Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
меня за это.
Я провел языком от ее клитора к влагалищу. Господи, прости меня, но никакое вино для причастия, никакое искупление грехов не шло в сравнение со сладким нектаром, который я испил, и понимал, что одного раза будет недостаточно.
– Пожалуйста, – прошептал я над ней, – еще только один раз. – Я прижался языком к ее клитору и снова насладился ее вкусом, мой член болел от возбуждения.
Она вскрикнула, прижавшись к роялю, и я почти лишился рассудка от этих звуков и, будь проклят, этого вкуса. С неистовой жадностью впился губами в ее естество, еще шире раздвинув пальцами ягодицы. Я трахал ее своим языком, губами и зубами, наслаждаясь ею, словно изголодавшийся человек. Ее киска была идеальной, именно такой я представлял себе во все те вечера, которые проводил под холодными струями душа, кончая от одной только мысли об этом.
«Она должна испытать оргазм», – решил я прямо тогда. Я собирался заставить ее кончить мне на лицо, отчего мои яйца сжались и член в штанах запульсировал. Вполне возможно, я сам мог бы испытать оргазм, даже не прикасаясь к нему.
Я провел пальцем по ее складочкам, а затем скользнул внутрь, чтобы отыскать то заветное местечко, которое подтолкнуло бы ее к блаженству. Теперь Поппи бесстыдно терлась о мое лицо, царапая ногтями поверхность рояля, из ее горла вырывались тихие стоны и вздохи.
Все вокруг исчезло, осталась только она, ее вкус и запах. Затем я поднял глаза и увидел распятого Иисуса в передней части церкви: печального, испытывающего агонию Бога, прибитого к кресту в самопожертвовании, – и мое сердце дрогнуло. Какого черта я делал? Любой мог войти в церковь прямо сейчас и увидеть своего пастыря на коленях перед женщиной, распластанной на рояле, словно он поклонялся ей, уткнувшись лицом в ее попку.
Что бы они подумали после стольких усилий, которые я приложил, чтобы помочь этому городку избавиться от боли и снова довериться церкви?
Более того – как же мой обет, который я дал перед своей семьей и Богом? Что значила для меня эта клятва воздержания, если всего три года спустя я запихнул свой язык в мокрую женскую киску?
Но тут Поппи кончила, ее крик был самым прекрасным церковным гимном, который я когда-либо слышал, и все остальное перестало иметь значение, я сосредоточился на ней, ее запахе, вкусе и на том, как ее мышцы сжимаются вокруг моего пальца.
Неохотно, но я все же отстранился. Несмотря на желание довести ее еще до одного оргазма, снова уткнуться лицом в ее попку, я понимал, что не могу и не должен больше это делать. Я поднялся на ноги, а она оглянулась на меня через плечо так, словно я был самым удивительным существом в мире.
– Никто никогда не проделывал со мной такого, – прошептала она.
Оттрахал ее языком в церкви? Перегнул через пианино и ласкал до тех пор, пока ее ноги не подкосились?
Я нахмурился, и она ответила на мой невысказанный вопрос.
– Я имею в виду, никто и никогда не доводил меня до оргазма своим ртом, – произнесла она. Ее щеки все еще пылали, румянец спускался вниз по шее.
Я не понимал.
– Ни один парень не доставлял тебе удовольствие языком?
Она покачала головой и закрыла глаза.
– Это было приятно.
Меня шокировало ее признание. Как такое могло быть, что ей ни разу не довелось испытать оральные ласки?
– Как жаль, мой бедный ягненок, – ответил я и не смог удержаться, чтобы не прижаться эрегированным членом к ее попке. – Никто раньше не удосужился позаботиться о тебе должным образом. – Я провел рукой вниз по ее телу и снова коснулся ее клитора, застонав про себя, когда обнаружил, что он по-прежнему оставался таким же набухшим, горячим бутоном желания. – Но не буду лгать: осознание того, что я был первым мужчиной, попробовавшим тебя на вкус, чертовски возбуждает меня.
Я услышал свои слова, и внезапно реальность снова обрушилась на меня.
Что, черт побери, я делал? Что, мать твою, я натворил?
И почему я сделал это именно здесь?
Тяжело дыша, я отступил назад. Я мог думать лишь о том, как побыстрее убраться отсюда подальше, прежде чем вина и сожаление покажут свои головы.
Поппи резко развернулась, ее юбка все еще была задрана вокруг талии, а глаза яростно сверкнули.
– Даже не смей, – прошипела она. – Не смей убегать от меня сейчас.
– Прости, – произнес я. – Я… Я не могу.
– Можешь, – настаивала она, сделав шаг ко мне. Она сжала ладонью мою крайнюю плоть, я посмотрел вниз и увидел, что она расстегивает ремень.
– Я не могу, – повторил я, наблюдая, как она вытаскивает член. Как только ее пальцы коснулись моей обнаженной кожи, мне захотелось вознестись на небеса, потому что, без преувеличения, действительность намного превосходила мои самые дикие фантазии.
– Ты хороший священник, отец Белл, – сказала она, скользя рукой вниз и обхватывая мой стоячий орган. – Но ты также хороший человек. Разве хороший человек не заслуживает время от времени небольших поблажек?
Она сжала меня крепче и начала теперь уже по-настоящему ласкать. Словно загипнотизированный, я наблюдал за ее рукой, которая скользила вверх-вниз по моему члену.
– Мы не будем заниматься сексом, – пообещала она. – Секса нет, и, значит, никакие правила не нарушаются, верно?
– Сейчас ты говоришь двусмысленно, – произнес я, тяжело дыша, и закрыл глаза, потому что ее рука на члене сводила меня с ума.
– Тогда как насчет еще одного признания? – спросила Поппи, проводя ногтями вверх от паха к пупку и заставляя мой пресс напрячься. – После нашего первого разговора я поискала тебя в Интернете. Я не могла перестать думать о твоем голосе, он продолжал преследовать меня, словно эхо. А потом я увидела твою фотографию на сайте, и ты выглядел… ну, ты знаешь, как выглядишь. Тогда я впервые испытала оргазм, думая о тебе.
– Ты прикасалась к себе, думая обо мне? – С каждой секундой я утрачивал последние остатки самоконтроля.
– И не раз, – призналась она, продолжая поглаживать мой пресс под рубашкой. – Потому что, увидев впервые твое тело в тот раз на пробежке, а потом твое лицо, когда мы в последний раз разговаривали… Боже, твое лицо, у тебя было такое чертовски порочное выражение, как будто ты хотел накинуться на меня прямо там… Мне пришлось довести себя до оргазма три раза, прежде чем я смогла сосредоточиться на чем-то еще.
Вот так я лишился последней капли самодисциплины, и все, что от меня осталось, – это мужчина, не Тайлер, не отец Белл, а нечто более первобытное и требовательное.
– Покажи мне, – велел я.
– Что?
– Ложись на пол, раздвинь ноги и покажи, как это выглядит, когда ты трахаешь себя, думая обо мне.
Ее губы приоткрылись, щеки покраснели, а затем Поппи опустилась на ковер, положив руку себе между ног. Я встал над ней, сжимая в кулаке свой член, отдаваясь своему желанию и позабыв обо всем остальном, пока моя сперма не покрыла ее тело.
– Почему ты не надела трусики сегодня? – спросил я, наблюдая, как она ласкает пальцами свой клитор.
– Последний раз, когда мы с тобой разговаривали, я безумно возбудилась. Я подумала, что если такое повторится сегодня, то без трусиков было бы легче… позаботиться о себе. Так оно и было.
Я опустился на колени между ее ног, затем обхватил рукой ее тонкие запястья. Растянувшись сверху, я поднял ее руки вверх и прижал их к полу, затем коснулся членом ее обнаженной киски и собранной на талии юбки.
– Ты хочешь сказать, – потребовал я, – что мастурбировала в кабинке для исповеди, и нас разделяла лишь тонкая перегородка?
Она испуганно кивнула.
– Ты меня так сильно возбуждаешь, – ответила она. – Я не могу это выносить.
Я едва сдержался, чтобы не овладеть ею прямо там, на полу. Каждый раз, когда я двигал бедрами, мой член скользил между ее теплых и влажных складочек.
Я опустил голову, уткнувшись лицом ей в шею. От нее пахло чистой кожей и едва уловимым ароматом лаванды – что-то, вероятно, сто́ящее больше, чем я зарабатывал за месяц. По какой-то
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
