переключиться. — Игорь Петрович сказал, тут мне помогут отправить письмо в Командование армии.
— Письмо?.. — окончательно разочаровавшись во мне, уточнила девушка. — Ну, раз Игорь Петрович сказал… — она указала на стол в дальнем углу шатра. — На столе бумага и чернила, в ящике конверты.
— Да, действительно, — хмыкнул я посмотрев в указанную сторону. — Ну, тогда я для начала напишу письмо.
— Голубя мы отправляем пока еще светло.
Я посмотрел на нее, вроде не шутит.
— Вы отправляете письма голубями?
— Да, магическими. Дань традиции, — хмыкнула девушка. — Голубь мгновенно найдёт адресата. Это быстрее чем телеграф.
— А не потеряется? — с сомнением в голосе спросил я.
— Уж письмо-то точно теряться не станет, — хмыкнула она, и маняще вильнув бедрами, удалилась.
В общем, правильно расставив приоритеты я решил действительно первым делом заняться письмом.
“В Командование Армии
Генералу Громову
от рядового Василия Сибирского.”
Я, Василий Сибирский, при продвижении близ линии фронта, 28 мая, повстречался с господином Игорем Петровичем Саламандровым. Господин маг на основании Закона о военном времени отдал приказ, согласно которому я поступил в его распоряжение до дальнейших указаний.”
Я подписал письмо. На войне писать надо так, чтобы не выдать лишней информации. В этом есть свои плюсы. Здесь не нужно уточнять, где он был, почему оказался там, один был или не один, в каких обстоятельствах встретил мага. А все потому, что неизвестно, к кому оно может попасть в руки.
Зато, учитывая специфику нашей подпольной организации, простое, на первый взгляд письмо, приобретает совсем иной характер. Зато учитывая специфику нашей подпольной организации, простое, на первый взгляд письмо, приобретает совсем иной характер.
Главное, чтобы руководство не смутилось, получив послание от голубя.
Ну, теперь, когда дело сделано, можно и помыться. Эх, всё же эта рыженькая…
Будто по заказу, полог откинулся, и в шатер вошли двое мужчин с ванной и еще двое — с ведрами воды.
Знакомая мне рыжеволосая прелестница в красном платье несла кувшин и бокал.
— Игорь Петрович просил передать, что ждет вас на обед через полчаса.
Эх, раз уж у меня всё всё сделано по уставу, почему бы и не расслабиться. Опять же, у меня появилась возможность, изучить как живёт Саламандров изнутри, так сказать. А почему бы и не пожить так пару дней.
— А ты знаешь, — поглядел я на рыжую девушку, что уже собралась уходить. — Всё же я не против чтобы ты меня помыла.
Девушка призывно вздёрнула бровь.
— Тогда, почему вы всё ещё в одежде, мой господин?
Глава 6. Планирование
На обед я не опоздал. Однако и торопиться не стал. Увидел как передо мной, в шатёр порывисто вошёл мужчина в красном камзоле. Я подождал с минуту и осторожно пошёл следом. Стоило мне приблизиться к нужному помещению, как услышал разговор.
— Мой господин, выходит, вы нашли брата? — я инстинктивно затормозил и сделал шаг за растущую в горшке пальму. Что-то подсказывало мне, что этот разговор стоило послушать.
— Лучше… — раздался веселый смех аристократа, — я нашел бастарда.
В ответ была долгая тишина.
— Бастарда? — наконец переспросил голос.
— Да. По крайней мере мне стало отчасти понятно почему артефакт барахлит.
— Теперь понятно, зачем вам эта книжица. Это конечно звучит, как чудо.
— Да, сам до сих пор не верю, — хохотнул Саламандров.
— Но как объяснить другие стрелки? Неужто на этом фронте собрались все бастарды вашего рода, — голос уважительный но не без иронии. Видимо это какой-то друг или приближённый. Учитывая раболепие слуг, вряд ли кто-то из них решился бы говорить с господином в таком тоне.
— Сам не знаю. Но артефакт явно не просто барахлит показывает непонятно что. Как выяснилось, этому есть логическое объяснение. Скоро выдвинусь в путь и все проясню.
— Игорь Петрович, я не сомневаюсь в ваших способностях. Но там все чаще стреляют. Здесь становится опасно. Позвольте я всё же отправлюсь с вами. Я ведь два дня не спал, переживал за вас.
— Нет, мой дорогой Камиль. Будь моим тылом. Нам, возможно, придется убегать быстро. Я-то смогу спастись, а если с тобой что случится, где я еще найду такого доброго друга… Я возьму с собой бастарда.
Я услышал, как хлопнула тяжелая ткань вышитого золотом шатра. Звякнула посуда. К нам кто-то шел. Увы, больше нельзя было медлить. Я отошел на несколько шагов назад, и, громко топая, вошел в столовую. Аристократ в этот момент убирал себе за пазуху тонкую книжицу.
Ну и нихрена себе моченого!
На столе был натуральный натюрморт. Молочный поросенок, какая-то здоровая птица размером в человеческие три головы, головки сыра.
Запах мяса ударил мне в голову. У нас на столе в деревне мясо было редкостью. А после смерти отца, мать и вовсе долго не могла работать. Жили впроголодь. Первый месяц мать сильно болела и не вставала с кровати. Потом она пришла в себя, но перестала говорить и больше года не произнесла ни слова. Всё хозяйство было на мне, справлялся я плохо, но хоть как-то. А когда мать умерла, я и отправился на войну.
Что и говорить, в первый раз как следует поел я в армии. За что премного ей благодарен.
Я так и застыл, таращась на блюда. Из оцепенения вышел, когда услышал смех Саламандрова.
— Ты что, три года не ел? — хохотал он, затем повернулся к сухонькому мужичку с живыми чёрными глазами и отполированной до блеска лысиной. — А вот и Василий, тот самый бастард. Вася, давай-ка, проходи и клади себе еду, — аристократ не скрывал усмешки. — Небось, раньше такого стола и не видывал.
Я отвёл взгляд от еды, и посмотрел на аристократа в упор. Тот явно веселился от души.
Я хмуро кивнул Саламандрову и перевел взгляд на его собеседника. Камиль, так ведь его назвал маг?
— Друг мой, познакомься с Василием, моим новым адъютантом.
Мужчина вперил в меня свои цепкие глазки. Он был одет в темно-красный сюртук, и на шее и лацканах ослепительно сверкали белые кружева. Наряд был почти таким же богатым, как у аристократа. И в красных тонах. К слову, рыжая принесла мне такую же красную одежду, разве что менее украшенную. Но надевать такое на линии фронта — сделать себя удобной мишенью для всех. Сменной одежды другого цвета не было, поэтому я натянул на себя старую форму.
Оценивающий взгляд лысого мне не понравился. Судя по одежде, он хоть и приближенный, но всё же слуга. И судя по всему, самомнение у него очень высокое. Вот и смотрит на меня как на кусок грязи.
