я поп-просту натянула на ноги зимние ботинки. На что Натвайс демонстративно закатила глаза, однако требовать переобуться не стала. Вместо этого она повела меня на первый этаж, по пути раздражённо бросая встревоженно выглядывавшим в коридор адепткам:
— Вс-сё в порядке, занимайтес-сь своими делами.
Наконец мы подошли к нужной двери. Комендантша отперла замок и, впуская меня, недобро посоветовала:
— Пос-старайтесь воздержаться от новых экспериментов.
С чем и удалилась, а я, не зажигая света, прошла в глубину комнаты.
Здесь не жили. Воздух был характерно спёртый, на кроватях — одни матрасы, окно без занавесок. Чувствуя себя незваной гостьей, я уселась на стул и нахохлилась грустным воробьём.
С одной стороны, меня толком и не ругали. С другой, пока не ругали. Наверняка Редвир не захотел высказываться в присутствии комендантши, но когда мы останемся тет-а-тет…
«Вообще-то, он за тебя вступился».
И как это помешает ему морально линчевать меня наедине? А ведь есть ещё ректор. И Лейна.
Я тяжело вздохнула.
«Да ладно тебе. Сейчас преподаватели придут, и комната будет, как ничего не случалось».
У меня вырвался ещё один вздох. Преподаватели. Леон Эббер, преподаватель магии воздуха. Элегантный, стройный, харизматичный. Пусть Улия видела его только в коридорах академии, впечатление на неё он производил огромное.
И Норина Майс, преподаватель бытовой магии. В памяти возник образ женщины с собранными в аккуратный пучок тёмными волосами. Одета она была в длинный чёрный плащ, и Улия чувствовала перед ней необъяснимый трепет.
«Напрасно, кстати. Госпожа Майс строгая, но справедливая. И если видит, что ты стараешься, всегда поможет».
Ну да, коне… Стоп. А с кем это я, собственно, разговариваю?
От осознания, что голос в моей голове вполне самостоятельный, меня мороз по коже продрал.
— Я что, сошла с ума?
От сорвавшейся с губ фразы стало ещё страшнее, и я на всякий случай зажала рот ладонью. Страшное слово «шизофрения» мигало у меня в мозгу неоновой вывеской.
«Да всё с тобой в порядке. Сразу видно, что ты не из здешних — те бы, наоборот, гордились».
— Чем? — прошептала я. — Кто ты?
«Связью со стихией, — спокойно ответил голос. — Потому что я — твой элементаль».
Глава 16
— Мой кто?!
Краем сознания я понимала, что разговаривать самой с собой, вытаращившись в пространство, — это однозначный диагноз. И всё равно ничего не могла с этим поделать.
«Элементаль. Ну, персонификация стихии, как пишут в ваших книжках».
От слова «персонификация» у меня дёрнулось веко. Какой у моей шизофрении словарный запас однако!
«Ты нормальная, — между тем убеждающе повторил голос. — Просто слышишь меня лучше, чем многие маги этого мира. Но ведь так интереснее, согласна? И мне кричать не нужно».
Я сжала виски руками и почти простонала:
— Пожалуйста, помолчи!
Голос послушно умолк, и я, сделав глубокий вдох-выдох, постаралась собрать мысли в кучку.
Итак, выходило, что Академия не зря так названа. И что рекомендация в книге «обратиться к элементалю» тоже дана не просто так. А ещё — что разговоры с голосами в голове здесь привычное дело.
«Да не разговоры, — встрял невидимый собеседник. — Мы стараемся давать подсказки тем, кто нас слышит, когда они в этом нуждаются. А чтобы вот так вот запросто болтать — один случай на сто тысяч. Приблизительно».
Угу. И чем же я, с моими семью — или скольки там — процентами заслужила такую честь?
«Не язви. У тебя и правда способности, ну, невысокие. Точнее, у бывшей тебя. А вот у нынешней… — голос задумался. — Время покажет. Но слышишь ты меня, скорее всего, потому, что из другого мира. Вы там более чувствительные. Только элементалей у вас нет».
Угу, нет. И магии тоже нет. И феи с демонами в институтах не учатся. И волшебные вихри комнаты в общежитиях не разносят.
Я нервно хихикнула, а потом без перехода сурово свела брови.
— Так, минуточку. И почему же ты мне не подсказал про смерч? Про этот ограничитель или как там его?
«Так я же элементаль земли, — удивился собеседник. — Откуда мне про воздушную магию знать? И вообще, надо и свою голову на плечах иметь».
Это меня задело, причём неожиданно сильно. С трудом сдерживаясь, я процедила:
— Знаешь что? Шёл бы ты из моей головы, раз реальной пользы от тебя кот наплакал. Потому что трындеть сама с собой я и без тебя могу.
Невидимый собеседник устало вздохнул.
«Уйти я никуда не могу — в нашем мире у каждого мага есть свой элементаль. Но если настаиваешь, пока не буду с тобой разговаривать. Хотя очень соскучился по нормальному общению — последнюю тысячу лет мне попадались на редкость тугоухие подопечные».
И он в самом деле умолк. Я же, чувствуя себя непонятно с чего замёрзшей, поплотнее запахнулась в плащ и задумалась.
Вот же не было печали! Мало мне проблем с учёбой, родственниками Улии, случайно созданным в комнате вихрем и личным куратором Редвиром. Теперь ещё какой-то элементаль земли прицепился. И где же он, интересно, был, когда я потела перед ректором и кураторами, не в силах заставить расцвести сухую веточку? Помощничек!
«Я могу подсказать, но не могу колдовать за тебя. А такая магия тебе в самом деле пока не по плечу».
Это стало последней каплей.
— Хватит читать мои мысли! — рыкнула я, гневно ударив кулаком по колену. — И заткнись уже наконец!
«Всё-всё, молчу, извини, — голос немедленно пошёл на попятный. — Я правда давно ни с кем не общался, вот и вырывается. Но больше не буду».
Угу, свежо предание, хмуро подумала я. И зябко передёрнула плечами — да почему мне так холодно-то?
Тут за дверью послышались шаги, ручка повернулась, и я, вскочив, увидела на пороге тёмный мужской силуэт.
— Арс? Почему не зажигаете свет?
И словно отвечая на этот вопрос, над кроватями зажглись два светильника. Не ярких, но я осоловело заморгала — глаза успели привыкнуть к полумраку.
— Всё? — Странно, почему у меня как будто язык заплетается? — Комнату отремонтировали?
— Можно и так сказать, — Редвир приблизился ко мне и с тревогой заглянул в лицо. — Вы в порядке?
— Да, — только голова какая-то странная. — Можете ругаться.
Преподаватель поморщился, словно ему наступили на любимую мозоль, и хмуро сказал:
— А есть смысл? Вы разве сами не поняли, что натворили и что вас за это ждёт?
У меня вырвался тяжёлый вздох.
— Я правда не думала, что получится. Чем хотите поклянусь. В кабинете у ректора же не получилось.
— А зачем тогда пытались? — хмурости в тоне Редвира как будто
