силы для пробежки?
— Теперь чувствую себя намного лучше. Я на правильном пути.
— Смотри, как бы тебе не задремать и не упасть.
Он мог бы поклясться, что Жимолость Роуз не умеет краснеть, но розовый оттенок окрасил ее щеки и шею. Она отвернулась и продолжила обрезать кустарник, но более осторожно.
— А тебе стоит это делать?
— Форзицию нужно обрезать после цветения, иначе она сильно разрастется ко Дню открытых дверей.
— Жизнь растений меня не интересует. А вот твоя нога — да. Как дела сегодня?
— Приложен пакет со льдом, приняты обезболивающие и антибиотики.
— Но не в покое. — Он открыл калитку и потянулся за ножницами. — Отдай мне.
— Люсьен!
— Просто скажи, что надо сделать.
— О, но…
— Я не садовник, но ты подстригаешь куст, балансируя на одной ноге.
Поколебавшись, она наконец отдала ему ножницы.
— Я сделала почти все. Не могу только достать верхушку.
— Сколько отрезать?
— Полметра.
— Думаю, я справлюсь. Куда девать обрезки?
— Иди по тропинке, рядом с теплицей увидишь небольшой двор, а там баки для компоста.
Люсьен кивнул и принялся обрезать верхушку. Жимми не двигалась. Он остановился.
— Я занимаюсь этим только для того, чтобы ты пошла и подняла ногу.
Он не стал дожидаться, пока она начнет спорить, продолжил обрезать куст и, оглянувшись в следующий раз, не обнаружил ее.
Быстро справившись с работой, Люсьен собрал кучу обрезков и высыпал их в полупустой контейнер для компоста.
Достал телефон, ввел в поисковую систему все, что смог припомнить из цитаты о травах. Ничего не обнаружилось. Тогда он вбил слово «мирт». Интернет подсказал, что это вечнозеленый кустарник с блестящей ароматной листвой и белыми цветами и он всегда использовался в королевских свадебных букетах и означал удачу и любовь в браке.
Люсьен нахмурился. Почему Жимми не решилась это сказать? Она обмолвилась о каком-то человеке, который погиб. Были ли они женаты?
А татуировка мирта на ее запястье?
Он снова посмотрел на фотографию. Нет. Эти цветы имеют гораздо более простую форму. И они голубые.
Раздался стук в заднюю дверь.
— Жимми! Джек вчера видел, как отсюда выезжала машина скорой помощи, мы все, конечно, были взволнованы, но потом узнали, что в помощи нуждался не Люсьен Грей, а ты.
Жимми моргнула, пытаясь сосредоточиться.
— О, привет, Диана. Должно быть, я задремала. Входи.
В приглашении не было необходимости. Гостья уже плюхнулась на пуф.
— Кто тебе сказал, что со мной произошел несчастный случай?
— Салли Уикс. Ты ее знаешь? Ее муж открыл пекарню пару лет назад.
— Мы встречались.
— Медики нашли твои часы в рентгеновском отделении после того, как ты ушла вчера, а мать Салли работает в больнице, поэтому она предложила вернуть их тебе.
— Почему же она этого не сделала?
— Вчера вечером к ней приходили внуки, поэтому она оставила часы Салли. Позвонив сегодня утром, я узнала, что ты лежишь, и предложила принести их. — Она хмыкнула, доставая часы из сумки. — Деревенское сарафанное радио в отличном рабочем состоянии. Еще я принесла тебе хлеб. И пару маффинов с черникой.
— Очень заботливо. Именно то, что мне нужно. Моя сумочка в корзинке.
— Не говори глупостей. Я не хотела приходить к тебе с пустыми руками, а приносить цветы все равно, что нести песок в Сахару.
— Что ж, спасибо. — Она посмотрела на телефон. — Похоже, у меня довольно много пропущенных звонков.
— Ты же знаешь, как это бывает. Итак, что случилось?
— Просто глупый несчастный случай. Я была у реки, когда заметила, что лодочный домик в очень плохом состоянии, поэтому, как идиотка, я подошла поближе. Посмотреть.
— И что?
— И моя нога провалилась сквозь гнилую доску. Пятка немного повреждена, и я довольно сильно растянула лодыжку.
— Ох! Слава богу, что есть мобильные телефоны, иначе кто знает, как долго ты бы там пролежала? Как ты справляешься сейчас?
— Все в порядке, хотя предполагается, что я день или два буду держать ногу приподнятой, вот почему в такое прекрасное утро ты видишь меня лежащей на диване, а не в саду, готовящейся ко Дню открытых дверей.
— О, это ведь уже скоро?
— На третий уик-энд.
— На самом деле нам было интересно, будешь ли ты это делать в этом году. Мы так редко видели тебя с тех пор, как ты вернулась домой.
— Мне нужно немного времени, Диана.
— Мы все понимаем. Смерть Флоры. Альма сказала, что ты переживаешь. А теперь еще и это. Придется все отменить.
— Отменить?
Диана моргнула при звуке мужского голоса, при виде Люсьена у нее отвисла челюсть. Он входил в дом.
— Мистер Грей!
— Леди с летнего праздника. — Он нахмурился, явно вспоминая имя: — Миссис Маркс?
— Миссис Маркхэм возглавляет деревенский праздничный комитет, — пришла на помощь Жимми, когда Диана, что для нее нехарактерно, казалось, потеряла дар речи. — И она вместе со своей сестрой управляет антикварным магазином в деревне.
— Конечно. Вы оставили открытку. — Он шагнул вперед, протягивая руку, но увидел, что та испачкана зеленым соком от листьев, которые он срезал, и вытер ее о шорты. — Возможно, и нет.
— Мистер Грей, совершая утреннюю пробежку, увидел, как я подстригаю куст, и пришел мне на помощь.
— Правда? Как мило.
— Жимми накладывала мне швы, когда меня ранило в Сирии.
— О, как интересно, — восхитилась Диана. — И так неправильно с твоей стороны работать в саду, милая, когда тебе следовало бы дать отдых ноге. Ты же знаешь, тебе стоит только попросить, и мы все поможем.
— Это именно то, что я ей сказал, миссис Маркхэм. — Люсьен стоял с непроницаемым лицом. — Я собираюсь приготовить нам обоим выпить. Вы присоединитесь к нам? Чай, кофе?
Жимми видела, как Диана борется между желанием остаться и вернуться в деревню с новостями о том, что Люсьен Грей вышел из спячки.
И сплетни превзошли кофе!
— Спасибо, мистер Грей, но я не могу остаться, Сегодня мой день открывать магазин, я зашла вернуть часы Жимми и принести ей немного полезных углеводов.
— Деревенская жизнь, — оценил Люсьен. — Такая поддержка.
— Нам нравится так думать. — Диана не сводила с него глаз, пятясь к двери. — Мы скучали по тебе, дорогая. Если тебе что-нибудь понадобится…
— Я позвоню тебе. И еще раз спасибо за хлеб и кексы.
Они оба молчали до тех пор, пока не услышали, как по дорожке быстро зацокали каблучки Дианы.
— Она что, бежит? — удивился Люсьен.
— И явно с телефоном в руке. Теперь, когда станет известно, что ты вышел из дома, тебе придется забить входную дверь досками. — Жимми виновато пожала плечами. — Прости. Но, если честно, ты сам все испортил. Я ни слова не сказала ни о Сирии,
