не сообщил? Вообще-то круг архимагов клятву давал за родом Пожарских присматривать.
— Салтыковы.
— Посчитаться бы с ними, — пробормотала она.
— Боюсь, тут вас мальчик опередил. Главе рода нанесено тяжелейшее поражение, на род Салтыковых наложена крупная вира.
— Не поняла я… Как он смог, со своей двадцаткой⁈
— Видите ли, некоторое время назад из хранилища Салтыковых сбежал разумный меч рода Пожарских, вот, собственно, с его помощью…
— Кузька⁈ Он жив⁈
Преподаватели неуверенно переглянулись.
— Простите, но я не посвящён в тайну имени меча, — Болеслав заложил руки за спину.
— Уважаемая Ярена Васильевна! — прорезался ректор. — У нас есть целый ряд вопросов, связанных с этим студентом, а также несвязанных. В частности, в тренировочной зоне поселился леший…
— Это всё потом! — Ярена бодро вскочила. — Я должна посмотреть на этого студента!
И ЧТО — НИКТО?
Утро дня посвящения в студенты ничем не отличалось от всех других. Первые две пары — как обычно, учёба. Потом обед (расположивший мужскую часть обучающихся к шуткам в духе «война войной, а обед по расписанию»). И уж после обеда — песни, пляски, затейливые танцы с бубнами и показательные выступления старшекурсников. Не знаю уж, чем нас собирались поразить почти дипломированные маги. Может, покажут диковинный файербол размером с арбуз?
Моя степень участия с сегодняшнем цирке ограничилась тем, что команда музыкантов с командой глиняных акробатов были одобрены, несколько раз приходили на репетиции к местным энтузиастам, влились, так сказать, в общую канву и сегодня должны были явиться за полчаса до концерта. Мы с Кузьмой на уговоры красиво выступить не поддались, будем сидеть и смотреть, всё.
Пока я развлекал себя тем, что мастерил из тончайшей папиросной бумаги крошечных лягушат и заставлял их прыгать через тетрадку — всё не прикасаясь руками, иначе неспортивно! Телекинез, направленная левитация, воздушные потоки и прямое воздействие на энергетические структуры материи.
«Чуешь⁈» — спросил вдруг Кузя.
Сильный маг (при условии, что он тренировался в этом направлении) почувствует приближение другого сильного мага. Описать подлинные ощущения довольно сложно, но можно провести аналогию. К примеру, если в жаркий день солнце закроет набежавшим облаком, вы мгновенно это ощутите. Так же как похолодание, запах леса, приближение грозы или ветер. Ощущения были не вполне сходны с теми, что хранила память — всё же столько веков прошло. Но ошибиться было невозможно.
«Ярена!»
Я немедленно прекратил игры с энергиями. Эта за версту унюхает!
«И уже близко». Её эманации тоже были похожи на лес. Только в этом лесу что-то сдохло. Большое.
В коридоре раздался гул приближающихся голосов, в дверь аудитории предупреждающе стукнули — и внутрь тотчас повалила толпа. Самая маститая профессура!
«Ядрёна-Матрёна…» — только и смог пробормотать я про себя.
«Что-то не верится мне, что одна ступня у неё осталась, — согласился со мной Кузьма. — И цвет лица глянь какой… Ровно землёй присыпало».
«Похоже, где-то заигралась».
— Здравствуйте, — растерянно поздоровалась наша огневичка, расчерчивающая на доске какие-то схемы. Хотела, видать, спросить, что происходит, да постеснялась.
Болеслав кивнул нам сурово и напряжённо. Зато ректор сразу разлился соловьём:
— Вот, пожалуйста! Это наш новый набор боевых магов! — и пошёл: ля-ля-ля, ля-ля-ля…
Ярена шарила по лицам. Искала. Как бы не меня. Мы с Кузьмой за первый месяц так здорово успели засветиться, что все последующие попытки изобразить порядочность — это так, мёртвому припарка. Предполагаю, что на меня кто-нибудь пожаловался — услышала фамилию и рысью примчалась проверять.
По моему лицу она скользнула совершенно равнодушно. Ну, правильно, на прежнего Дмитрия я похож очень мало — рост, разве что, да глаза. Я в свою очередь рассматривал профессорский состав. Что-то они какие-то взъерошенные.
Кузьма молчал, неподвижно прицепившись фибулой к лацкану пиджака. Недолюбливает он Ярену, иначе как Ягой не называет. С другой стороны — он ведь знает, что моя бывшая была против создания разумного артефакта и ненавидеть Кузьму начала задолго до его рождения. С какого перепуга мечу её любить?
* * *
Ярена вглядывалась в лица. Никого. Никого похожего. Тут до неё дошло, что потомок может и не быть копией Дмитрия, и она принялась смотреть на ряды повторно, более пристально — взглядом, позволяющим навскидку, приблизительно, оценить характеристики мага. Если у него была двадцаточка… Допустим, мальчик усердно занимается — может быть, уже и до ученического уровня дорос… Ректор назойливо трепался, сбивая и без того похмельные мысли.
— Да что такое… — она шагнула поближе к Болеславу, спросила приглушённо: — Который Пожарский-то?
— Так вон, — столь же тихо ответил боевой декан, — у окна самая дальняя парта.
Ярена уставилась на парня, изучающего её со скучным выражением лица. И на его плотную, почти осязаемую ауру. Обернулась к Болеславу:
— Вы издеваетесь?
— Ни в коем разе. Это — студент Дмитрий Пожарский…
Почётная ректорша крутанулась на каблуках и стремительно вылетела из аудитории. Растерянная профессура устремилась за ней.
* * *
«Ну вот, бать, мы и спалились…» — пробормотал Кузьма.
«Посмотрим», — я убедился в том, что ощущение от присутствия Ярены достаточно удалилось и вернулся к прыгающим лягушатам.
* * *
Ярена летела в банкетный зал, понимая, что начать орать прямо посреди коридора — так себе выход. Когда тяжёлые двойные двери отсекли профессорат от прочего академического мира, она плюхнулась на почётное место за столом и потребовала:
— А теперь я хочу выслушать всю историю подробно. По порядку.
На то, чтобы изложить всю эпопею с Дмитрием Пожарским — от принятия его заявления на поступление до сегодняшнего дня, со всеми странностями, необычностями, поединками и похищением академического кота Баюна — ушло около часа.
Ярена сидела, подперев щёку кулаком, и рассматривала неловко ёрзающих преподавателей:
— И что — по совокупности всех этих событий никому из вас не пришло в голову перепроверить характеристики этого юноши?
— Нет, ну-у-у… — пожал плечами профессор магических конструкций. — А я должен был?
— Я вообще в первый раз слышу о столь сияющих подвигах, — усмехнулась профессорша правоведения.
— Честно говоря, — големостроитель извиняющимся взглядом посмотрел на Болеслава, — у меня со своими аспирантами столько головняка, я на другие группы и смотреть не успеваю. Леший ещё этот завёлся…
— Откровенно говоря, — начал Болеслав, — у меня был план после посвящения провести повторную диагностику, не дожидаясь первой сессии…
— Подождите, — Ярена подняла ладонь. — Леший? Вот вы, профессор, сказали «леший»?
Андрей Леонидович не очень
