Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
скромной демократической традицией, чем в США. Будучи одной из беднейших стран мира, Мадагаскар отличается чрезвычайно слабым правительством[116]. Затейливые электоральные манипуляции ему не по плечу – справиться бы с базовыми государственными функциями. У такого правительства явно отсутствуют сложные математические модели избирательных округов, но их перекройка, в принципе, и не нужна.
Заботящиеся о своих теплых местечках мадагаскарские политики наловчились принимать законы, которые без лишних хлопот позволяют обойти демократические принципы. В последние годы оппозиционные лидеры все чаще сталкиваются с недопуском. Это практика мошеннического исключения оппонента из предвыборной гонки. Весьма затруднительно выиграть, если твое имя не значится в бюллетене[117]. В этом плане недопуск кандидата на основании какого-нибудь решения суда – самый действенный вид предвыборных фальсификаций, а также и самый дешевый[118].
Это может подтвердить бывший президент Марк Равалуманана, правивший Мадагаскаром с 2002 по 2009 год. Многих восхищал его путь из грязи в князи: он построил очень успешную молочную корпорацию практически с нуля, развозя вначале йогурт в корзине единственного велосипеда. Но в 2006 году надежды Равалумананы на второй срок омрачились появлением сильного конкурента – Пьеро Раджаонаривело, который раньше занимал пост заместителя премьер-министра. В свое время ему пришлось бежать из страны под давлением Равалумананы. Живя за рубежом, Раджаонаривело создал ядро политической оппозиции и, когда настало время выборов, объявил о намерении баллотироваться против молочного короля. Однако сначала ему предстояло вернуться на родной остров.
Согласно мадагаскарскому законодательству, для выдвижения кандидату нужно оформить необходимые документы лично. Поэтому Раджаонаривело предстояло сделать логичный шаг: купить билет на самолет, прервать свое изгнание и стать официальным соперником действующего президента. Последний день подачи документов был назначен на 14 октября 2006 года. 6 октября Раджаонаривело сел на рейс из Парижа в Мадагаскар с пересадкой на соседнем острове Реюньон – оттуда он собирался вылететь в аэропорт Туамасина на восточном побережье Мадагаскара. Этот район был известен мощными оппозиционными настроениями, и его сторонники собрались в аэропорту, ожидая возвращения предводителя на родину. Однако их разогнали слезоточивым газом, а сам аэропорт по распоряжению президента был срочно закрыт в одностороннем порядке для всех рейсов. Самолет Раджаонаривело был развернут под предлогом «проблем с безопасностью» на борту[119].
Спустя пять дней Раджаонаривело попытался прилететь снова – на этот раз через остров Маврикий. Однако по запросу мадагаскарского правительства авиакомпания Air Mauritius отказала ему в посадке на борт. В результате прямого вмешательства со стороны действующего президента Раджаонаривело не смог вовремя вернуться в страну и подать документы на регистрацию кандидатом. 18 октября его кандидатуру официально отклонил суд, ссылаясь на соответствующий закон: никто не может выдвигаться на выборы, если лично и в указанный срок не подал документы в избирательную комиссию[120].
Когда главный соперник был снят с предвыборной гонки и снова отправился в изгнание, выборы прошли как по маслу. Действующий глава страны Равалуманана обошел ближайшего конкурента более чем на 40 %. Что особенно важно, международное сообщество признало результаты[121]. В конце концов, суд отклонил кандидатуру Раджаонаривело на основании закона. Равалуманана убил сразу двух зайцев: сфальсифицировал выборы, не допустив до участия самого популярного оппозиционера, и сохранил лицо на международной арене, избежав репутации мошенника.
Подобные примеры исчисляются десятками и в разных вариациях встречаются по всему миру. В Иране существуют особые списки «одобренных» кандидатов[122], в Кот-д’Ивуаре кандидатов снимают с предвыборной гонки из-за якобы подозрительных свидетельств о рождении их родителей[123]. Логика везде одинаковая: меняем результат выборов в свою пользу, попросту удалив соперника из бюллетеня. После этого можно не беспокоиться о протестно настроенных избирателях. В подавляющем большинстве случаев, где эту практику вывели на чистую воду, лидеры старались легитимизировать свои действия, опираясь на букву закона, как на Мадагаскаре. Однако важно иметь в виду, что исключение кандидата из гонки порой принимает радикальные формы, вплоть до применения физического насилия и убийств (см. главу 3).
Как недопуск кандидатов отражается на обществе
Исключение оппозиционных политиков крайне негативно влияет на жизнь страны. Во-первых, сторонники оппозиционных партий лишаются представительства во власти, а во-вторых, такая практика отбивает у политиков желание идти на компромиссы и учитывать интересы широкого населения. Чтобы понять этот механизм, проведем мысленный эксперимент. Как поступят современные американские политики, если снизить уровень политической конкуренции, с которым им приходится иметь дело?
Когда политику не нужно конкурировать за пост, у него нет мотивации вступать в диалог с противоборствующей партией. Даже, напротив, появляется мотивация стоять на своем до победного конца. Например, если в вашем районе преобладают сторонники республиканцев, компромисс с демократами приведет к тому, что на следующих праймериз вам будет противостоять более жесткий однопартиец. Иными словами, с точки зрения умеренного республиканца, в предсказуемом, бесконкурентном округе самую большую угрозу представляет не оппонент-демократ (у него нет реальных шансов), а более радикальный коллега из собственной партии. Разумеется, верно и обратное – для округов, где преобладают голосующие за демократов.
В таких условиях рациональной предвыборной стратегией становятся суровые крайности – иначе тебя победит тот, кто оказался жестче. Неудивительно, что вскоре эта очевидная логика начинает усложнять жизнь политикам, тяготеющим к центризму: им становится труднее завоевать избирателя и сохранить пост. Это важная, пусть и не единственная, причина широко обсуждаемой поляризации политической жизни в США[124]. Например, исследование 2014 года выявило, что «чем более конкурентна предвыборная гонка, тем менее радикальный кандидат побеждает на следующих выборах в Конгресс»[125]. Аналогичные выводы звучат в работе 2009 года, опубликованной в «American Journal of Political Science»: в округах, которые были перекроены, степень поляризации кандидатов, по всей вероятности, выше, чем в тех, границы которых сформировались в ходе «нейтральных процедур по районированию»[126], хотя разница не очень существенна. Таким образом, мы можем заключить, что шансы прийти к компромиссу и согласию между общественными группами повышаются, если границы избирательного округа не искажены ради стабильного преимущества текущей партии власти.
Что еще хуже, перекройка округов гасит политическую активность населения, что приводит к низкой явке и ощущению беспомощности. Если вы живете в районе, где даже ребенку понятно, что снова выиграет текущий лидер, зачем вообще ходить голосовать? Многие и не ходят. Например, явка на промежуточных выборах в Конгресс США в 2014 году была чрезвычайно низкой[127]. Никакая демократия не будет нормально работать, если избирательные участки посещает немногим больше трети населения. США здесь не исключение, и отчуждение от собственной страны овладело избирателями еще до восхождения Трампа. Люди разочаровались в демократической системе частично именно из-за вышеописанной тупиковой динамики.
Если перекройка округов имеет такое большое влияние на качество политического процесса в США, то можно представить, какие последствия ждут страну, исторически раздираемую внутренними
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
