получил — это булка белого хлеба.
А кроме ремесленников у меня есть сотня бойцов. Чем их вооружать? Автоматы, которых на складе бесконечное количество, уже мало кого пугают. Нужно новое оружие. Нужен металл, нужны знания.
Ещё у меня во владениях есть целый рынок. Было бы неплохо, чтобы он начал приносить какие-то деньги, иначе ситуация смешнее некуда: я собрался стать королём мира с семью сотнями монет в кармане! А деньги появятся тогда, когда мне будет что продать.
— Эй, ты меня вообще слышишь? — спросила вдруг Фенри.
— Прости, задумался.
— Я говорю, что после обеда очень полезно немного поспать. — она так потянулась, что я понял — со сном её предложение не имеет ничего общего.
— Нет, не сегодня. У меня много дел.
— Например? Турнир для тебя продолжится не раньше, чем через две недели, да и судя по тому, что я прочитала у Кон, этот этап вообще никогда не станет для тебя проблемой.
— А, турнир. Ну, не победы в боях делает короля правителем. Тем более, что это действительно лишь первый этап, на котором отсеиваются лишь самые слабые.
— Тогда, о чём ты задумался?
— О возрождении этого мира. Кроме меня этим заниматься некому.
— И что ты хочешь возрождать? Я правда не знаю, как вы жили до прихода Системы. Только по нашим сказкам о людях, но они не слишком правдивы. К сожалению.
— О, раньше эти земли могли кормить миллиарды людей, обеспечивать их одеждой и техникой, мы даже умели делать космические корабли. Не такие огромные, как Мировое Древо, но всё же летающие.
— Ну, значит у вас должны были остаться реликты. — заявила Фенри.
— Что это такое?
— Это основа, на которой создаются ремесленные классы. Если дать реликт ремесленнику, он сможет воссоздать его с нуля до почти изначального состояния. Не знаю, какой ценой, но у нас дома это случалось. Наследие шаюфо восставало из пепла… И становилось местом для рабского труда. Говорят, что-то даже на Мировое Древо перенесли, такие мои предки крутые были.
— Подожди. Хочешь сказать, что есть какие-то штуки, в которых хранятся инструкции по постройке заводов?
— Ну да. Если не хочешь покупать их у Системы, можешь найти в мире, пережившем катастрофу.
— Ну, вот мы и придумали, чем займёмся после обеда. — выдохнул я.
— Мой вариант мне больше нравился. — фыркнула Фенри.
— Мне тоже. Но время для него ещё не пришло.
Глава 6
То, что Наташе моя помощь не особо нужна, я уже выяснил. Но ситуация с тех пор немного изменилась: теперь её помощь понадобилась мне. Поэтому я вернулся на Древо и пошёл уговаривать наёмницу присоединиться.
Её квартира пустовала, но Фенри созвонилась с Мефисто, и тот подсказал, где находится Королева Воинов.
Формально бойцам серебряной лиги спонсоры не полагались. Это означало, что они не могут использовать спонсорское снаряжение на арене, но не более того. Перспективных бойцов с яркой предысторией частенько прикармливали задолго до того, как это станет официально разрешено. Именно так поступила владелица «Лариссо индастриз», Рената Лариссо. Её кампания занималась производством оружия, так что реклама посредством использования её клинков на арене была весьма перспективна. Правда кампания госпожи Ренаты не была допущена до спонсирования турнира, потому что была откровенно мелковата, а ещё потому, что сама Рената принадлежала к народу шаюфо.
И правда, единственным зверочеловеком на смотринах можно было назвать официантку-гибрида.
Но если боец сам попросит о покровительстве, то отказать будет очень трудно. И если речь идёт не обо мне, то утруждаться никто не станет. А посему «эта драная крыса», как охарактеризовал Ренату Мефисто, вцепилась в Наташу всеми своими лапками и зубками, и даже хвостом держаться пытается.
В рамках моей задачи это означало, что она увезла мою подругу в свой дом, и теперь мне придётся проехать через пол-города, чтобы поговорить с ней. А точнее — с ними…
Так я впервые покинул комплекс Мидгард-арены. Нашу свободу перемещения никто не ограничивал, но меня не покидало чувство, что за нами следят. На всякий случай я изменил навыки на разведывательные — чувство намерения, укрепление ауры, приказ и всплеск маны. При этом, связь наших с Фенри аур никуда не делась, даже когда навык стал недоступен. Когда я вспомнил, что поменять можно пять навыков, а не четыре, то лишь усмехнулся. Чувство пустоты стало для меня настолько родным и естественным, что нечего было и думать о его замене.
Оказавшись на улице, я увидел несколько высотных зданий вокруг, и очень широкую дорогу между ними. А ещё — два солнца на небе. Как пояснила Фенри, мы находимся где-то в середине ствола, в местах, что начали обживаться уже после присоединения её родного мира к Системе. Поэтому пассажирский транспорт здесь представлен в основном гигантскими птицами, но также есть привычные мне автомобили.
Мы пошли к птичьей станции, потому что наземный транспорт Фенри вообще не рассматривала как вариант, и едва ли мне удалось бы её переубедить. Но я и не хотел: полетать на гигантской птице это весело.
Добравшись до станции, мы удостоились презрительного взгляда от диспетчера — водного элементаля. Он выглядел как пакет в форме человека, изнутри заполненный прозрачной водой. И при нашем приближении вода позеленела.
— Проклятье. Вы в курсе, какая награда назначена за ваши головы? — сказал он вместо приветствия.
— Награда? Меня даже в розыск объявить нельзя! — вспомнил я.
— Это частная награда, в обход закона. — пояснил он.
— Нам одну двухместную, пожалуйста. — прервала обсуждение Фенри.
— Да, без проблем. — элементаль снова стал прозрачным и начал копаться в своём планшете.
— Он нас не кинет? — спросил я у Фенри. Чувство намерения сообщало, что диспетчер выполнит свою работу как положено, а Фенри вообще не опасается подвоха.
— Он — точно нет. У водных же все эмоции напоказ. Он немного раздражён, что не может получить за нас награду, только и всего.
— Как у вас тут всё просто. — я пожал плечами. В конце концов, авиакатастрофой меня не напугать.
Мы поднялись на лифте на вершину башни, и встретили там человека-ворона. Он вежливо поклонился нам, и пригласил располагаться в седле на большой белой птице, которая сидела в специальной клетке чуть в стороне. Пол клетки был гораздо ниже пола комнаты, так что мы могли забраться в седло почти не поднимаясь,
