class="p1">В Севастополе осталась женщина – очень хорошая женщина, с которой пришлось, скрепя сердце, расстаться. Я уже не мог смотреть, как она со мной мучается. В Керчи тоже появилась женщина – из соседнего дома; однажды уперлись капотами на парковке, я выслушал все, что она обо мне думает, и предложил посидеть в ресторане. Она оказалась не такой хорошей, как предыдущая, но чем-то цепляла.
Однажды я поднялся к ней в квартиру – домофон сломался, дверь тоже забыли закрыть. Сюрприз удался. Из спальни доносились сладострастные стоны, переходящие в конкретный вой. Пыхтел мужик. Меня чуть не стошнило в коридоре. Разбираться? Да боже упаси. Я ушел, хлопнув дверью, что не могло остаться незамеченным. Через час не очень хорошая женщина позвонила, попросила понять ее правильно. Я уверил, что всегда понимал женщин, и с этого дня мы больше не знакомы. Но она здоровалась на улице, звонила, приходила. Меня тошнило от ее вида. Однажды я узрел того мужика, выходящего из подъезда. «Невероятный Халк» немного похудел и стал короче. Случай тяжелый – из тех, когда лучше семь раз услышать, чем один раз увидеть. Это было два месяца назад. Пауза в отношениях с прекрасным полом как-то безобразно затянулась…
Яхта развернулась, огибая таманские берега. К морю в этой части полуострова выходила голая равнина. Берега над водой нависали обрывами. Кое-где поблескивали намывные пляжи. Впереди по курсу торчала геологическая вышка.
Мы шли в полутора километрах от берега. До поселка Волна оставалось километров десять. Там размещалась наша база и информационно-аналитический центр. Сам поселок был маленький, еще три года назад там даже причала не было. Теперь его построили – под нужды нашего управления. Расширяющийся порт Тамань находился гораздо восточнее.
Я чувствовал озноб. Одежда слегка подсохла, но все еще создавала неудобства. Раздеться я постеснялся. Болела голова, которой я саданулся о борт лодки, в теле еще царила слабость. Я лежал, откинув голову на стальной леер, полузакрыв глаза.
На корме раздался шум, хлопнула дверь. Я приподнял голову, никого не было. Яхта шла прямым курсом – видимо, Дмитрий запустил автопилот. Скорость, по ощущениям, была не больше восьми узлов – бегом быстрее.
Из кокпита доносились ругательства – он дергал рычаги, щелкал какими-то тумблерами – и, похоже, делал еще хуже. В Волне они точно не найдут мастерских, придется идти до порта.
Я снова смежил веки, но не совсем, осталась щелка. Что-то шевельнулось в уголке глаза. Даша Лыкова вышла из кокпита, поднялась на ступеньку по левому борту и, держась за поручень на крыше, смотрела в мою сторону. Мои глаза казались закрытыми. Я не шевелился. Она решила, что я задремал.
Голову вдруг стянуло ноющей болью. Что-то неприятное, липкое поползло по спине. Мне очень не понравился этот взгляд. Она смотрела пристально, угрюмо, с какой-то брезгливой неприязнью. Только потому, что я работаю в ФСБ? Та самая «кровавая гэбня»? Или есть другие причины?
Она не отрывала взгляд. Красивые губы перекосились, ухмылка поползла куда-то вбок. Она обернулась, сделала непонятный знак. Потом опустилась на площадку за капитанским мостиком.
Я еще был далек от того, чтобы вынимать пистолет. Но что-то было в этом взгляде… не укладывающееся в мое представление об этих ребятах.
Девушка не возвращалась. Я поднялся, отправился по палубе к капитанскому мостику. Голова еще болела, но тело слушалось. За штурвалом, насколько убеждали глаза, никого не было. Все находились либо внизу, либо на кормовой палубе. Судно медленно перемещалось. Я добрался до надстройки, дотянулся до поручня на металлическом навесе, спустился к узкому проходу вдоль левого борта. И вдруг услышал тихие голоса.
Молодые люди находились на задней палубе и негромко беседовали. Теперь я напрягся по-настоящему. Я спустился на скользкую дорожку, присел, сделал два гусиных шага и вытянул шею.
– Ты считаешь, он реально из ФСБ, и у него настоящая пушка, а не травматик? – глухо вопрошал молодой человек.
– Да у него на роже написано, что он из органов… – шипела Даша, – какого хрена мы вообще его подобрали? Ну и подыхал бы себе… Так нет – «нам зачтется, нам зачтется, мы не воюем против мирных граждан». Понял теперь, какую чушь спороли? Валить его надо…
– Да подожди ты… – возражал помощник, – он нам не мешает, кто бы он ни был. Отвезем, куда просит, пусть катится, нам же больше доверия будет. Храбрый поступок совершили – спасли от смерти офицера ФСБ.
– Да какая, на хрен, смерть? – фыркала девушка. Она, похоже, сильно разозлилась. – Он в круге был, до берега полтора километра – очухался бы и доплыл… Устала играть перед ним, достал смертельно, рожу его гнусную видеть не могу. Валить его надо, Димка, не резон нам перед другими фээсбэшниками светиться, у нас нормальные ксивы, идеальное прикрытие. Прикинь, а если на мосту с ним столкнемся?
– Что ты предлагаешь?
– Валить, Димка, от него только вред. Двадцать минут до Волны осталось, не хрен нам там делать. Чтобы другие чекисты наши физиономии срисовали? Идем к порту, как планировали, Нептун ждет. На верхней палубе не валить, чтобы не увидел никто, заманить вниз или на задней палубе прикончить. Железку на шею и в воду – мразью больше, мразью меньше…
Я просто обалдел от таких откровений! Удался денек, ничего не скажешь. Я пребывал в неудобной позе, можно вытащить пистолет, но крайне сложно им воспользоваться. Я их только слышал, но не видел. Выскочишь с пушкой, пока сориентируешься, а у них тоже пушки…
Я не должен был их убивать. Мертвые террористы много не расскажут. А на их численное преимущество мне плевать. Предупрежден, значит, вооружен!
Я уходил на цыпочках, как от спящего дракона. Вскарабкался на палубу, на корточках добрался до своего места и растянулся, как был. Похвальная оперативность! Даша высунулась секунд через тридцать, приветливо улыбнулась.
– Эй, Алексей, вы не спите?
– Ох, простите, кажется, задремал… – Я вздрогнул, стал протирать глаза.
– Нельзя спать, – назидательно сказала Даша, – через четверть часа будем в Волне. Хотите выпить чего-нибудь освежающего? Фанта, пепси, минералка?
– Да, Даша, было бы неплохо, – заулыбался я, – а то в горле сушь, как в Сахаре.
– Тогда вставайте, нечего лежать. Спускайтесь к нам, мы внизу, в кают-компании.
Она подмигнула и спрыгнула вниз. Сердце застучало, в голове стало жарко. Вечер опускался на юг России. Легкие сумерки скрадывали дневные краски, солнце заходило на далекие крымские горы.
С чем я столкнулся на этот раз? Не моя ли тема, связанная с предупреждением покойного Ломаря? Конечно, та самая! Можно подумать, украинские диверсанты стаями рыщут вокруг моста, и у каждой группы своя задача!
«Мы ведь шли в прямой видимости строящегося моста, – сообразил я, – почему они
