и, возможно, я сделала это специально, потому что ничто так не разъедает мою душу, как необходимость постоянно пожимать людям руки, поддерживая зрительный контакт и улыбаясь, в то время как люди пожимают тебе руку, вручают свою визитную карточку и одновременно начинают зачитывать свое резюме, когда все, чего ты хотела, — это соотнести имена с лицами.
Спрашивать его имя в этот момент немного неловко. Я действительно надеялась, что в какой-то момент во время нашего обеда или отельных счастливых часов кто-нибудь назовет его имя, и мне не придется спрашивать.
— Я не хотела обидеть тебя, спрашивая раньше… — начинает он.
— Все в порядке, — быстро говорю я, сглатывая.
Он качает головой, его изогнутые рога царапают темноту вестибюля отеля.
— Это не так. Некоторые вещи не подходят для работы, и если я не задал бы их на собеседовании, мне не стоит задавать их здесь. Некоторые вещи носят личный характер.
В его словах есть странная, жесткая нотка, когда он это говорит. Личное. Хотя это и разжигает мое любопытство, я не могу не согласиться, и по этой причине я не настаиваю. Я благодарна, что он понимает.
— У нас было «недопустимое на работе» общение с самого аэропорта, — вздыхаю я. — Но спасибо.
Мне удается выбросить из головы мысли, сочетающие в себе благодарности и бесконечное повторение «все в порядке».
Он держит меня за руку достаточно слабо, чтобы я могла вырваться из его хватки в любой момент, но достаточно сильно, чтобы удержать мое пошатнувшееся сознание.
Я обнаруживаю, что подплываю ближе, подтягиваясь к этому якорю, и его хвост мягко взмахивает позади него, и что-то забавное в этом движении заставляет меня улыбнуться.
Пугающе близко и тихо. Слышен только звук нашего дыхания, лунный свет, отражающийся в его янтарных глазах, когда они скользят по мне, опускаясь к моему рту.
Возможно, эта ночь — не такое крушение поезда, как я думаю.
— Я не узнал твоего имени раньше, — говорит он, звук его голоса подобен капле в тихом озере, рябь отражается от потемневшего кафеля.
Было бы так легко просто снова поцеловать его. Возможно, мне не придется тащить его в постель. Это не обязательно должна быть охота за сексуальной химией между нами, питание ею, как этого требует мой годовой цикл.
Возможно, это просто может быть чем-то милым.
— Гвен, — говорю я ему почти шепотом. — Я из отдела по работе с монстрами.
— Владыр, — говорит он в ответ, что-то в бездонной глубине его голоса проникает прямо в мой клитор. Мое внимание привлекает то, что он не сказал, что занимается финансами или поглощениями. Хотя я не думаю, что у нас вообще есть такие отделы.
— Привет, Влад, — вторю я, произнося его имя так, как будто могу погладить им себя. Возможно, он нравится мне из-за водки с тоником. Странно, что он второй парень по имени Владыр, который работает в компании…
Я замираю в середине мысли.
Время останавливается. Или, может быть, я просто смотрю на него, несколько мгновений слишком широко раскрыв глаза.
Я не тороплюсь, переоценивая свою жизнь и недоуменно глядя на него. Владыр Гротеск. Парень, с которым мне предстоит работать в этой поездке. Парень, из-за которого я определенно почувствую себя бесполезной в своей работе.
Тот самый неподвижный кусок хорошо обработанного мрамора, который уже видел, как я выставляю себя идиоткой всеми возможными способами.
7
Я не знаю, как описать то, что я увидела этим утром, спускаясь на завтрак, кроме как сказать, что я не знала, что бестелесный голос и черная тень в плаще могут носить плавки и шлепанцы. Я знаю, что несколько человек хотели воспользоваться бассейном отеля перед завтраком, но я была удивлена, узнав, что Совен был одним из них.
Деанна сидит рядом со мной со своей маленькой миской йогурта, и каждый ее вопрос вызывает у меня желание еще глубже провалиться в кресло и забраться под стол.
— Ты когда-нибудь принимала какие-нибудь обезболивающие? Лили позволила мне позаимствовать у нее немного, но потом я не смогла тебя найти, — говорит она мне с самым печальным выражением лица, которое я когда-либо видела у нее, о том, что она провалила свою миссию.
— Мм. Я вспомнила, что у меня в сумке есть парочка, — вру я.
— Ты достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы быть здесь? Если захочешь пойти прилечь, я сообщу им, что ты плохо себя чувствуешь.
— Я просто собираюсь продолжать пить воду.
— Честно говоря, это то, что я должна была сделать после того, как нас выгнали из второго бара после полуночи. Клянусь, у меня все еще небольшое похмелье. Я встала поздно, в пять, и отправилась на пробежку в милю, — говорит она. Я устаю от одного того, что она говорит о беге трусцой.
Как будто я еще недостаточно чувствовала себя мертвой, мои глаза находят Влада в другом конце комнаты. Он прокладывает себе путь к свободному месту за пару столиков от нас с тарелкой, полной яичницы-болтуньи, и стаканом апельсинового сока, который кажется крошечным по сравнению с его большими руками.
Влад. Черт возьми.
У меня впереди еще несколько дней встреч и нахождения с ним в одной комнате; о чем я думала, позволяя ему охранять дверь, пока я дрочила себе?
О чем я думала до этого, когда поцеловала его в баре?
Просто глядя на него прямо сейчас, я чувствую, что все еще прохожу собеседование на работу, которая есть у меня уже много лет.
Он, должно быть, думает, что я такая непрофессиональная, напиваюсь, разгильдяйствую и вцепляюсь в его лицо, как какая-то первобытная слизь, намеревающаяся поглотить его душу. После того, как я сказала ему, что я сирена, я могу только представить, что в его представлении я стала каким-то извращенным хищным существом, намеревающимся высосать его душу через его член.
С другой стороны, насколько профессиональной он мог считать меня раньше, увидев мой вибратор в линии проверки багажа, размышляю я, чувствуя, как мой желудок скручивается от беспокойства.
— Ты смогла вывести пятно с тех штанов? — спрашивает Деанна, выводя меня из состояния фуги.
Влад переводит глаза на меня, наши взгляды притягиваются почти магнетически, и мне кажется, что меня ударили ножом в грудь. Я опускаю взгляд на свои туфли и всерьез подумываю о том, чтобы принять предложение Деанны позволить мне притвориться больной на день.
— Они все еще мокнут в раковине, — снова лгу я, потому что они скомканы на полу моего гостиничного номера вместе с остатками моего достоинства. Это не сработает. Я не могу
