а просто быть рядом, прикасаться и делать приятное. Наверно, так целуются влюбленные, так целуются с уважением.
Рома очень осторожно гладил ее по спине одной рукой, а второй чуть настойчивее прижимал ее к себе, будто боялся, что она отойдет. Только она не могла отойти — она упиралась в кухонную столешницу.
На секунду парень оторвался от ее губ. Она почувствовала что-то соленое — ее слезы.
Рома даже не дал ей сказать что-то, отвернулся и вышел во двор.
***
Похоже, он совсем сошел с ума. Полчаса назад он хотел ее удушить, убить, как минимум вычеркнуть из своей жизни. А сейчас в нем было лишь одно желание — посадить ее в машину и увезти подальше отсюда. Захотелось защитить от всего мира.
Он снова и снова вспоминал фотографии из Интернета. Только не те, за которые ей точно будет стыдно. Перед глазами была избитая девушка с перебинтованной головой, огромными синяками и отеками на лице. Она не заслужила такого обращения, чтобы она там не натворила.
Рома сидел на крыльце дома, когда Дарина вышла из дома.
— Ребята докрашивают коридор… — оправдалась девушка. Было видно, что ей неуютно, но пришлось выйти к нему.
Парень похлопал по свободному месту на крыльце, приглашая ее сесть. Когда Дарина все же присела рядом, он взял ее за руку. Простое прикосновение, а внутри уже по венам бежит тепло. Ему было хорошо рядом, имеет ли значение ее прошлое?
Имеет. Он не мог просто взять и выбросить все из головы. Ему надо хотя бы понять, почему она была такой и почему сейчас совсем другая.
Он посмотрел на нее, девушка изучала свои кроссовки. Ответит ли она? Захочет ли вообще говорить об этом? Да и с какой стати она должна ему что-то объяснять?
— Мы закончили.
Дарина и Рома одновременно обернулись, Никита и Антон стояли с кисточками на крыльце. Они заранее вынесли сумки с одеждой, чтобы переодеться в машине.
— Можем ехать домой. Сегодня уже ничего не сделаем, — как будто извинялся Антон. — Через неделю можно уже поклеить обои и покрасить двери. Думаю, пока такого ремонта достаточно?
Дарина встала, в который раз поблагодарила парней за помощь. Спустя десять минут они уже уехали, понимая, что сегодня вряд ли атмосфера на даче дружеская. Парни чувствовали, что между Дариной и Ромой что-то поменялось, они шепотом обсудили это во время покраски пола.
— Сами разберутся, — настаивал Антон.
А Никита видел перемены в своем друге, ему они не нравились. Сам факт, что Рома влюбился в соседку, которая старше почти на десять лет, его не радовал. А негативное влияние — тем более. Раньше Рома был веселым, готовым к приключениям и любым поездкам, а теперь он выключает телефон, откладывает их встречи и в корне меняет свои планы.
— Ладно, не наше дело, — все же признал Никита.
Парни сухо попрощались и уехали.
Рома, не вставая с крыльца, наблюдал за Дариной. Та проводила парней и закрыла за ними ворота. Девушка постояла немного под тенью яблони и вернулась к нему.
— Нет смысла оставаться, раз полы сохнут. Поедем домой?
Рома пристально смотрел на нее. Домой? Вот так просто? Нет, он ее так не отпустит.
— Слово или дело?
Дарина молча отвернулась и пошла к машине.
— Слово или дело? — крикнул он вслед. — Мы не доиграли.
Он пошел за ней.
— Тебе не надоело? Почему ты издеваешься надо мной? — крикнула она в ответ, не оборачиваясь. — Чего тебе надо?
Девушка резко обернулась и столкнулась с ним. Он в два счета ее догнал.
— Чего тебе надо? — тише повторила она, пятясь назад.
Рома молча двигался на нее. Когда девушка неожиданно для себя уперлась машину, он сделал последний шаг к ней. Они так и стояли: она бесстрашно смотрела прямо ему в глаза, а он с легкой улыбкой разглядывал ее.
— Поиграть. И в этот раз нам никто не помешает.
Он произнес это шепотом, но видел, как его голос влияет на нее. Она сглотнула, но не опускала глаз. Это вызов.
— Слово.
Настал тот момент, ради которого он затеял всю эту игру. Он задаст ей вопрос, но какой? В голове крутилось больше сотни, с какого начать? На какой она точно ответит? Она также с вызовом смотрела на него. Видимо, ей самой хотелось понять, что у него в голове.
Да он сам не знал. Вместо того, чтобы продумать, что же он спросит, он думал лишь об одном. Он представлял, как бы стянул с нее эту футболку, отбросил ее в сторону, снял с нее бюстгальтер и ласкал ее грудь. Он бы целовал ее соски, поднимался к шее, а руками бы, наоборот, спускался вниз. Он бы в два счет расстегнул ей джинсы и залез бы в трусы. Как же он этого хотел! И плевать на всю эту историю с олигархом Волковым, ее сомнительным прошлым. Прямо на заднем сидении его BMW он бы ласкал ее и любил.
Вся эта двойная жизнь Дарины его дико возбуждала. Он с первого дня чувствовал, что она не простая администраторша. И не простая разведенка, как ее называет отец. В ней есть чертенок, которым он бы хотел обладать. Во всех смыслах.
— Я тебя хочу, — настойчиво прошептал он.
Девушка даже не удивилась. Или не подала виду. Она также смотрела ему прямо в глаза. Но тут он услышал, как ее дыхание прерывается. «Она тоже хочет меня», — понял Рома.
— Это… это не вопрос, — все же отозвалась она.
***
Дарина лежала под одеялом, но не могла унять дрожь в теле.
«Спи! Завтра на работу рано вставать!» — отругала она саму себя, глядя на часы, которые показывали два ночи. Девушка повернулась на другой бок и закрыла глаза. Но сон не шел. Она уже больше часа лежит, пытается уснуть, но все тщетно.
Она несколько раз ходила на кухню попить воды. Столько же раз ходила в ванну, чтобы умыться. Но все никак не могла скинуть воспоминания о вечере, чтобы спокойно лечь спать.
Интересно, он также сейчас мучается или сладко спит?
От одной мысли о Роме у нее вспорхнули бабочки в животе. Какой же красивый, сильный, сексуальный. Каждое его прикосновение отзывалось в ее теле. От его объятий кружилась голова, от аромата сводило под лопаткой. Она хотела снова и снова ощущать его губы у себя на шее, груди, животе… Она чувствовала, как его руки обжигают ее голые бедра.
«Стой! Не надо! Тебе надо спать!»
***
Рома снова лег на спину. Как только он
