Размеры плит — сотни квадратных метров. Со временем скала разрушается, плиты откалываются от нее и перемещаются вниз. Отполированные водой и пылью, плиты выглядят так, будто покрыты лаком. Невдалеке по обрывистому и очень красивому склону — подобие необычной лестницы — ниспадает кристально чистый ручей, образуя местами водопады. В других частях массива гранитные скалы разбиты на отдельные блоки, площадь каждого из них равна 300–400 кв. м. А дальше видны скалы самых причудливых очертаний, иногда похожие на обелиски и изваяния. Очень красив трехсотметровый обрыв, изборожденный ровными линиями и трещинами по вертикали (фото 25–29).
Пересекая вкрест простирания массив, можно хорошо проследить его состав. Он сложен средне- и крупнозернистыми гранитами. Позднее массив был разбит трещинами, разломами, часто на значительную глубину, По ним спустя некоторое время проник расплав, из которого образовались тоже граниты, но их немного, и они сложены более мелкими зернами породообразующих минералов. Граниты хорошо выделяются в массиве своей светлой окраской.
Внизу врезается в массив извилистый ручей. Он находится в каменных тисках. В нем много пятен вечной зимы — наледей, встречающихся в ручье через каждые 500–800 м по течению.
Отсюда, преодолев небольшой перевал, мы спустились к другой речке, секущей Порожноцепинский массив, но уже не поперек, а вдоль него. Врезы распадков этой речки очень глубокие, обнажающиеся склоны в ряде мест имеют 500-метровую высоту. Такого ранее мы еще не встречали. На самой вершине — ледниковый кар с маленьким ледничком. Как и в ручье Фея, здесь многочисленны обрывы скал, показывающие «душу» массива на большую глубину. Позже побывали и в других, столь же привлекательных, местах этого массива (фото 30).
Гранит, которым сложено множество массивов, весьма распространенная и в то же время нужная порода, поэтому ею широко пользуются люди. Он очень твердый, имеет красивую и разнообразную окраску (серую, розовую, оранжевую, даже с голубоватым оттенком), хорошо выдерживает колебания температур большого диапазона и прочие климатические воздействия. Гранит начали применять еще в древние времена, за несколько тысячелетий до нашей эры. Разумеется, сфера применения его была тогда не такой широкой, как в настоящее время. Во всех городах они идут на облицовку зданий (фундамента и пр.), набережных, для сооружения всевозможных монументов и многого другого.
Расплавы, из которых образуются граниты, остывают на больших или умеренных глубинах. Процесс остывания происходит медленно и длится миллионы лет. Расплав в таких условиях содержит в себе примеси газов, что способствует раскристаллизации его, в результате порода становится полнокристаллической. Гранит и подобные ему породы состоят из сростков кристаллов, или, как еще говорят, породообразующих минералов. Такой внешний облик породы является признаком того, что она образовалась на значительной глубине, в условиях закрытых камер, исключающих сообщение расплава с дневной поверхностью.
Все это относится к глубинным породам. Но ущелье врезается и в другие магматические породы, застывшие вблизи поверхности. Один из таких массивов, расположенный главным образом в речке Сары-Кыллах, рассекается руслом Индигирки вблизи впадения в нее реки Чибагалах (фото 31). Об этом коротко и расскажем.
Состав пород массива липаритовый и дацитовый, т. е. он близок к граниту. Если сделать химические анализы, то липарит и гранит будут иметь почти один и тот же состав. Состав один, а облик пород разный. В чем же тут дело? Оказывается, в глубине остывания. Граниты остывали на большой глубине, не успев растерять содержащиеся в расплаве газы, способствующие кристаллизации пород. Липариты и дациты последовали выше, ближе к поверхности, где земная кора более ослаблена, в ней больше трещин и других нарушений. Поэтому поднимающийся расплав терял газы все больше и больше и вблизи поверхности стал быстро остывать. Получились породы едва-едва раскристаллизованные, а местами даже стекловатые.
Как видим, от того, на какой глубине остывает такой расплав (или магма), зависит многое. Кроме внешнего вида породы неодинаковых глубин имеют и разные свойства. Это же относится к липаритам и дацитам Сары-Кыллахского массива.
Липариты и дациты, которые встречаются в Большом Ущелье, застыли очень близко от поверхности, а по некоторым трещинам даже проникли на поверхность Земли. Русловые потоки речек, глубоко проникнув в массив (до 1 км), показывают нам его строение. Посмотрим горные породы, которые вскрыты этими водотоками.
Глубокое ущелье ручья Холмистого (левый приток речки Сары-Кыллах). Крутые обрывистые скалы. Они сложены столбчатой отдельностью, напоминающей собою плотно прислоненные друг к другу огромные поленья. Столбчатая отдельность характерна и для дацитов, и для липаритов. В других местах хорошо обособлена тонкополосчатая отдельность. А глубже исчезает и то и другое, в таких местах появляется уже глыбовая отдельность.
Верховье речки Сары-Кыллах. В правом борту, ввысь на сотни метров, оголены дациты. Хорошо видны детали строения этой гряды. Оно во многом подобно предыдущему. На крутом склоне часто выступают обособившиеся пирамиды, обрывистые стенки (фото 32).
Вдали хорошо вырисовываются два куполовидных выступа, немного обособленных друг от друга. Они сложены все теми же «столбами», уже не устоявшими перед временем — разбиты многими трещинами. Столбы местами немного изогнуты, что, видимо, произошло еще при их образовании. На вершинах таких куполов сиротливо произрастают единичные карликовые лиственницы (фото 33).
В других местах поднялись, словно стражи, островерхие скалы, видимые издалека, и пройти мимо них невозможно. Перед нами один из «гребешков» водораздела. Трудно ему приходится, не всегда можно противостоять разрушающим силам. И на гребне появляются отдельные, уже обточенные, зубья, судьба которых предрешена — пройдет еще какое-то время, и они превратятся в щебенку. Если подняться на какой-либо куполовидный выступ, то с его вершины хорошо и далеко видна окружающая местность. Со скалистых обрывов дацитов ниспадают водопады. Они не столь велики, и их водяную струю, кажется, можно уместить в ладони (фото 34–36).
Во многих обнажениях великолепно просматриваются детали их строения. В обрывистом берегу речки видны большие глыбы и обособленные блоки, уже смещенные по отношению друг к другу и готовые вот-вот рухнуть. Другие столбы, диаметром 2,5–2 м, пронизаны в разных направлениях глубокими трещинами; к этим трещинам приспосабливается всякая растительность, спеша воспользоваться дробленым, местами превращенным в глину материалом. Во многих местах видна корневая система лиственниц. Они прочно закрепляются на скалах, охватывают своими корнями, как щупальцами, отдельные каменистые выступы, проникая вглубь, и так держатся на них многие сотни лет.
Нельзя пройти мимо стен липаритов с причудливыми узорами, хорошо видными на поверхности излома. Если такие липариты отполировать, в них необыкновенно ярко проявляется красота рисунка. На поверхности некоторых скал хорошо вырисовывается концентрическая зональность с отчетливыми границами между отдельными зонами, что подчеркивается и цветовыми их оттенками (фото 37).
При внедрении в осадочную толщу липариты плотно прилегают к ней, или, как говорят, контактируют. Вследствие того,
