больше не буду… — виновато пробормотал тот.
— Мне не это хотелось услышать!
— Люблю! — коротко бросил Плечов.
— Я тоже! — заверила Фигина и мгновенно переключилась на другую тему: — Давай лучше, пока есть время, обсудим этого питерского… гуся. Где ты такого подцепил?
— На Большом проспекте, — как-то уж больно тяжело вздохнув, без промедленья сообщил Ярослав. — Дмитрий Юрьевич был очень любезен и принял нас по высшему разряду в своей роскошной квартире.
— За это ему отдельное спасибо, — констатировала Ольга.
— Сама выскажешь или мне передать?
— Сама, — пообещала Фигина. — Человек он, конечно, очень интересный, разговаривать с таким можно сутки напролет…
— Однако… Заруби себе на носу: Мыльников непосредственен, как малое дитя. Часто говорит, не успев подумать. Никаких авторитетов не признает. Может ляпнуть такое, что волосы дыбом, а потом еще и удивиться: почему тебе это не понравилось.
— Я тоже заметила в нем определенную… гнильцу.
— Что ты имеешь в виду, родная?
— То какого-то Бога всуе помянет, то иудеев «темными силами» обзовет. А у меня бабушка — еврейской крови, ты хоть об этом помнишь?
— Конечно. Ираида Михайловна — святая женщина; я испытываю к ней самые нежные чувства, — улыбнулся Ярослав Иванович.
— Они взаимны, — заверила его супруга.
— А еще, чтоб ты знала, — понизил голос до минимума агент Вождя, — Дмитрий Юрьевич — самый настоящий антисоветчик. Рабоче-крестьянская власть для него, как красная тряпка для быка…
— У нас с тобой по этому поводу не будет никаких неприятностей? — нахмурившись, так же тихо полюбопытствовала Фигина.
— Не волнуйся, — поспешил успокоить ее супруг. — Я ведь не по своей воле взялся за это дело…
— А по чьей? — строго спросила Ольга.
— Партия и правительство доверили мне его перевоспитание, — заговорщически сообщил Плечов. — Обещаю: еще чуть-чуть, и товарищ академик станет не просто полноценным членом нашего общества, а и величайшим патриотом социалистической Родины, — пафосно заключил он напоследок, таким образом полностью закончив запланированное женой «перемывание профессорских костей».
— А если нет? — выразила справедливые сомнения Фигина.
— Заставим! — решительно заявил Ярослав.
Ольга, похоже, не слишком поверила мужу, но скользкую эту тему предпочла больше не развивать и спросила:
— Как ты думаешь, он серьезно… насчет совместной книги?
— О жильцах нашего дома?
— Ага!
— Вернется — посмотрим, спросим, посоветуемся…
— Думаешь, такая откровенная авантюра имеет шанс на успех? — засомневалась Ольга.
— Уверен. — Ярослав нежно обнял жену и продолжил: — Учти, что Мыльников — человек весьма авторитетный, его имя непререкаемо среди некоторой части ученого сообщества, и, думаю, любое издательство сочтет за честь опубликовать все что угодно, главное — за подписью уважаемого академика.
— А ничего, если я присоседюсь к такому важному делу? — неожиданно робко спросила Фигина.
— Нормально, — шутливо потрепал ее волосы муж. — Ты же, по сути, инициатор этого. А я… С удовольствием составлю вам компанию!
Глава 11
— Вот он — я! Встречайте, — торжественно вступил в кухню академик.
«Явился — не запылился» — как испокон веков говорят у нас на Руси.
— Налить? — исходя из логики все той же русской традиции, не замедлил с предложением Ярослав.
— Ну, если честно… Лучше сто пятьдесят с утра, чем целый день ничего, — выдал очередной перл философ. — Однако… Уж больно много дел у нас накопилось. Вот пообщаемся с коллегами-философами, причем обязательно на трезвую голову, — и начнем! Подсобишь?
— С чем?
— С организацией встречи, конечно.
— Непременно, — не стал перечить Плечов. — И сам с удовольствием поучаствую в подобном мероприятии.
— Заранее благодарен! Когда отправимся?
— Часов этак в десять. Раньше на факультете все равно делать нечего.
— Прекрасно! — Мыльников протянул руку младшему коллеге, как будто намереваясь скрепить таким нехитрым образом достигнутое соглашение, и уже после того, как Ярослав пожал ее, вернулся к утреннему предложению хозяйки. — Прежде чем пуститься в дорогу, давайте обсудим нашу книгу. Какой вы ее видите, милочка?
— Ну-у… — неуверенно протянула та.
— Без нуканья, пожалуйста. Ненавижу лишние, необязательные, не несущие никакой смысловой нагрузки, слова!
(Как мы уже знаем, Дмитрий Юрьевич частенько немедленно высказывал вслух то, о чем в данный момент думал, и даже не пытался представить, каковой окажется реакция собеседника. Кто-то другой непременно обиделся бы, только не Ольга, недавно предупрежденная супругом.)
— Вначале — исторический экскурс, — на сей раз максимально четко, чуть ли не по-военному доложила Фигина. — Кто построил здание, когда, по чьему распоряжению.
— Чудесно… Сами управитесь?
— Конечно. Материалов и у нас в библиотеке, и в архивах много. Затем — в алфавитном порядке — перечень жильцов нашего дома с указанием должностей, наград, ученых званий и главных достижений. Их фотопортреты; ну и годы жизни, естественно, — ведь многие, к сожалению, уже ушли в мир иной… В принципе это тоже будет нетрудно; список у меня есть. — Она вдруг ненадолго замолчала, задумалась, но вскоре незатейливо продолжила: — А вот далее без вашей, Дмитрий Юрьевич, помощи точно не обойтись.
— В следующую часть вы хотите поместить авторские статьи о каждом из кандидатов? — догадался Мыльников.
— Так точно! — продолжая наследовать взятые на вооружение многовековые армейские традиции, одним махом выпалила Ольга.
— Вечером предоставьте мне все фамилии; к утру разберусь и доложу, кем буду заниматься я, кем — вы, а о ком попрошу написать кого-нибудь из коллег. Договорились? — как бы подражая ей, приказно объявил академик.
— Да, — покорно кивнула хозяйка. — Только у меня есть просьба: ознакомьтесь со списком прямо сейчас. Я, честно говоря, его давно подготовила.
— И зачем такая спешка? — округлил глаза Мыльников.
— Может, в университете или в академии — не имею представления, куда вы с мужем собираетесь с самого утра, встретите еще кого-нибудь, кто может сказать несколько слов о будущих героях нашей книги, — обосновала свое желание собеседница. — Как мне кажется, их мнение тоже обязательно следует учесть.
— Ого! Лихо вы развернулись, — одобрительно вырвалось из уст академика.
— Рада стараться, — продолжила демонстрировать свое уважение к всевозможным воинским уставам (от Российской Императорской до Красной армии) Фигина.
— Это все? — вопросительно посмотрел на нее Дмитрий Юрьевич.
Ольга решительно покачала головой:
— Нет. В заключительной части можно разместить воспоминания соседей. Чтобы наши герои выглядели не глянцевыми, отрешенными от реальности субъектами, а простыми, добрыми, замечательными советскими людьми.
— Отлично! — Мыльников церемонно поцеловал ей руку. — Можете во всем рассчитывать на меня, Оленька… Пардон, как вас по батюшке?
— Александровна.
— Спасибо, красавица!
— Не за что, — смутилась Фигина.
— Есть за что, есть! Вы, сами о том не догадываясь, сподвигли старика на такой великий и благородный труд, что прямо сейчас хочется засучить рукава и…
Он явно хотел сказать еще что-то, но в это время раздался звонок в дверь.
* * *
«Кто еще там? — подумал Ярослав. — Вроде больше никого мы не звали…»
Однако вслух высказывать
