знаками на подлокотниках.
Здесь же всё было иначе.
Вместо трона — обычное гостиничное кресло.
Вместо кристаллов — обмотка нитями с мелкими стеклянными шариками.
Вместо вживлённых в подлокотники соляных знаков — съёмные стальные накладки.
Галей закрыл дверь и со щелчком провернул ключ, а Йона быстро прошла к столу, достала из-под него чемодан, открыла и выставила три миниатюрных устройства.
Они точь-в-точь повторяли те же измерительные приборы, что я уже видел в Академии.
Первым стоял куб, сооружённый из прозрачных трубок, витой проволоки и мелких лампочек. Второй была стеклянная сфера со слоями сыпучих фильтров, у основания сосуда имелся носик, а сверху — воронка. Третий прибор почему-то внушал больше всего опасений. Это была железная пирамида, на вершине которой качалась стрелка маятника с горящим жёлтым глазом.
Посмотрев на всё это, я напрягся.
Вспомнился самый неприятный момент измерения — клиническая смерть. Я даже помнил тон, с каким мне когда-то были сказаны слова: «Не волнуйтесь. Умрёте вы совсем ненадолго».
— Присаживайся, дорогой. — Йона встала у стола с приборами и указала на кресло. — Больно не будет. Возможно, лишь неприятно. Измерение резерва делают нечасто, это большая нагрузка для организма мага. Когда ты измерялся последний раз?
Я покосился на кресло.
— В начале осени.
— Вот, — кивнула Йона. — А сейчас середина зимы. Хотя даже такая пауза между измерениями довольно критична, но, думаю, ты справишься. Академия делает измерение резерва студентов всего раз в год. Первый раз — при поступлении, а потом — после окончания каждого курса, в начале лета...
За моей спиной заговорил Галей:
— Нам нужно точно знать твой резерв уже сейчас. Есть предположение, что после усиленных тренировок и во время турнира у тебя произошёл числовой прорыв, и ты повысил ранг, но даже не заметил этого.
Йона кивнула.
— Официально в тебе активного резерва всего сто единиц, зато пассивного — двадцать тысяч. Это почти нереальное значение, крайний максимум по шкале измерений. У твердолобых стариков Академии просто нет другого инструментария. — Женщина улыбнулась. — Зато я создала новую шкалу, специально для тебя. Она сможет показать цифры до пятидесяти тысяч.
Женщина переглянулась с Галеем.
Тот встал напротив и взял меня за плечи.
— Если измерение пройдёт успешно, то мы точно узнаем, насколько серьёзно ты угрожаешь государству.
— Чего? — уставился я на него. — Я не угрожаю государству.
— Так говорит элитарий Бронислава Паук, а она может влиять на Совет Академии. И она до сих пор называет тебя «угрозой государству». Я, конечно, понимаю почему. Такую силу сложно контролировать, её будут не только бояться, но и захотят переманить. Зато Сафир Салиман называет тебя потенциальным основателем сильнейшего магического рода и спасителем Стокняжья. И тут он тоже прав. Но все они могут лишь предполагать, потому что следующее измерение будет только в начале лета. А мы узнаем уже сейчас.
— И что это поменяет? — спросил я, переводя взгляд с лица учителя на лицо Йоны.
— Это поменяет всё, опоссум... — Глаза Галея радостно блеснули. — Если всё так, как мы с Йоной предполагаем, то ты станешь надеждой Стокняжья. Ты сможешь создать сильнейшую магическую династию, которая встанет на защиту страны. Только представь, астральное тело без Знамения, сила без ограничений, магия без рабства...
Он перевёл дыхание, поспешив попридержать разгулявшиеся фантазии.
Я нахмурился.
— А что именно вы с Йоной предполагаете?
Женщина усмехнулась.
— Он всегда такой, Фуми? Другой студент на его месте после слов о надежде Стокняжья уже давно бы усадил свою задницу в кресло. Хотя чему я удивляюсь. Если вспомнить, как он у меня заклинание Повинности требовал, то всё становится понятным.
Суровое лицо Галея неожиданно смягчилось.
— Этим он мне и нравится.
Я потёр лоб, сомневаясь в его словах.
— Порой мне кажется, что вы меня ненавидите, учитель.
Тот тяжело вздохнул.
— Извини, что испортил тебе вечер. Госпожа Ян, судя по цвету кимоно, имела на тебя вполне конкретные планы. Я не хотел влезать в твои личные дела и согласен, что после тяжёлого турнира тебе нужно отдохнуть и сбросить напряжение, но с измерением резерва нельзя было тянуть. Мы можем сделать это только здесь, потому что в магазине Йоны заниматься таким опасно. Я не хочу подставлять её.
— Вдобавок, у меня нет лицензии Алхимика на измерение резерва, — добавила Йона, иронично усмехнувшись. — Всё делаю кустарно, подпольно и на глазок, если уж быть честной.
Для подпольного специалиста она выглядела очень уж уверенной.
— Это Алхимик в десятом поколении, — пояснил Галей. — Таких, как она, не найти...
— Ой, давай без этого, — поморщилась женщина. — Не такой уж я хороший Алхимик, если взглянуть на моё изуродованное лицо.
— А ещё Йона не любит комплименты и излишнее внимание.
Я наконец уселся в кресло и положил руки на подлокотники со стальными накладками.
— Умирать опять придётся, да?
— Увы, без этого никак, — ответила Йона. — Всего пару минут побудешь в состоянии смерти, и я сразу выведу тебя из него.
Я бросил взгляд на напряжённое лицо учителя и прикрыл глаза.
— Умирать так умирать. Начинайте.
Через секунду меня будто примагнитило к креслу — ни рукой, ни ногой пошевелить. Запястья кольнуло болью, по стальным накладкам подлокотников пронеслась дрожь.
И точно так же, как в прошлый раз, меня бросило в невесомость и покой.
Это было одновременно приятно и мучительно. Тело расслабилось и погрузилось в небытие, но я не мог управлять процессом, беспомощно ощущая себя никем. Мысли растворились, их будто разнесло по сознанию в разные стороны, как круги по воде.
Не знаю, долго ли я пробыл в тяжёлой неге, но через какое-то время сознание выдало череду картин, запахов и звуков.
Всё смешалось.
Рычание Демона, звон кружек с пивом в таверне «Четыре лотоса», стук деревянных мечей Лёвы Зверева, запах прелой соломы и жаркие объятья Мидори под одеялом, треск молний на мече Бажена Орлова и крик Исидоры, возгласы журналиста и хруст раздавленной в пепельнице сигары Снегова, улыбка Акулы, хлопанье флагов с моим гербом, натянутый смех Маямото и красное кимоно Джанко...
Ещё через какое-то время я услышал далёкие голоса:
— ...ты была права, Йона. Ты была права.
— Теперь меня волнует вопрос: надо ли сообщать об этом Императорскому Дому? Они же сразу заберут мальчика себе и не оставят ему выбора. Он слишком молод для этого, Фуми. Если ты сочтёшь нужным сообщить, то
