какой большой!
А котик этот даже при свете был страшен, потому что превосходил по размерам раза в два льва или тигра, которых, впрочем, мы видели только в зоопарке. Но баба Шура никак особо на его приход не отреагировала, а достала откуда-то деревянную миску и положила в нее вареную рыбу.
— Кис-кис-кис! Иди, Мурлыка, иди сюда, не бойся! Вот она твоя рыбка.
— Александра Ивановна, а вам не страшно? Вы разве его не опасаетесь? Он же вас съесть может.
— Нет, не съест. Он ласковый и старенький уже, любит, когда я ему рыбку отвариваю. Надоело ему сырую-то есть. Не бойся, Мурлыка, никто тебя здесь не обидит, наши гостьи славные… А скоро и Яша прилетит…
— Это еще кто? Орел? Филин?
— Да вот он летит! Как будто мои слова услышал!
У меня все внутри ухнуло! И я схватилась под столом за Дашкину коленку, потому что на поляну рядом со столом приземлился настоящий Змей Горыныч, то есть Яша, как его назвала баба Шура. Из трех ртов у него вырывалось пламя. И был он по размерам даже побольше кота!
— Яшка, не балуй, не пугай людей. Несу-несу…
И она поспешила к нему с наполненной корзинкой. Одной голове бабушка дала свеклу, второй — морковку, а центральной — стала по листку рвать капусту, потому что лап у Яши было всего две. И он их по очереди сам опускал в корзину за овощами.
Наконец, Яшенька наелся, несколько раз выпустил из ноздрей дым и уселся на траву, как кошка, обернув себя хвостом, продолжая поглядывать на нас своими шестью парами глаз на трех сине-зеленых головах.
— Да, не бойтесь вы, он только траву есть, а людей не трогает.
— А почему Яша-то?
Ольга объяснила.
— От «ящера», но ему нравится. Это я его так назвала.
И тут Наташка неожиданно произнесла то, что мы никак не ожидали от нее услышать.
— А погладить его можно?
— Так вы его сами и спросите.
— Можно, Яша?
Дракон закивал всеми головами. Он еще и русскую речь понимает? Ну, и дела… Наташка осторожно к нему приблизилась и протянула руку, а тот по очереди подсунул ей свои головы. Она обернулась к нам.
— Девчонки! Он теплый! Как здорово!
Но мы с Дашкой так и не выразили желания пообщаться с Яшей. Впрочем, сюрпризы на этом не закончились, потому что, как только мы начали пить ароматный чай, настоянный на травах, вдали раздался топот копыт.
— А это еще кто скачет?
— Сейчас увидите.
И скоро на поляне появились три всадника в темных плащах, один — на рыжем коне, второй — на белом. а третий — на черном. Вот только лиц их не было видно, потому что на головах у них были глубокие капюшоны. Они спешились и оказались очень даже немалого роста.
Я обратилась к Ольге.
— Это три богатыря, что ли?
— Не знаю. Мы зовем их Старшие. И они общаются только с Толей, я же никогда даже не слышала их голосов.
Тем временем всадники сели за стол, и баба Шура тоже подала им три большие деревянные кружки с чаем, три ложки, тоже сделанные из дерева, и придвинула миску с медом.
Это все сон или наяву? Что все это означает? Мы в самой настоящей сказке, что ли? Непонятно. Тем временем наши знакомые мужички развлекали нас шутками-прибаутками, и мы вроде даже как-то немного успокоились и смирились с происходящим.
Скоро стало совсем темно, и из-за леса на практически черное небо вышла огромная ярко-желтая луна. Свет ее падал на Триглу, и казалось, что она как будто греется в ее лучах, и по ее лицу пробегает улыбка. А мне что-то стало немного не по себе…
Но все шло своим чередом, на печке постоянно грелась вода, баба Шура только успевала заваривать им травы и разливать такой напиток по кружкам. За столом велись тихие разговоры. Яша спал, положив головы на землю, кот также закрыл глаза и начал мурлыкать, и мне очень захотелось спать. Я извинилась и пошла в палатку, сестры тоже скоро ко мне присоединились.
— Дашка! Что тут вообще происходит?
— Не знаю, спи, завтра разберемся, вон Наталья уже спит.
— Она у нас молодец! Режим — для нее главное!
— А то…
Я хотела что-то ей ответить, но Дарья тоже уже спала, а потом и я за ней заснула.
Утром мы с сестрами проснулись почти одновременно и сразу выбрались из палатки. У печки уже копошилась баба Шура. Мы достали из рюкзаков банку с кофе, сгущенку, тушенку, конфеты, плитки шоколада и сухарики. Александра Ивановна всплеснула руками.
— Сколько лет не пила и не ела всего этого.
— А Толя-Оля где?
— На рыбалку отправились. Да, и хочется им одним побыть. Мы ведь все время втроем… Скоро уже воротятся!
— Почему же вы все-таки Александра Ивановна остались здесь жить, а не вернулись к внучкам?
Баба Шура заплакала.
— Да мы много раз пытались это сделать, только она не отпускает.
— Тригла?
— Кто же еще? Она.
— А дедушки Леша, Савелий и Вадим разве не могут вас вывести к кресту на берегу Камы?
— Нет, они даже слышать об этом не хотят. Мне кажется, мы должны что-то такое сделать, что Тригле понравилось бы, а что именно мы никак понять не можем.
— Вы так думаете?
— Да о чем тут думать? Мы в этом уверены. Сколько уж об этом переговорено!
Я глянула на Триглу, и мне показалось, что она тоже на нас как-то по-другому посмотрела. В это время возвратились родители близнецов. Все сели за стол завтракать, и мы продолжили разговор. Теперь была очередь Ольги рассказывать. Сначала она подтвердила ту мысль, которая уже приходила нам в голову, что своих трех дочек она назвала в честь нас, потому что читала наши книжки. И была уверена, что, если что-то непредвиденное случится, то мы придем ей и девочкам на помощь, что, впрочем, и произошло. А потом стала рассказывать о том, как они здесь жили.
— Я как пришла сюда, не раз вместе с Толей пробовала вернуться. И он до меня тоже пытался. И каждый раз мы несколько дней бродили по лесу, а потом нас все равно приводило сюда. Мы отдыхали, отъедались и опять делали попытку уйти, но увы…
— То есть клубок-колобок вас всех трех через лес привел прямо сюда к Тригле?
— Да.
— Странно… А нас он вывел к речке, вдоль которой мы шли несколько дней. Поэтому давайте попробуем вернуться этим же путем, потому что мы оставили в том
