кудрявые девчонки твоего возраста выходили обычно через дверь.
— Ничего, я привычная, — откликнулась Пенелопа, и включила карманный фонарик, — идём в Диакофту? — деловито осведомилась она.
— Так точно, — пробасил Иайоргас, — всё больше понимая, что перед ним не совсем обычная девочка.
— Отлично, я тут знаю одну короткую дорогу, — и Пенелопа смело шагнула прямо в заросли шипастого кустарника. Казалось, свет её фонарика раздвигал колючие ветки, прокладывая дорогу. Что ж — Пенелопа была у себя дома, и Иайоргасу с Попугаем пришлось довериться и последовать следом за бойкой девчонкой. По пути Попугай, насколько успел, обрисовал Пенелопе всю катастрофичность положения волшебной страны.
Всё ещё стояло ранее утро, когда путники, следуя короткой Пенелопиной дорогой, добрались до мастерской, где застали остальную команду и инженеров в состоянии полной растерянности.
Как вы помните, лихорадочные сборы продолжались всю ночь, вперемешку с горячими обсуждениями возможных вариантов спасения Волшебной страны. И вот, как раз в тот момент, когда Ксантиппос и Димитрис, перебивая друг друга, подошли к самой захватывающей части сооружения воображаемого гигантского насоса для откачивания бесконечно поступающей дождевой воды, горностай Лётчик, ошеломленный внезапным прозрением, широко вскинул лапки, остановив таким образом их бурную беседу, и с большими, круглыми от ужаса глазами, страшно просипел:
— Всё пропало!
Ксантиппос, Димитрис, Фенелла и Дульчибелла — все посмотрели на него в испуге и непонимании.
— В чем дело, горностайчик? — вкрадчиво пропела Дульчибелла. В самом деле, было совершенно непонятно, что такое должно было случиться вот именно сейчас, посреди ночи, что Лётчик вдруг решил, что «всё пропало».
— У нас ничего не выйдет, — сокрушенно опустил лапки Лётчик, — мы совсем забыли… ведь подземный проход в Мифландию слишком узок. Ни один взрослый, а тем более… — горностай покосился на долговязого Димитриса, — в общем, ни одному взрослому ЧЕ-ЛО-ВЕ-КУ там просто не НЕ ПРО-ЛЕЗТЬ, — обреченно заключил он.
Вся компания потрясенно замолчала. Ещё минуту назад казалось, что они уже почти знают, что делать. А если не знают — то непременно придумают — только бы поскорее добраться до волшебной страны. И вот, в один момент, все их запылавшие надежды рухнули. Как же они сразу об этом не подумали! Ведь действительно, проход между горным туннелем и Мифландией был чрезвычайно узок. Даже Пенелопа протискивалась там с некоторым трудом, что уж говорить про взрослого человека, будь он хоть сто раз инженер.
И вот, как раз в эту минуту всеобщего отчаяния, та самая Пенелопа показалась на пороге мастерской, в компании с неунывающим Попугаем и Иайоргосом. Её золотые кудри, казалось, добавили света в и без того ярко освещенную ночную мастерскую. Лётчик, Дульчибелла, и Фенелла восторженно приветствовали её появление, и Ксантиппос и Димитрис тоже невольно заулыбались внезапному появлению большеглазой веснушчатой девчонки.
Казалось бы — ведь все пропало. Инженерам, как выяснилось, не попасть в волшебную страну, а значит целый удивительный мир, населенный диковинными, мифическими, чудесными существами, остается в огромной опасности, один на один с бесконечно наступающей водой, созданной одним единственным неудачным заклинанием доброго, но такого рассеянного волшебника Ха-Ха.
И все-таки, глядя в глаза златокудрой улыбчивой Пенелопе, поверить в такое оказалось невозможно. Не ясно почему, но стало почему-то ясно, что выход найдется. Во всяком случае, уж сама-то Пенелопа доберется до Мифландии, а это уже немало. И Попугай, к тому же инженеры дадут им с собой необходимое оборудование… Только вот никак не смогут доставить до места событий свои инженерные мозги, а без них…
Не успела наша пестрая команда про все это как следует подумать, как в самом углу мастерской, заваленной всевозможным хламом… (только вот, пожалуйста, никогда не говорите инженерам, что их мастерские, гаражи, дачи… ну… и просто любые и всякие места их обитания бывают завалены ХЛАМОМ. Уверяю вас, они очень обидятся, и вообще-то правильно сделают. Ведь то, что для обычного человека кажется бессмысленной старой железякой, у инженера может вызывать целый калейдоскоп мыслей о полезном её применении. И пускай даже эта железяка годами валяется без дела, не спешите, дамы, дети, и господа, судить о её достоверной ненужности…).
Но, впрочем, мы немного отвлеклись. Как уже было сказано, в самом углу мастерской, заставленной разными, самыми нужными, приборами, деталями, запасными частями, и прочими необходимыми в любой уважающей себя мастерской предметами — раздался железный грохот. Дело было в том, что со старой железной бочки из-под паровозных гудков свалилась железная крышка, с выцветшим, но вполне узнаваемым изображением мадам Гортензии. Громыхая и дребезжа, крышка выкатилась на середину мастерской, и, немного покатавшись, с новым грохотом повалилась набок, отвлекая на себя внимания от собственно бочки. И, самое главное, дело было в том, что из этой бочки показалась, задумчиво поправляя очки, сосредоточенная, светловолосая, мальчишечья голова.
Дождавшись, пока отгремит, наконец, увлеченная неожиданным путешествием железная крышка с изображением мадам Гортензии, и НЕ дожидаясь лишних вопросов от честнОй компании, мальчишечья голова уверенно произнесла:
— Я поеду.
— Так да раз-так, — только и смог вымолвить на это Иайоргас.
Пожалуй, даже для наших, видавших виды друзей, это было уже слишком. Первой, не выдержав, расхохоталась огнёвка Фенелла. А огнёвки, надо отдать им должное, смеются весьма заразительно. Вслед за ней загрохотала разноголосым смехом и вся наша пестрая компания.
Бывает, что калейдоскоп событий совершенно сбивает с толку, не только героев повествования, но и читателя, и даже, откроюсь, и самого писателя, не готового к внезапному повороту бегущего куда-то сюжета… Не отсмеявшись как следует, совершенно невозможно оказывается двинуться дальше…
Так да раз-так…
Глава 11. Наверх
Сосредоточенный светловолосый мальчуган, так внезапно появившийся из старой железной бочки из-под паровозных гудков, оказался сыном Иайоргоса. Звали его Георгио. Георгио частенько проводил время в мастерской отца, во всём помогая инженерам. Рассудительный и головастый мальчуган давно заслужил их уважение, и общались они с ним почти на равных. Тем не менее, формально он считался ребёнком. А ребёнкам, как вы знаете, по вечерам полагается вовремя ложиться спать, по ночам — смотреть хорошие сны, а по утрам — отправляться в школу, и по возможности туда не опаздывать. Все это конечно звучит немножко нелепо, но все же делается не просто так. Это делается для того, чтобы не расстраивать любимых учителей и родителей, а также их надежд и планов на ребёнковское разумное будущее. Вы, наверное, очень удивитесь, но в железной бочке из-под паровозных гудков при этом сидеть не полагается, во всяком случае не ночью, или во всяком случае не всю ночь, а хотя бы может быть половину или четверть.
Все эти соображения Иайоргас не преминул кратко и доходчиво
