В предыдущем столетии многие новаторы в области химии проявляли к пороху особый интерес. Даже знаменитый француз Антуан Лоран Лавуазье, которого еще называют отцом современной химии, немалую часть своей научной деятельности посвятил пороху. Лавуазье, живший в XVIII веке, вошел в историю как ученый, выделивший кислород и водород и давший им название, а также доказавший, что вода является смесью этих двух веществ. Он считается также создателем химии как науки, поскольку ввел систематизированные количественные исследования вместо поверхностного толкования разрозненных экспериментов. Именно такими методами ему удалось в 1770-х годах подорвать распространенное в те времена представление об «огненной субстанции». Долгое время утверждалось, что существует особое вещество, флогистон, которое высвобождается и исчезает, когда что-либо горит. Лавуазье опроверг эту теорию и доказал, что в процессе горения химические элементы связываются с кислородом. Это открытие имело такое значение, что его даже называли «революцией в химии».
Лавуазье заседал в Парижской академии наук, имея такую солидную репутацию, что его назначили управляющим пороховым делом. Но в период французской революции и особенно в годы, последовавшие за ней, у него начались серьезные неприятности. Лавуазье стал жертвой чисток, был обвинен в мошенничестве в пороховом деле и в налоговых преступлениях. К тому же утверждалось, что он продавал порох вражеским государствам – это обвинение французское правительство через сто лет предъявит и Альфреду Нобелю.
В ответ на неправедный суд, приговоривший его к смертной казни, Лавуазье выступил с прошением об отсрочке, с целью «закончить исследования на благо человечества». Но председатель трибунала остался непреклонен. «Республика не нуждается в ученых», – якобы заявил он37.
Восьмого мая 1794 года Лавуазье был гильотинирован на площади Революции (ныне – площадь Согласия). «Им понадобилось одно мгновение, чтобы срубить такую голову с плеч, а теперь не хватит и ста лет, чтобы найти подобную», – воскликнул один из коллег Лавуазье по Парижской академии наук, услышав о его смерти38.
* * *
В задаче с морскими минами существовала одна фундаментальная проблема: порох не дружит с водой. Электричество и вода тоже не самая удачная комбинация, как смог убедиться Иммануил Нобель. Идея генерала Шильдера и Якоби о дистанционно управляемой мине базировалась на изобретении итальянца Алессандро Вольты, сделанном за сорок лет до этого, гальванической батарее, первом в мире химическом источнике тока. Правда, Шильдер и Якоби могли расположить свою батарею в сухом и надежном месте на суше, однако предполагалось, что электрический ток будет проведен по воде – такой орешек разгрызть не просто.
12 октября 1840 года все было готово для испытаний альтернативной идеи Иммануила Нобеля. Некоторые члены царского комитета уже в десять часов утра собрались у моста через Малую Неву, неподалеку от дачи генерала Шильдера на Петровском острове.
Нобель нервничал. Он потребовал изготовить из грубых деревянных балок плот, который должен был изображать неприятельское судно. «Мину» он сделал из деревянного ящика, в который положил порох и три трубки-детонатора. Он понимал: велик риск, что мина взорвется преждевременно, ибо толчок лодки, с которой они его ставили, может легко испортить все дело. Он еще больше разнервничался, когда выяснилось, что матросы, которые должны были доставить его на место в гребной лодке, говорили только по-русски и не понимали его инструкций. Все они находились в смертельной опасности. Нобель аккуратно пристроил мину на корме и сел в лодку. Только когда мина была спущена на воду и они благополучно вернулись к мосту, он смог перевести дух.
Идея сработала. Плот несло к мине. Когда он коснулся трубок-детонаторов, «она немедленно взорвалась, подбросив плот в воздух», если верить официальному отчету членов комитета, написанному на следующий день. Шильдер был вне себя от радости. Он обнимал и целовал Нобеля, лихо отплясывал на мосту. В рапорте императору комитет не скупился на похвалы. Изобретение Нобеля «превосходило все предыдущие». Нобелевская мина «с большим успехом» могла применяться в качестве «оружия против подступающего с моря врага»39.
По сохранившимся оригинальным рукописным документам в Архиве Военно-морского флота в Санкт-Петербурге легко можно увидеть продолжение этой драматической истории. Рапорт о нобелевской мине отослали царской семье, вернее, великому князю Михаилу Павловичу, любимому брату Николая I. Это было вполне естественно. Младшему брату Николай поручил все, связанное с армией и артиллерией, и почти все, что касалось нового огнестрельного оружия, ложилось ему на стол.
В дальнейшем семье Нобель придется часто иметь дело с великим князем Михаилом Павловичем. Его описывают как натуру двойственную. С одной стороны – суровый и требовательный военный, не меньше старшего брата обожавший военные парады, с другой – циничный шутник, внезапно появлявшийся в литературных салонах жены Елены с сигарой в руке.
Михаила царь слушал как никого другого. Разница в возрасте между братьями составляла всего два года. Они выросли вместе и даже скрепили память о детской братской дружбе, заказав специальные кольца. Теперь от него зависела дальнейшая судьба семьи Нобель.
Великий князь дал добро. Экспертам комитета было велено договориться со шведским изобретателем о сотрудничестве. Великий князь не дрогнул даже тогда, когда комитет высказал ряд вопросов по поводу такого решения. Чего стоит обещание Нобеля хранить работу в тайне, если все разговоры с ним придется вести через переводчика? И не слишком ли велико вознаграждение – 25 000 рублей, – которое он запросил за свое изобретение40?
Михаил Павлович ничего не желал слышать. Иммануил Нобель получил тысячу серебряных рублей за эксперимент и обещанное жалованье 25 рублей в день, если возьмется развивать свою идею. Наконец-то лед тронулся41.
Иммануил продолжил работу, и к осени 1841 все было готово для нового, решающего эксперимента. Но тут в Санкт-Петербурге установилась ненастная погода, и все пришлось отложить до окончания зимы.
Несмотря на временные затруднения, интерес к минам Иммануила в Зимнем дворце теперь даже возрос. По словам самого Иммануила, это объяснялось тем, что оружейный комитет приглашал его с целью исправить негодную конструкцию ружья. Дело прошло так успешно, что Иммануил получил аудиенцию у самого Михаила Павловича, а тот, в свою очередь, показал усовершенствованное Нобелем ружье своему брату, Николаю I.
Царь решил, что швед Нобель будет получать вознаграждение в течение всей зимы, чтобы продолжить работу над своей миной. Когда по весне Иммануил потребовал для будущего эксперимента баржу и двухмачтовое судно, чиновники военно-морского ведомства заскрежетали зубами, однако Николай I вмешался и пообещал закупить необходимые суда, если их невозможно выделить другим образом42.
Теперь оставалось только выдержать испытания. Они должны были проходить второго сентября 1842 года у так называемого Синего моста через реку Охту. Изначально предполагалось, что император будет лично присутствовать при взрыве парусного судна. Однако в результате прибыли Михаил Павлович и старший сын Николая 24-летний Александр (будущий император Александр II). Стоя на холме, они наблюдали за экспериментом, который прошел удачно.
