобы не щелкнуть лишний раз сухостоем под лапой. Под ногами одержимого зверя вился волчонок, умудряясь не попасть под следующий шаг, но и не вылезая из-под брюха — то ли условный рефлекс, то ли нежелание стать обедом более сильному хищнику. Словом, лес оценил путников как трудно-съедобных, и продолжил жить своей жизнью.
Через десяток минут всадники выехали к малиннику, где наверняка и состоялась памятная встреча — на ветвях крайних к ним кустов остались зацепки оторванной ткани, подходившей к недостающему куску на рубахе Фила.
— Давайте соберем? — Аркадия обернулась назад, справедливо решив, что хоть парень и темный, но в качестве временного союзника вполне годится.
Ягоды на кустах отличались от привычных тем же, что и все окружение — размером. Малина была с детский кулачок величиной и превосходила по вкусу обычную родственницу — компания уже успела это оценить, основательно подчистив то, что было собрано детьми раньше и не растерялось в процессе бегства.
— Дед? — Фил обратился к старшему, предлагая разделить ответственность. Скорее, из-за желания дать ему иллюзию власти, тем самым замяв недавние промахи. Пока было рано ссориться, а уж учитывая, что в этом мире они, судя по внешности, с большой долей вероятности — братья и, быть может, жить им в одном доме, то и вовсе глупо.
— Согласен, — кивнул без особого желания старший из мальчиков и спрыгнул с волка, перекидывая с пояса зацепленную корзину. Ягоды были действительно вкусными, к тому же голод активно стучался в сознание, хоть и привычно удерживался силой воли. Молодой организм стоило хорошо кормить.
Первый десяток минут трое просто ели, не заморачиваясь сбором ягод — нервная обстановка минувших часов придала аппетита. Поднятая волчица зорко приглядывалась в подступающую чащобу и принюхивалась окровавленным носом, защищая компанию. Волчонок Кеша занимался тем же самым, успешно совмещая с поеданием ягод — собственно, волком он был уже весьма условно, так как в недавнем прошлом уже умер и успел воскреснуть, потому в еде был непривередлив.
Вскоре и корзины были наполнены почти доверху, чтобы не растрясти по пути. Руки слегка саднило от соприкосновения с иголками, но в целом отряд был доволен и уверенно смотрел вперед. Правда, не весь.
Фил в этот момент смотрел назад, прямо в глаза матерому медведю, что умудрился абсолютно бесшумно приблизиться с подветренной стороны от кустов.
— Пш-ш, — шикнул он, привлекая внимание спутников, и тут же шагнул назад, повторяя в обратном направлении движение медведя. Неприятных чувств добавляло отношение зверя к волчице — хозяин леса посмотрел на нее и пренебрежительно отвел морду, мол, видели и покруче. А это было… плохо, если сказать вежливо и тактично.
— Вот и хозяин малины объявился, — скучающим голосом прокомментировал архимаг, пытаясь взглядом найти подходящее оружие. На свою беду, дубинку он оставил у дерева как лишний груз, с учетом поднятого охранника, — предлагаю натравить на него Кешу, а во фланг ударить взрослым волком.
— Какая шуба пропадет… — вздохнул Фил.
Медведь ответил низким рыком и шагнул к цели.
— Отвлекаем на себя, — скомандовал архимаг, не услышал ответа и, обернувшись, заметил знакомые фигуры на вершине высокого деревца в десятке шагов.
— Я болею за тебя! — поддержали из кроны голосом племянника.
Болел он, ясное дело, за медведя… В ответ архимаг только оскалился, подавая волчице команду атаковать — справится и сам. Беззвучно ринулось с метра серебристое тело — и с шумом рухнуло на бок, сметенное невидимой волной, прокатилось по поляне, врезалось в малинник, застряв сломанным телом в переплетении ветвей. До мага донесся отзвук разорванного призыва — волчица умерла во второй раз.
Мгновение архимаг стоял шокированный, прикипев взглядом к набирающему разбег медведю. Он многое повидал, в том числе чудовищ гораздо опаснее, чем зверь, способный вот так, походя, выдать воздушный толчок с силой среднего адепта. Но то было не в обычном лесу, не в зарослях малинника!
Потерянное время болезненно аукнулось — крупные, массивные деревья уже были вне досягаемости. Рывком достигнув ближайшее из доступных, маг буквально взлетел по тонкому, всего в два обхвата ладоней, стволу, и чуть не рухнул от сильного толчка — медведь оказался ненамного медлительней.
— Предлагаю помощь, недорого, — донеслось справа-сверху.
— Душу мою не получишь, — выдавил старший, перемещаясь с ветки на более высокую.
— Мои запросы гораздо скромнее — всего лишь жизнь. Моя. — уже без бравады завершил Фил.
Архимаг кинул взгляд на зверя, затем на дерево с родственником и демоницей поодаль. Ствол резко дернулся от очередного удара, едва не скинув мага вниз.
— Согласен, — кое-как усмирив дыхание, он заставил себя спокойно и с ленцой принять сделку.
— Один момент!
Фил перебрался вниз, встав вровень с Аркадией, по другую сторону ствола.
— Дорогая, можно ваш пальчик? — подмигнул он черными глазами без намека на зрачки, протянув руку ладонью вверх.
Лезвие преобразованного ногтя прочертило на ладони парня черно-алую линию, тут же закрытую оторванным рукавом. Кровь моментально пропитала тряпку, делая ее скорее черной, чем красной.
Фил с тревогой посматривал то на тряпку, то на разбушевавшегося хищника — дела на соседнем дереве шли совсем скверно. Под тяжестью медвежьей туши, вцепившейся передними лапами на доступной им высоте, ствол почти пригнулся к земле.
— Медвежонок! — гаркнул Фил, кидаясь вниз ветками и громко голося, привлекая внимание.
Получилось — зверь вальяжно развернулся и направился к новой мишени. Торопиться ему совершенно некуда, а обедать лучше в тишине и без обидного осыпания трухой.
Обмотав часть сломанной ветви кровавой тряпкой, парень скинул ее перед мордой зверя.
— Ну же… — тихо прошептал он, вцепившись руками в кору.
Мохнатая морда ткнулась в алую тряпку, пахнущую лакомым ароматом, зло ревя, поворочала ее по земле, зацепив клыками. Фил наблюдал за поведением зверя, подмечая возникшую неуклюжесть, сонную расслабленность в движениях, и под конец — к
