взгляд падает на открывающуюся дверь, и входит другой парень, стирая с рук что-то похожее на кровь. Какая-то часть меня надеется, что это кровь Джуда, и он получил ценный урок, но я знаю своего лучшего друга. Он слишком удачлив, чтобы это было правдой.
— Нам нужно, чтобы ты доставил для нас кое-какой товар на том новеньком грузовом судне, которым ты владеешь.
— Я не занимаюсь наркотиками, — категорично отвечаю я.
Он качает головой и бросает на меня взгляд, как бы говорящий: «Это раньше ты никогда не имел дел с наркотиками». Станки останавливаются, и шуршание пакетиков, в которые фасовали наркотики, затихает.
— Я удивлен, что человек твоего положения не хочет оттяпать часть пирога, — он открывает пакет на столе и погружает в него кончик ножа.
— Думаю, такой человек, как я, может принести вам больше пользы в других сферах. Я не курьер. Я не стал бы миллиардером, выполняя чьи-то поручения. Может, ты расскажешь мне, как планируешь развивать свой бизнес, а там посмотрим.
Станки снова оживают, и все возвращаются к работе. Я не буду помогать этому придурку, но мне интересно, кто владеет этим местом. Это мой город, и все отдают дань уважения Моретти.
— Я торгую наркотиками, а не делаю ставки на спорт.
— Конечно, но и то, и другое завязано на наркоманах. И наркотики, и спорт — это путь к чему-то большему и лучшему.
Этот тупой хуесос явно не подумал об этом, но, услышав мою догадку, улыбается мне. Я управляю крупнейшей в стране империей спортивных онлайн-игр. Это одна из многих вещей, которыми я занимаюсь.
— Почему бы тебе не рассказать мне, как наш общий друг Джуд замешан во всем этом? — затем, когда наступит подходящий момент, я убью этих парней. Я уже в ударе, так зачем останавливаться на парковщике?
— Честно говоря, я не поверил ему, когда он сказал, что сам Сорен Моретти придет и погасит долг, но я все же отрезал ему палец, не волнуйся, это была только половина мизинца. Он пустое место.
Есть причина, по которой люди боятся братьев Моретти, и она не имеет ко мне никакого отношения. Я рационален. Спокоен. Но мои братья злобные ублюдки, и вместе мы правим этим городом. Этот выродок прожил свой последний день, как только я выберусь отсюда.
— Ты выглядишь не таким уж устрашающим, как заставляют верить слухи, — продолжает идиот.
— И что же это за слухи?
— Что ты смертельно опасный босс мафии Моретти.
Приятно слышать, что Джуд не воткнул мне нож в спину. Представляю, как мои братья будут смеяться надо мной, когда я скажу им, что эти парни считают меня главным. Первое, что я сделаю, когда увижу Джуда, верну его в реабилитационный центр. Третий раз должен быть удачным.
Меня пинают сзади и швыряют вперед, что вырывает меня из моих мыслей. Если бы я захотел, то смог бы справиться с тремя парнями в комнате, но я не знаю, сколько еще людей скрывается поблизости.
— Нам также нужна защита, — жадный ублюдок. Они всегда хотят большего.
— А теперь скажи мне, мы друзья или враги? — мой голос спокойный, ровный, без намека на презрение. — Друзья помогают друг другу, защищают. Но сейчас я не чувствую себя твоим другом.
Я ненавижу притворство, но это именно то, что нужно. Я вынужден лгать, говорить им то, что они хотят услышать, чтобы выбраться отсюда целым и невредимым.
Мужчина за моей спиной отпускает мои руки и вытаскивает стул из-под одной из обнаженных женщин, ставя его рядом со мной.
— Я лучше постою, как и остальные мои друзья, — я смотрю на каждого из мужчин, — давайте начнем с того, сколько Джуд вам должен.
— Три куска.
Я достаю из кармана пачку денег.
— Вот первая тысяча. Это все, что у меня сейчас есть. Остальное я верну вам завтра, — я поправляю пиджак, и их взгляды устремляются на мою перемотанную руку. В ближайшие несколько дней мне придется воздержаться от ударов кулаком.
Я протягиваю здоровую руку для рукопожатия, не зная, разумный ли это шаг. Я бы предпочел, чтобы мои кости больше не ломались, и могу сказать, что он думает именно об этом.
Он поднимает руку и пожимает мою. Чем быстрее я уберусь отсюда, тем лучше. Я запоминаю каждое лицо и планирую смотреть им в глаза, когда всажу пули им в головы.
— Приятно иметь с тобой дело, — отвечает парень.
Он наклоняет голову, и двое мужчин, которые привели меня сюда, поворачиваются. Я выхожу вслед за ними.
Закипаю от ярости, когда добираюсь до своей машины и сразу же звоню Джуду. Звонок переключается на голосовую почту. Этот ублюдок просто игнорирует мой звонок. Джуд никогда не предавал меня раньше; это должно быть какое-то недоразумение. Череда проклятий слетает с моих губ, когда я трижды стучу по рулю. Минуту назад я чувствовал себя таким спокойным и собранным, но это ощущение быстро исчезло. Мне нужно оставить Джуда с его проблемами, хотя это не так просто.
Я снова звоню ему. Голосовая почта.
Лучше бы Джуду лежать в канаве, мертвым.
Запах бензина витает в воздухе, когда я подношу Zippo к горючей жидкости. Оранжевое пламя мгновенно освещает пространство и пробегает по идеально расположенным струйкам газа. Пламя переходит из оранжевого в голубой, по мере того, как нагревается и охватывает конструкцию.
Спустя семьдесят два часа я застрелил людей, угрожавших мне, и поджег их наркопритон. Это послужит предостерегающим напоминанием о том, что этот город принадлежит Моретти. Если они хотят и дальше играть на нашей территории, то только по нашим правилам и с нашего позволения.
— Черт, Сорен, напомни мне не злить тебя, — Сайрус восхищается моей работой, стоя у меня за спиной. — Ты уже слышал что-нибудь от Джуда? — спрашивает он, уже возвращаясь к нашей машине.
Пожарники у нас в кармане. Они уже знают, что к тому времени, как они приедут, от этого пожара почти ничего не останется.
Джуд не пользовался своими кредитными картами со дня моей вечеринки, так что я не знаю, стоит ли предполагать, что наркоторговцы солгали и убили его, или же он залег на дно, потому что думает, что он покойник.
И в этом он не совсем ошибается. У Сайруса безумно дергается глаз, что случается только тогда, когда он вынужден не убивать того, кого хочет убить.
Но местонахождение Джуда не вызывает у меня беспокойства.
— Он объявится, как только у него закончатся деньги, — вздыхаю я. — Есть еще кое-что, о чем мне нужно
