и выбирай, лишь бы было чем платить.
— Какой базар, а! — Ратибор одобрительно хмыкнул. — Нам есть к чему стремиться…
— Эй, имеются тут бойцы, воины аль силачи? Подходите помериться силушкой с нашим чемпионом, великим и могучим, непобедимым Могутой! — раздался громкий возглас недалеко от друзей, шагах в двухстах, чуть правее от места, где переулок, по которому они шли, выходил на площадь.
Там уже собрался народ, любопытные зеваки образовали круг. В центре этого ринга, опоясанного живой изгородью из любителей кулачных боёв, расхаживал здоровенный, бритый наголо детина, голый по пояс. Своей статью он, пожалуй, не сильно уступал Ратибору с Яромиром. Был так же высок и широкоплеч, разве что жирок небольшой свисал с его боков. Обильно смазанный медвежьим жиром торс Могуты так и лоснился под палящими лучами солнца. Он ходил внутри импровизированного октагона из зевак и уверенно поигрывал на публику могучими мускулами. Самодовольная, наглая улыбка не сходила с его неприятного, высокомерного лица с узким, покатым лбом, неправильными чертами и перебитым не раз, приплюснутым, похожим на картошку носом.
— Ну, есть желающие бросить сегодня вызов нашему непобедимому чемпиону⁈ Есть тут смельчаки⁈ На кону десять золотых монет! Десять золотых победителю! — глашатай, маленький мужичок неопределённого возраста с круглым пузом, лысеющей головой и бегающими глазками, подкинул в воздух туго набитый мешочек с деньгами, характерно зазвеневший. — Смелее, мужчины! Могута вас не сильно помнёт! Может быть, несильно, ха-ха!
При этих словах глашатай и Могута (а именно так звали нашего силача) синхронно рассмеялись. Тем временем в круг вышел крепкого сложения мужик в поношенной, видавшей виды рубахе да истрёпанных штанах. Был он босиком. Явно простой, добрый работяга. Его мускулистые руки были все в рабочих мозолях от плуга.
— Будислав, ха, вот молодец! А ну, давай-давай, смелее! — обрадованно воскликнул глашатай. — Делаем ставки, господа и дамы, делаем ставки!
— Ну ты, Будислав, завещание-то, надеюсь, оставил⁈ — загоготали в толпе. — Твоей Оляне хозяйство останется аль соседской Плеяне?
— Так у него их две сразу, что ль⁈
— Ага, не считая старого порося Фреда, которого он никак заколоть не решается! Говорит, люблю его безмерно, аки члена семьи… — в толпе снова заржали.
— Заткнитесь, горлопаны, — беззлобно сказал Будислав и встал напротив Могуты.
— Я готов, Кропан! — обратился он к глашатаю.
— И я готов! — возопил глашатай довольно. — Ставки сделаны! Правила все знают? Правильно, чего тут знать-то, ведь их нет! Кто останется стоять на своих двоих, тот и победил! Готовы?
Будислав и Могута кивнули.
— Бой! — Кропан дал отмашку.
Но бой (если, конечно, то действие, что развернулось перед зевающей публикой, можно назвать боем) закончился очень быстро. Силы были явно неравны. Могута двумя мощными ударами быстро свалил Будислава на землю. Тот упал, не особо уже порываясь встать, но лысый громила не преминул ещё с разбегу нанести страшный удар ногой по голове своему противнику, после которого Будислав отлетел в толпу зевак, не успевшую расступиться, и, повалив нескольких из них, неподвижно распластался на площади. Схватка была окончена. Могута даже не вспотел.
— Ну-с, похоже, это всё! Бой закончен! Победил Могута! — глашатай без особого энтузиазма оповестил толпу об очевидном для всех зрителей исходе только что состоявшегося поединка.
— Эх, чемпион, ты нас так нищими сделаешь! — недовольно буркнул Кропан. — Повозился бы с ним хоть чуть подольше! Для приличия. Для вида…
— Есть ещё желающие? — Кропан быстро переключился на поиск очередного оппонента для своего бойца, в то время как Могута опять принялся красоваться перед публикой. — У вас есть шанс войти в историю — одолеть самого могучего Могуту! Вы будете рассказывать об этом подвиге своим внукам! О вас будут слагать легенды! Ваше имя высекут на почётной таблице и повесят над главными воротами в город!
— Или на нашем надгробии, что куда как более вероятно! — тут же ехидно раздалось из толпы.
— Ага, скорее, не в историю мы войдём, а к лекарю в избу. Или внесут нас к нему, это уж если совсем не повезёт, — шептались люди, наблюдая за тем, как так и не пришедшего в себя Будислава со струящейся из сильно рассечённой брови кровью уволокли с площади приводить в чувство в более подобающем месте. Ему теперь явно не помешает добрый знахарь.
— Ну⁈ Смельчаки есть? — задорно опять завопил Кропан. — Поднимаю ставки! Пятнадцать золотых монет победителю! Пятнадцать! Вдумайтесь, это же целое состояние для любого из вас! Где вы ещё так быстро их сможете заработать⁈
Но желающих помериться силушкой более не находилось.
— Кто в своём уме выйдет против этого чудовища⁈ Ну кроме сбрендившего Будислава, конечно… Слышали, что сделал Могута на той неделе с четырьмя пришлыми, кто выходил против него по очереди? Всех унесли под руки, а одного так и вовсе за ноги уволокли!..
— Да-да, эка зверь какой, глянь на него! Покалечить человека ему раз плюнуть…
— Да уж!.. Скольких он переломал уже… Дураков больше нет!
— Ну же! — глашатай не унимался. — Хоть один найдётся, кто рискнёт⁈ Пятнадцать золотых монет, как-никак! Целое состояние! Выиграете — и они ваши! А ещё титул победителя самого Могуты! Ваши женщины и дети будут гордиться вами…
— Или оплакивать нас на наших же похоронах, что более вероятно, — съязвили опять из толпы.
— Как же мерзко ты орёшь, плешивый ослик, — сквозь толпу зевак к живому рингу вышел Ратибор.
Как стремительно летящая под сильными порывами ветра ладья рассекает волны морские, так же он прошёл сквозь расступившееся перед ним скопище людей и встал напротив местного чемпиона. Ростом они оказались примерно равны, но Ратибор был чуть шире в плечах и талии да покряжистее. Вся его фигура из-за этого уступала по красоте пропорционально сложённому голому торсу противника, но была явно мощнее.
— Это я плешивый ослик? — Кропан обиженно заморгал, но, быстро взглянув на Ратибора, оценил по достоинству его впечатляющую стать и довольно хмыкнул, бросив взгляд уже на Могуту:
— Похоже, у тебя наконец-то достойный противник объявился!
— Как звать-то тебя, чужак? — Кропан обернулся к рыжему гиганту.
— С утра проснулся Ратибором, — ответил тот.
Могута тоже оценил размеры своего нового оппонента и несколько растерялся. Он привык, что соперники обычно меньше его, а тут боец, стоящий напротив, ещё и потяжелее будет! Впрочем, он быстро взял себя в руки
