Книга 4. Акбар Наме. Том 4 - Абу-л Фазл Аллами

Итак, когда крепость пала, в руках Асаф-хана и его людей оказалась неисчислимая добыча. Там было золото в монетах и слитках, декоративная утварь, драгоценности, изображения из жемчуга, картины, инкрустированные драгоценными камнями, раскрашенные идолы, фигурки зверей, отлитые из чистого золота, и прочие диковинки. Я слышал от достойных доверия людей, что среди добра и сокровищ Чаурагарха, которыми безраздельно завладел Асаф-хан, значилась и сотня кувшинов (дег), полных ашрафи Ала-ад-дина35. Были и другие предметы, исчислить кои все невозможно. Когда Асаф-хан, благодаря доброй удаче, исходящей от лучей славы Шахиншаха, обрел такое богатство и стал столь могуществен, его самоуверенность возросла более, чем можно себе представить. Поскольку он не обладал здравомыслием, крадущее разум опьянение показало [истинную] меру его способностей. И окончательно покинул путь приличия, и не отослал ко Двору ни одной из этих диковин или великолепных драгоценностей, достойных взыскательного Высочайшего ока. Не уразумев, что судьба сделала те жемчуга и самоцветы каплями для кропления чела верховной власти и венцом для благостного, он, считая себя средоточием всего, посыпал пылью разрушения главу собственной чести. Сей злополучный, скрижаль сердца коего была свободна от знаков искренности или, вернее, не имела ни одной буквы или хотя бы точки [свидетельствующей о] справедливости, послал в качестве дара только 200 слонов из тысячи, попавших в его руки. Он скрыл все остальные ценности и, покоясь в неге на подушках правления Каррой и Гадхой, проводил время в беспечности. Его Величество Шахиншах благодаря своему характеру, снисходительному к миру, не обратил внимания на это (сокрытие драгоценностей) и не расспрашивал о его вероломстве. Совершив третий поход в Джаун-пур, чтобы покарать Али Кули Хан Замана, он призвал Асаф-хана. Тот подчинился и отправился облобызать порог. В то время как в Джаунпуре расположились царские силы, он снискал счастье и изъявил свою покорность. Подробности этой истории будет поведаны в надлежащем месте.

216

Глава 53

Явление света справедливости в возмущении Шахиншаха поведением Ходжа Муаззама

ДДС Неотъемлемое свойство высочайшей службы вер

ховной власти — являть справедливость к угнетен-'ч. л ным без различия между другом и недругом, роди-ДАД 4 чем и незнакомцем, и она вкладывает воздаяние за ' жестокость за ворот тирана, дабы те, кто соединен с повелителем, и те, кто связан со Двором, не сделали бы свои связи средством утеснения, и дабы, если подобное произойдет вследствие опьянения — да не допустит этого Аллах, поступающие правильно мужи не испытывали бы опасений, докладывая о притеснениях, но отважно открывали бы истину. Хвала Аллаху, ибо это превосходное свойство так ярко выражено в характере Шахиншаха, что человеческий рассудок не в силах описать его. Сие качество служения миру столь очевидно в святой сущности Его Величества, что все сословия полагаются на него и коротают свои дни в мире и безмятежности.

В начале этого Божественного года [9-го года правления Акбара] и в середине 971 г.х.1, что стал вступлением к дарению справедливости, Ходжа Муаззам, сводный брат благородной госпожи Ее Величества Мириам-макани, не обладая истинным родством, сделал внешнее родство дурманящим зельем и несколько раз выказал себя примером 217 неумеренности. В счастливое время Его Величества Джаханбани Джан-нат-ашияни — в пору великодушия Его Величество из уважения к благородной госпоже закрывал глаза на его прегрешения. Например, в год похода на Бадахшан тот напал на дивана Его Величества Ходжа Рашиди2 и мечом безудержности пролил кровь этого достойного человека. Совершив сие гнусное преступление, сбежал и уехал в Кабул. После этого ему благодаря заступничеству приближен-

ных Его Величества было дозволено вновь прибыть ко Двору, и он возобновил свои бесчинства. В конце концов Его Величество изгнал его, и тот отправился в Хиджаз. И совершив одну мерзость за другой, вернулся в Индию. Здесь он проявил прежние дурные качества. Как-то раз, когда министры и чиновники собрались во дворце Шахиншаха, безо всяких оснований напал на мирзу Абд-ал-лаха Могола3, входившего в число великих амиров. Из-за какой-то истории набросился на него, пнул и ударил кулаком. В другой раз грубо повел себя с Байрам-ханом и положил руку на свой кинжал. И вновь был изгнан. Тогда он отправился в Гуджарат и там коротал время, чиня вред себе и другим. Из-за гнусного поведения и скверных обстоятельств не смог остаться там. И обратил лик к мироохраняющему Двору. Когда Агра стала столицей Халифата, его возвысили счастьем служения и осыпали милостями и знаками внимания. Но поскольку натура его была преисполнена невоздержанности, он выказал свой характер сотнями высокомерных поступков и забвением собственного прошлого. Байрам-хан намеревался препоручить его Вали беку, дабы его доставили через Бакар в Гуджарат, когда самого Байрама исключили [из числа слуг], а Ходже благодаря его связи со священной семьей выказали величайшее расположение. Однако уловленный рукой собственной порочности, он продолжал совершать непристойные деяния. Наконец однажды Биби Фатима, бывшая ранее урду-беги Его Величества Джаннат-ашияни, а ныне занимавшая высокую должность в гареме Его Величества Шахиншаха, чья дочь Захра Ага4 находилась в доме Ходжи и вследствие грубости и мерзости последнего постоянно пребывала в темнице скорби и печали, пришла в сильной тревоге и взмолилась о помощи, ибо Ходжа собирался отправиться к себе в паргану, намереваясь взять и ее дочь. По причине подлости и недостойных умыслов, бывших частью его натуры, он задумал лишить жизни сию целомудренную и невинную. Вновь и вновь женщина повторяла, что в столице ему не осуществить это намерение в страхе перед правосудием Шахиншаха. Однако что произойдет, когда он заберет ее в свой джагир? Его Величество испытывал сострадание к преданной служанке и успокоил ее смятенный разум, сказав, что отправляется на

охоту и ради нее переправится (через реку) близ дома Ходжи5. Когда тот выйдет изъявить почтение, он даст ему добрый совет и 218 воспретит забирать с собой ее дочь. Вскоре Его Величество поки

нул крепость и переплыл через реку на лодке. Потом направился к дому Ходжи с немногими ближайшими слугами, числом не более двадцати. Среди них — Дастам-хан, Тахир Мухаммад-хан Мир Фарагат, Катлак-хан, Макбил-хан, Шимал-хан, Пешру-хан и Хаким-ал-мулк. Поскольку вздорный нрав Ходжи — дело известное, Мир Фарагата и Пешру-хана послали вперед, дабы известить его