поменять решение, Варь.
— Да поняла я! И не сторожи меня под дверью, блин! Это странно, мам! И жутко! даже папа так не делает, блин!
— Я об одном попрошу, Варя, — неуклюже встаю и делаю глоток бульона из миски, чтобы растворить адской остротой ком слез, что подступили к глотке, — не сравнивай меня с папой.
Молчит. Вздыхает и блекло отвечает:
— Не буду.
— Спасибо.
Шагаю по коридору, заворачиваю и сталкиваюсь с Романом, на которого выплескиваю бульон с лапшой. На его пиджак и белую рубашку.
— Блять! — рявкает он от неожиданности и резко отступает. — Черт! — пытается оттянуть рубашку. Наверное, ему горячу.
Часть бульона попадает и на брюки, завитки лапши шмякают на носки.
Поднимает на меня взгляд, а я обхожу его сторонкой, стискивая миску, и продолжаю путь.
— Алина сегодня останется у тебя, — сдавленно говорит он.
— Хорошо, — стараюсь быть в своем ответе равнодушной и отстраненной, — тогда ты можешь уж идти, Роман. Прости, но я не предложу тебе помощь с твоей одеждой.
— Да она мне и не нужна.
— Вот и хорошо. Ты и так задержался.
Глава 18. Держись, Лера
Нашу большую квартиру на Таганке, машину и дачу Роман оставил мне. Конечно, как гордая и независимая, я могла от всего отказаться, но это бессмысленная и беспощадная тактика, которая ничего никому не докажет.
К квартире, даче и машине мой бывший муж определил для меня с Варькой хорошие алименты, пусть мы и оформили совместную опеку над девочками. Очень серьезные алименты, которые покроют не только расходы на Варю с ее репетиторами, кружками, но и мне позволят вообще не задумываться о деньгах.
Многие бы сказали, что я хорошо устроилась. И что не все мужики после разводов оставляют дорогие машины, элитную недвижимость и содержит от и до.
Моя мама вообще сказала, что я так легко и без сомнений решилась на развод лишь потому, что знала, что Роман не оставит меня на паперти. Что он не будет делить ложки и что он не тот мужчина, который изведет женщину и оставит ее без ничего.
И мне, наверное, стоит с ней согласиться.
У меня не было и мысли о том, что Роман может устроить со мной материальные споры или начнет угрожать, что оставить без трусов.
Но от того, что я осталась с квартирой, дачей, машиной и на содержании, мне почему-то не легче.
Да лучше бы он был типичным жадным мудаком, который забрал из дома даже люстру при разводе.
Потому что тогда моя растерянность и обида переросла в ненависть к бесстыдному уроду-жмоту. Я бы встала на тропу войны, и злость бы на бывшего меня спасла, а так… Так Роман поступил, как должен поступать мужчина, который осознает ответственность за детей и за бывшую жену при разводе в вопросе материального обеспечения.
— Зажралась ты, — в ушах стоит голос мамы. — Теперь он будет содержать тебя и после развода. Вот это ужас.. И что ты тут разыгрываешь из себя всю бедную и несчастную? Твои школьные подруги одни тащат детей, мужей, а ты сидишь и охаешь, какой Рома мудак? Наверное, выходишь в свою оранжерею и в шелках рыдаешь, да?
— Ты мне завидуешь, что ли? Он меня без дочери оставил!
— Да хоть у кого-то мозги работают! Да и что с тобой рядом сидеть, Лера? Ты же малахольная!
Наверное, мама мне завидует. Мой отец никогда не зарабатывал много, никогда не отличался большими амбициями, и мама была вынуждена работать наравне с ним. И даже зарабатывала больше него.
Но мой отец не изменял.
Потому что было лень? Потому что полежать на диване для него было куда приятнее, чем тратить энергию на потрахушки с левыми женщинами?
— Моя мама сегодня, наверное, с горя напьется, — прячу свидетельство о расторжении брака в сумку.
— Мне насрать на твою маму, — Роман ослабляет галстук, — теперь уже официально, — разворачивается ко мне, — одна радость. Теперь мне надо терпеть эту грымзу из-за того, что она твоя мамуля. Нахуй твою маму, Лера, — обнажает зуб в оскале. — Даже не верится, что теперь я могу в пешее эротическое послать все ее вечные просьбы каждое, блять, лето ремонтировать то ее квартиру, то ее дачу.
— А она так тебя защищает, — хмыкаю я. — Ты для нее идеальный зять. И ведь она поддержала твою идею, что я могла проглотить твои измены…
— Мне пора, — Роман обрывает моя гневную речь и спускается по лестнице, одернув полы пиджака. — Поговори о своей маме о том, как она любила бывшего зятя, с психологом.
Я открываю рот, чтоб рявкнуть в его прямую спину, что он козел, но понимаю, что это глупо.
Он же сказал, что не будет со мной вести разговоры о том, какой он моральный урод, и мне надо это принять.
Наблюдаю за тем, как он размашистой походкой направляется к парковке, и глотку распирает ком слез.
Он мне больше не муж.
Нас развели.
И это не шутка.
Это не сон.
Это реальность.
Мы развелись.
Роман сворачивает к своей машине, оттягивает рукав пиджака и смотрит на наручные часы, а после исчезает в салоне авто.
Мы теперь — бывшие муж и жена.
Спускаюсь на одну ступень. Я выдержу. Я смогу без него. Я сейчас не осяду на ступеньку и не разрыдаюсь. Если я себе это позволю, то уйду на дно.
А Романа рядом не будет. Он меня не вытянет.
— Лера, — обращаюсь к себе шепотом, — держись, милая.
Глава 19. Без папы не будет хорошо
Варя насупленно смотрит на свидетельство о расторжении брака. Часы на стене зловеще тикают.
Тик-так.
Тик-так.
За окном тоскливо и пасмурно.
А когда мы с Романом официально вступили в брак, то было солнечно. Ни одного облачка на небе, а сейчас оно затянуто тяжелыми серыми тучами, которые никак не выпустят из себя дождь.
Варя касается указательным пальцем уголка свидетельства, хмурится, а после одергивает руку и молча встает.
Отворачивается от меня, но не уходит.
Сжимает кулаки и медленно вдыхает.
Наверное, и она не верила в то, что мама и папа действительно разведутся. Подростковая надежда ярче и упрямее
