маской. Его высочество Тайхуа, наверное, и не знал, как тот выглядит.
Говоривший стоял поодаль, скрестив руки на груди. Это был Пэй Мин. Ши Цинсюаню один вид генерала был неприятен, и он с досадой отмахнулся:
– Выходит, его вообще никто не видел. Отчего же вы, генерал Пэй, говорите это таким тоном, точно уже уверены, что его высочество и есть этот самый советник?
На задании с Се Лянем он шутил и дурачился, но по возвращении на Небеса резко переменился: стал сдержанным, следил за каждым жестом и каждым словом.
В этот момент из внутренних покоев показалась фигура в белых одеждах. Небесные чиновники, которые только что гудели, словно пчелиный рой, поспешили замолчать. Они заняли места и склонились в приветствии:
– Владыка!..
Цзюнь У поднял руку, и все выпрямились. Он прошёл в центр зала и прикоснулся к правому плечу Се Ляня – мгновением ранее с рукава стекала свежая кровь, и вот она уже остановилась.
Затем император быстро осмотрел Мин И и объявил:
– С ним всё будет в порядке. Ему надо отдохнуть.
Четверо небожителей, в чьи обязанности входила помощь раненым, подняли Повелителя Земли и унесли его. Ши Цинсюань хотел присоединиться к ним, но передумал: обстановка во дворце Шэньу накалилась, и он решил, что правильнее будет остаться.
Цзюнь У заложил руки за спину, вернулся к трону и повелел:
– Ну, рассказывайте, что опять стряслось. Зачем Тайхуа вцепился в Сяньлэ? Почему Сяньлэ такой понурый?
Лан Цяньцю бросил взгляд на Се Ляня, но тот молчал. Осознав, что их плотным кольцом окружают зрители, юноша наконец разжал руку. Он повернулся к Цзюнь У, поклонился и сказал:
– Владыка, несколько сотен лет назад этот человек назвался Фан Синем. Он убил моих родных и погубил мою страну. Я хочу вызвать его на поединок и призываю вас в свидетели!
Кто из присутствующих ещё был не в курсе ситуации, быстренько обменялись сообщениями по духовной связи, и услышанное повергло их в трепет. Линвэнь попыталась прояснить для собравшихся:
– Советник Фан Синь – это спаситель и наставник Лан Цяньцю, наследного принца Юнъаня. Советником-чародеем его стали называть после кровавой бойни на Золотом пиру…
– Каком-каком пиру? – переспросил Ши Цинсюань.
– Его так назвали, потому что все украшения, посуда и музыкальные инструменты на этом приёме для знати изготавливались из чистого золота…
Поначалу правители Юнъаня торжественно клялись не заниматься расточительством и радеть исключительно о благе народа, дабы не повторить печальную участь старой династии. Но прошло несколько десятков лет, и всё вернулось на круги своя: они завели те же дурные привычки, что их предшественники.
– В день, когда наследному принцу исполнилось семнадцать лет, – продолжила Линвэнь, – в императорском дворце проходил Золотой пир. На него явился советник Фан Синь. Он обнажил меч и вы́резал всю правящую семью.
Опрокинулись кубки, и свежая кровь текла, как вино.
– Лан Цяньцю опоздал на празднование, и это спасло ему жизнь.
Произошедшее стало для страны тяжелейшим ударом. Большого труда Лан Цяньцю стоило успокоить народ. Не будь он всеобщим любимцем, непременно началась бы смута. Как только кризис миновал, принц отправил на поиски беглого убийцы лучших воинов. Когда того схватили, Лан Цяньцю лично убил чародея, тело уложил в тройной гроб и закопал в землю.
Юнъань так до конца и не оправился от потрясения. Со временем государство растеряло позиции, и новая династия пришла на смену прежней.
Лан Цяньцю продолжал сверлить Се Ляня взглядом:
– Я всё не мог уразуметь, почему вы так поступили. Не верю, что наша власть не давала вам покоя. Вы не собирались захватывать трон… Я только сейчас понял!
Небесные чиновники замерли от удивления и принялись тихонько перешёптываться:
– Это была месть…
– Что же ещё! Люди из Юнъаня лишили его родины, убили отца и мать… Око за око, зуб за зуб.
– Так Сяньлэ уничтожили задолго до рождения Лан Цяньцю! В чём его вина? Это несправедливо.
– Я-то думал, наш Се Лянь посмешище трёх миров, от рождения дурачок, а он вон какой интриган! Затесался в стан врагов, устроился на должность, разработал коварный план и убил всю семью. Ничего себе!
Се Лянь почувствовал на себе взгляд Цзюнь У и закрыл глаза. Спустя мгновение раздался голос Владыки:
– Тайхуа, ты можешь доказать, что Се Лянь – это Фан Синь?
– Именно он обучал меня искусству владения клинком, – ответил Лан Цяньцю. – Стоило его высочеству взяться за меч, я сразу его узнал…
По залу прокатилась новая волна шёпота:
– Ещё и принца обучал сражаться?! Каков наглец!
– Теперь ясно, почему он со своего третьего вознесения не брался за оружие: боялся, что правда вскроется.
Лан Цяньцю снова заговорил:
– Сегодня в Призрачном городе я сошёлся в бою с Искателем Цветов под Кровавым Дождём…
Услышав это имя, небожители совсем разволновались, а принц продолжил рассказ:
– Когда мне было двенадцать лет, я прогуливался за пределами дворца, и меня схватила шайка разбойников. Они поволокли меня по улицам. За ними в погоню пустилась охрана, началась неразбериха… Вдруг какой-то уличный актёр, весь в синяках от побоев, взмахнул веткой пару раз, отразил два меча и спас меня. В том бою и бандиты, и мои телохранители получили ранения, но я вернулся во дворец невредимым благодаря незнакомцу. Мои венценосные родители были так ему признательны, что оставили при дворе. А когда обнаружили, сколь велики его таланты, пригласили на пост советника. Как я и говорил, пять лет он учил меня владеть мечом, поэтому ошибки быть не может!
Му Цин тихо сказал:
– Ваше высочество, вы видели это только мельком… Кто-нибудь ещё может это подтвердить?
Казалось, так он пытается вступиться за Се Ляня, но на самом деле генерал был куда хитрее. Он понимал, что Лан Цяньцю уже закусил удила, и чем больше кто-то будет сомневаться в его словах, тем жарче он станет доказывать свою правоту – ничем хорошим для Се Ляня это не кончится. Лан Цяньцю и впрямь воскликнул:
– Ладно! Мне нужен меч!
В зале было полно богов войны, так что меч нашёлся моментально. Лан Цяньцю схватил протянутое ему оружие, передал Се Ляню и предложил:
– Давайте сразимся прямо сейчас, лицом к лицу сойдёмся в смертном бою. Пусть все увидят, схожая ли у нас техника, пусть скажут, действительно ли вы меня обучали!
Правила строго запрещали поединки во дворце Шэньу, но все присутствующие понимали причину такого безрассудного поведения: на том пиру наследный принц лишился родителей и стал свидетелем кровавой бойни! Один Ши Цинсюань переживал за рану Се Ляня:
– Цяньцю, защищая вас от Хуа Чэна, его высочество был ранен! Как ему сражаться?
В ответ на эти слова Лан Цяньцю внезапно сильно ударил себя по правому плечу. Раздался треск, и полетели брызги крови; рукав покраснел, рука юноши тяжело повисла. Небожители застыли в безмолвном ужасе: какое увечье! Се Лянь тоже оцепенел на мгновение, затем поднял голову и спросил:
– Что вы
