отчетные листы, без которых никому нельзя было пойти домой. Студенты ждали на улице и мечтали поскорее получить долгожданную бумажку, чтобы, наконец, уйти на летние каникулы.
Саша стоял в тени под деревом и наблюдал, как Алина, находясь недалеко от него, разговаривает с кем-то по телефону. Она говорила негромко, и нельзя было понять суть диалога, но Саша видел ее взволнованное лицо и точно знал, что этот звонок ей был неприятен.
– Что-то не так? – спросил он, когда Алина подошла к нему, закончив разговор.
– Все нормально, не беспокойся, – отрывисто ответила она, не отводя глаз от проходной.
– А кто звонил?
– С работы.
– Ты же уволилась уже… – с ноткой непонимания в голосе сказал Саша.
Да, но меня хотят вернуть.
И… Ты хочешь вернуться?
– Нет, – она посмотрела на него, – я не вернусь. Никогда бы не вернулась, так как все решила, – ее взгляд был непоколебим.
– Алиночка, этот препод просто издевается над нами, – послышался женский голос рядом с ними.
К ним подошла Милана. Черные лосины, розовая, оголяющая плечи футболочка, и во рту, как обычно, жвачка. «Черт! Всех работников цеха ты уже своим видом удивила… И чем еще ты нас хочешь удивить?» – с раздражением подумал Саша.
– Привет, милая, – Алина улыбнулась.
Саша начал оглядываться по сторонам, стараясь не обращать внимания на нежданную гостью.
– Уже минут двадцать этого дебила ждем… – начала Милана.
– Не говори, – поддержала ее Алина.
– Быстрее бы получить эту сраную бумажку и свалить.
– Да, мы с Сашей тоже устали стоять, – она взяла своего парня за руку.
Милана, заметив этот жест, спросила:
– Зайка, ты же уезжаешь скоро в Вологду?
– Да, через пару дней.
– Давай завтра пойдем по бутикам?
– Я бы с удовольствием… – замялась Алина.
– Знаю. Ты уволилась с работы, и денег нет.
– Да.
– Я сделаю тебе маленький подарок. – Улыбнувшись, Милана приблизилась к ней, продолжая игнорировать присутствие Саши.
– Я даже не знаю…
– А я знаю. Сегодня я работаю в ночь, а потом два выходных. И у тебя два дня до отъезда. Проведем их вместе.
«Ведь надеялся, что ты быстро свалишь…» – чуть напрягая скулы, подумал парень.
– Эти два дня она проведет со мной, – возразил Саша.
– Лучше два дня поищи себе работу, – ответила Милана, посмотрев на него.
Алина с укором взглянула на свою подругу и хотела сделать ей замечание, но Саша не дал ей возможности, сказав:
– Алина как раз поможет.
– Охренеть, может быть, она еще за тебя допсу сдаст?
– Не сдаст, а поможет, – спокойно ответил он.
– Сдохнуть можно, ты вообще сам можешь что-нибудь сделать? – спросила Милана, вытаращив глаза на своего собеседника.
– Милана, – недовольно обратилась Алина к своей дерзкой подруге.
Саша ухмыльнулся и спокойно ответил:
– Все, что я могу, тебе не узнать.
– Зато я знаю кое-что другое, – сказала Милана и обратилась к своей подруге, которая стояла с несколько растерянным видом: – Алиночка, а ты знала, что его, – она указала пальцем на парня, – отчислили два года назад?
От этих слов у Саши появились мурашки по телу, как будто только что на него выплеснули ведро с ледяной водой.
Алина посмотрела на парня, который стоял, опустив глаза и потирая лоб ладонью руки.
– Дорогая, я беспокоюсь за тебя, – продолжила Милана. – Сейчас он опять отчислится, и зачем он тебе такой нужен? А?
Саша почувствовал, как его руку сильнее сжала Алина.
– Мила, это не столь важно… Давай потом об этом поговорим?
– Все к преподавателю! – послышался голос какого-то студента, отвлекший всех от разговора.
– Хорошо, зайка, – Милана, поцеловав в щечку свою подружку, направилась к толпе ребят, которые окружили виновника их задержки.
Саша посмотрел на уходящую бестию и обратил внимание на ее оголенную левую лопатку, где красовалась татуировка в виде надписи на каком-то непонятном языке.
– Что означает татуировка на ее лопатке? – спросил он.
– С латыни переводится как «Человеку свойственно ошибаться».
Алина повернулась к нему лицом и обняла, прижавшись к его груди.
– Прошу, не повтори своей ошибки…
– …
– Я помогу.
– Постараюсь, – он, наклонив голову, поцеловал ее волосы.
XI
Следующие два дня лил теплый дождь. В эти дни до отъезда Алины в родной город они созванивались. Девочка сообщила Саше, что Милана, получив отказ по поводу прогулки по бутикам, взяла дополнительную смену на работе. А за день до своего отъезда Алина сказала парню, когда ему приехать на вокзал, чтобы ее проводить.
В день отъезда они встретились на Ладожском вокзале. Раннее утро. Солнце. Платформа. Поезд. Вокруг люди. Голос проводницы. Две минуты. Прощаясь, Алина передала Саше конверт и объяснила, что там для него записка. Нежно поцел овав его, она зашла в вагон поезда. Двери закрылись. Движение состава. Стук колес. Стук сердца. Вкус ее губ. Записка в руках. Поезд забрал ее до конца августа, оставив им разлуку.
Разлука – судья чувств. Если разлука беспокоит сердце, то чувства живут в нас. Если сердце равнодушно к разлуке, то и чувствам уже будет не суждено родиться.
Саша поехал домой с конвертом в руках. Он планировал прочитать записку дома, но не в силах ждать, прочитал ее, когда ехал в метро. По его телу пробежала приятная дрожь во время чтения следующих строк: «Когда ты будешь читать эту записку, я уже уеду… И вернусь только в конце августа… Как это много… Боже! Мы не виделись всего пару дней, а я уже безумно скучаю по тебе и твоим поцелуям… Но ничего, время пройдет незаметно, и мы опять будем вместе. Я буду каждый день думать о тебе, а значит, ты всегда будешь со мною рядом… Даже несмотря почти на тысячу километров, которые будут между нами, ты почувствуешь мою тоску, которая донесется до тебя в виде теплого ветерка… Я буду по тебе скучать так, как ни по кому еще не скучала, потому что ты для меня самый лучший парень на свете! Твоя Алиночка». Прочитав эту записку несколько раз, он заметил, что одна строчка в ней ему не очень понравилась: «Я буду по тебе скучать так, как ни по кому еще не скучала». Эта строчка напомнила ему о бывшем ее парне. «Был один у нее парень… Жила с ним… Расстались… Ну и что… Но теперь-то она со мной… Бред, опять начинаю накручивать…» – успокаивал он сам себя. Саша решил стараться не думать о прошлом Алины, потому что ему это было больше неприятно, чем интересно.
Приехав домой, Саша не стал читать любимые книги по психологии или учебник по ненавистной математике…
Вместо этого он достал шариковую ручку и тетрадь, спрятанную
