не ходить, проявить свое «Я», если это действительно то, чего ты хочешь.
— Да и одному сидеть вечно скучно, — Горелый потер заднюю часть шеи и наигранно рассмеялся. — Но и тут, в компании, тоже как-то не особо весело.
Тут в душе Заячьей Маски зародилось определенное подозрение. Горелый вел себя откровенно странно.
— И к чему ты клонишь?
Глаза мужчины забегали.
— Я тут подумал, может, мне… собаку завести? — и он снова нелепо засмеялся.
— Так пожелай и дело с концом, — Заячья Маска передернул плечами.
— Но это не то, — мужчина всплеснул руками. — Настоящую я хочу. Чтоб спала у моей постели, по лесу со мной ходила и всякое такое. Понимаешь?..
Заячья Маска нахмурился. В Лесу существовала тонкая грань между «желаемым» и «действительным». Любой житель мог пожелать у Леса что угодно и получить это, но оно не будет в полной мере считаться настоящим. Это будет больше походить на неигровых персонажей видеоигр, которые существуют и действуют только если рядом с ними находится главный герой. А чтобы получить что-то «настоящее» в Лесу нужно было сильно постараться.
— Я поговорю с Владыкой. Иди, Горелый.
— Спасибо!
Мужчина удалился, но сопровождал его внимательный взгляд Заячьей Маски.
Книга никак не шла. После ухода Жени Сашка пытался сосредоточиться на словах и их смысле, но ничего не получалось. Мыслями молодой человек то и дело возвращался к тому месту, где он казался. Сашка понимал, что это место далеко не обычное, но не мог припомнить момента, когда он попал в него — момента, где обычная северная тайга сменилась заколдованным лесом из детской страшилки. Быть может, он замерз где-нибудь под елкой, а это все — просто посмертный бред, забвение?
Здесь все казалось жутким. Пещера, в которой они были — жуткое сырое обиталище, а лес, который он успел разглядеть краем глаза — странное нагромождение кривых ветвей под пасмурным небом. Все вокруг пахло прелостью. А Женька будто и не замечала этого.
Больше не в силах бороться с самим собой, Сашка встал и покинул пещеру, которая была похоже на узилище пленника. Снаружи его ожидала прохладная бархатная ночь с необычайно яркой и большой луной, нависшей над небом.
Внезапно над черным кружевом лесных крон, поверх которых Сашка разглядывал сумрачный горизонт, мелькнула красная вспышка. А затем огромная луна покраснела, погрузив ночной мир в жуткую красную мглу. И во мгле этой над деревьями стремительно пронеслась черная тень и скрылась среди горных пиков. Сердце молодого человека дрогнуло, ибо показалось ему, что тень, проносясь мимо, заглянула прямо в его глаза.
Еще задолго до того, как луна в небе покраснела, лесные жители поняли, что Лесоцарь идет к ним. Ибо пламень в факелах взвился яростно вверх. И светлячки на деревьях застрекотали во сто крат громче, и кроны деревьев зашуршали с небывалой силой. Все приветствовало своего Владыку.
Женя заметила, как Заячья Маска, стоявший в тени каменных столбов, выпрямился, сложил руки за спиной и принял вид мрачный и торжественный. И остальные, все те, кто сидел за столами, оставили свое праздное безделье и боязливо, словно ученики на уроке грозной учительницы, выпрямились. Даже разнообразные яства и их остатки за каких-то пару мгновений исчезли без следа. И перестала играть музыка, которая все это время задорно стрекотала откуда-то с веток деревьев.
Все погрузилось в ожидание. И только сейчас Женя поняла, что настоящий Карнавал еще не начался.
Покраснела огромная луна в небе, залив кровавым светом все вокруг. Огромная тень появилась в небе и, на какое-то время зависнув над кронами деревьев, медленно начала опускаться вниз. Лесные жители, будто завороженные, подались вперед, точно желая слиться с этой тенью, стать ее частью.
Какое-то время черная тень стояла на земле между лесными жителями и Заячьей Маской в тени странных каменных столбов и будто бы клубилась мраком. А потом пелена мрака спала и появился Лесоцарь. То было странное существо. Огромное квадратное тело пряталось под плащом из шкур разнообразных диких зверей. Причем головы их сохранились и влачились по земле этаким шлейфом. Вместо головы у существа красовался гигантский лошадиный череп, покрытый то ли мхом, то ли зеленой плесенью. На плече существа рос огромный синий гриб, источающий призрачный свет. В костлявой скелетной руке Хозяин Леса держал рябиновый посох.
До этого момента Женя никогда прежде не видела Хозяина Леса в его истинном обличии. В нем не было ничего ужасного — во многих видеоиграх злодеев изображали во стократ страшнее, — однако сама атмосфера, что источало это существо, была непередаваемо жуткой. Однако лесные жители потянулись к этому существу, как маленькие дети к родной матери.
— Минул еще один год, — заговорил Лесоцарь, и глухой его голос будто бы звучал у самого уха. — И снова мы с вами собрались здесь.
Женя заметила, лесные жители внимательнейшим образом внимали этому голосу. Только Заячья Маска оставался безучастным. Он стоял, скрестив руки на груди, и будто бы даже скучал.
— В этот раз с нами несколько новых друзей и соседей, — продолжал Лесоцарь. — Смеюны, Медведь, а также Женя, еще не успевшая пройти ритуал Наречения …
Показалось ли ей или при этих словах красные огоньки в глазницах лошадиного черепа, обратились на нее? И Заячья Маска как будто бы тоже посмотрел на нее. Девушка поежилась.
— Лес растет и это не может не радовать меня, — продолжал меж тем Лесоцарь. — Так встаньте же в круг, дети мои, и порадуйте меня еще больше!
Лесные жители после этих слов будто потеряли рассудок. Они радостно возопили подобно детям на новогоднем празднике и стали хватать друг друга за руки. Женя и оглянуться не успела, а они все встали хороводом вокруг каменных столбов. Левую руку девушки крепко схватили желтые и сухие от табака пальцы Курильщицы, правую слабо держала Льющая слезы. Лесные жители смеялись и переговаривались между собой. Они походили на детей, что ждут щедрых подарков.
Хозяин Леса и его слуга оказались точно в центре круга, причем Женя заметила, Заячья Маска медленно приблизился к своему хозяину и встал за его плечом.
И тут откуда-то из крон деревьев, а быть может, и от самой огромной луны, которая утратила уже свой красный цвет, раздался колдовской напев флейты. Ей аккомпанировали редкое ворчание барабанов и возгласы какого-то струнного инструмента.
Дрожь передалась Жене от рук других лесных жителей. Кто-то сделал первый шаг, и вот уже все, как заколдованные, начали приплясывать, медленно двигаясь хороводом. Кто-то подпрыгнул, кто-то присел — и вот уже степенный хоровод превратился в безумную оргию, где каждый сходил с ума по-своему.
