не видела.
- Значит, твоя мама называла его плохим человеком?
- Угу, - ответила Кида, разглядывая мыски своих поношенных ботинок. Она явно не хотела об этом говорить.
- Ладно, - шериф хлопнул ладонями по столу. - На первое время этого достаточно. С остальным разберемся позже.
Кида выдохнула с облегчением, худенькие плечи расслабились. От Бартела это, конечно не укрылось, но вида он не подал.
- Вы вернете меня обратно в лавку? - она обреченно посмотрела на него снизу вверх.
- Нет, - ответил шериф после короткого раздумья. - При храме есть пансион для сирот, туда и отправишься. - Он немного помолчал и добавил, - если, конечно, не хочешь вернуться к Камилле.
- Нет!
Я была готова поклясться, что Кида выдала это резче и громче, чем собиралась.
- Хорошо, - с деланным равнодушием Бартел пожал плечами. - Значит, пансион. - Он направился к двери. - Побудь здесь. Я скоро вернусь.
Я тоже собралась уходить, надеясь, что будучи занятым девочкой, шериф забудет про меня. Ага, как же.
- Останьтесь госпожа, Левер, - он говорил спокойно, но взгляд был жестким и начисто лишающим желание взбрыкнуть.
Со вздохом я опустилась обратно на стул.
...Шериф вернулся через несколько минут и привел с собой женщину.
- Это Имания, - представил он. - Наш секретарь. Она доставит тебя в пансион.
Женщина взяла Киду за руку и повела к выходу. Та неохотно подчинилась. Уже на пороге она задержалась, посмотрела на меня и робко улыбнулась. Имания не тащила ее за собой, но в глазах читалось нетерпение.
- Идем, - женщина мягко потянула ее. - Нам пора, а у шерифа много работы.
Кида поплелась за ней, но до последнего оглядывалась на меня. Я махнула ей рукой на прощание.
- Там хорошие условия?
Из окна за спиной шерифа, я наблюдала за удаляющимися девочкой и женщиной.
- Где? - спросил он, пока разбирал бумаги на столе.
- В пансионе.
Он остановился и посмотрел на меня.
- Всяко лучше, чем в лавке. - Бартел чуть склонил голову на бок. - Вас так беспокоит ее судьба?
- Конечно! - воскликнула я, удивленная тем, что это вызывает у него сомнения.
Хмыкнув, он опустился в кресло.
- За бабушку вы так не переживали. - Он сложил бумаги в стопку, отодвинул, а затем посмотрел на меня.
- Давайте обойдемся без скоропалительных выводов, - попросила я. - Кроме того, уж простите, но наши семейные дела не входят в вашу юрисдикцию. Вы говорили, у вас ко мне разговор.
- Ваши личные отношения меня и впрямь не касаются, но, - в его глазах появилась неприязнь, сдобренная ноткой презрения, - госпожа Левер заявила о вашем исчезновении. Составила заявление. Я отправил депешу в Анселет, но мне ответили, что не располагают данными о вашем местонахождении.
- Сейчас я здесь, - я развела руками, - сижу перед вами. Так что, как видите, дело можно закрывать.
Я не собиралась нападать на него в открытую, но и показывать страх тоже.
- Ну, это уж мне решать, когда закрывать дело, - ответил он резко. - Где вы были все это время?
Расправив плечи, я посмотрела ему в глаза.
- Со всем уважением, но мне бы не хотелось об этом говорить. Впрочем, если вы предъявляете официальное обвинение...
- Ваша бабушка очень переживала за вас, - тихо сказал шериф.
Неважно, что я знала правду, все равно почувствовала себя эгоистичной сволочью. Госпожа Левер искала Кейт и, возможно, именно переживания свели ее в могилу раньше времени.
Шериф Бартел наверняка считал меня неблагодарной вертихвосткой, бросившей пожилую родственницу и явившейся, когда пришло время вступать в наследство.
- Вы вообще знали, что она умерла?
- Узнала, когда прибыла сюда.
А вот это было уже чистой правдой: я оказалась здесь примерно сутки назад, и в это же время узнала от Тафа, что хозяйка ателье скончалась.
- И когда вы прибыли?
- Вчера.
Какое-то время шериф молча смотрел на меня.
- Ладно, - он хлопнул в ладоши, но, как мне показалось, был раздосадован, - можете идти. Только сперва распишитесь в свидетельстве.
Бартел открыл верхний ящик стола, достал чистый лист. В течение следующих нескольких минут он что-то быстро писал и, закончив, протянул мне бумагу.
«Кейт Левер, рожденная семнадцатого дня, третьего весеннего месяца, года одна тысяча семьсот двадцать первого, третьей эры, была признана пропавшей без вести, но нашлась живой и в в добром здравии.
Заявитель о пропаже: Иоланта Левер
Разыскиваемая: Кейт Левер
Нашлась: девятого дня первого весеннего месяца, года одна тысяча семьсот сорок седьмого. Жива, пребывает в добром здравии»
Ниже, с левой стороны стояло имя шерифа «Джеффри Бартел» и его подпись. С правой мое имя и место для автографа. Черт. Надеюсь, у них здесь нет документов, ранее подписанных Кейт.
Я мельком взглянула на шерифа.
- Что-то не так?
- Нет, - я помотала головой. - Все хорошо.
- Дата рождения верна?
Ответить с уверенностью я не могла. Но с другой стороны - зачем ему намеренно ставить неправильное число? Едва он ли подозревает во мне самозванку. По крайней мере, я очень на это надеялась.
- Да.
- Других ошибок нет? Все верно?
Он словно пытался меня подловить. А, может, это я накручивала себя, боясь разоблачения.
- Нет, все правильно.
- Тогда прошу, - шериф пододвинул перо и чернильницу.
Естественно, я посадила кляксу. Большую и жирную. Не говоря уж о том, что подпись накарябала по памяти - этим утром в числе прочих документов я нашла именную грамоту Кейт.
Шериф долго изучал бумагу, прежде, чем посыпать ее песком, чтобы чернила высохли быстрее.
- Я могу идти?
- Да, - кивнул он.
Выходя из кабинета, я чувствовала рентгеновский взгляд, прожигающий спину. Оказавшись на улице, не выдержала и оглянулась. Сунув руки в карманы, шериф Бартел стоял возле окна.
Я быстро отвернулась и поспешила уйти с площади. Да уж, ну и утро. В тот день я успокаивала себя тем, что вероятнее всего, этим дело и кончится. Но, как сказал герой известного фильма «я никогда так не ошибался в своей жизни». Все только начиналось.
Глава 12
Вернувшись домой, я первым делом побежала в кабинет, достала из шкатулки именную грамоту Кейт и сравнила подпись с той, которую оставила в свидетельстве. Вроде похоже. Оставалось надеяться, что у шерифа есть дела поважнее,
