возникает связь. Эту связь легко спутать с другими чувствами.
— Буду знать, — Бенджамин допил пиво. — Мой друг и наставник, — произнес он с легкой иронией, — то, что происходит между мной и женщинами в моей жизни, будь то Домина или ванильная дамочка, — моё личное дело. При всем уважении к тебе, Зет, отвали.
Вот за что он всегда уважал этого большого рейнджера.
— Сержант, ты же знаешь, я этого не сделаю.
— Ты чертов упрямец.
— Именно. Раз уж тебе понравилась эта сцена, может, мне познакомить тебя с другими Доминами?
— Нет, — отрезал Бенджамин. — Мне пора идти, — он отсалютовал, коснувшись указательным пальцем лба, и повернулся к двери.
Закари прекрасно видел его сжатые челюсти и напряженные плечи. Сержант выслушал представленные ему доводы…и теперь сделает по-своему. Справедливо.
Молния ударила так близко, что он почти услышал звук электрического разряда.
И следом вырубилось электроснабжение.
Во внезапно наступившей темноте Закари поднялся и остановился, чтобы сориентироваться.
— Мне нужно добраться до Джессики. — Половина клуба была оборудована аварийным освещением на батарейках, но в личных покоях таких не имелось. Он обычно ценил в своей напряженной жизни затишье, вызванное отключением электричества.
Но у него не возникало и мысли остаться без света с беременной женой в доме.
Заскрипел стул, и раздался голос Бенджамина:
— Я немного побуду здесь, на случай если тебе понадобится помощь.
— Спасибо, — подсвечивая телефоном, Закари взбежал по лестнице на третий этаж. В кухонном ящике обнаружились два фонарика. — Джессика, где ты?
— В гостиной.
Она по-прежнему сидела на диване с котом на коленях, восхитительно надув губки.
— Электричество отключили как раз в тот момент, когда МакКлейн устроил перестрелку. Так не честно.
Черт, он был от нее в восторге. Присев на корточки рядом с ней, он провел ладонями по ее округлому животу. Там рос его ребенок, внутри женщины, которую он любил.
— Я поговорю со штормом и зарегистрирую твою жалобу. Как ты себя чувствуешь?
— Спина болит. И мне снова хочется в туалет, но Галахад сказал, что уходить не собирается.
Она питала слабость к этому потрепанному коту. Закари безжалостно поднял животное и опустил его на пол, получив удар хвостом в отместку.
Он взял Джессику под руки и помог ей встать. Такая крошечная и при этом такая жизнерадостная и стойкая. Иногда он благоговел перед своей женой. Зет поцеловал её в макушку: — Пойдём, малышка.
В ванной он зажег свечи, которые она держала расставленными вокруг ванны. Джессика тем временем исчезла в туалете. Услышав ее стон облегчения, Зет рассмеялся.
— Позови, когда закончишь, малышка, я помогу тебе дойти обратно, — он пошел в спальню, давая Джессике возможность уединиться.
Звук, раздавшийся минуту спустя, вовсе не был похож на его имя. Больше на стон или всхлип.
— Джессика?
— Эм, — послышался её шёпот. — О, Боже. — Внутри него все сжалось от беспокойства.
Он оказался перед кабинкой быстрее, чем она успела выйти. В мерцающем свете свечей он не мог разглядеть выражение ее лица, но все эмоции читались, как на ладони. Самая сильная из них — беспокойство. И боль.
— Слушаю тебя.
Она закусила губу.
— Ну, у меня начались схватки. Я и раньше это подозревала, а теперь абсолютно уверена, — она потемнела лицом. — У меня только что отошли воды.
Закари медленно выдохнул и подавил свой первый инстинкт — всыпать ей по первое число, потому что не сказала ему раньше.
— Понятно, — обняв за плечи, он вывел ее из ванной. — И как давно, по-твоему, у тебя схватки?
— Ну-у-у.
Черт.
— Сначала я подумала, что это те самые схватки Брэкстона-Хикса[4]. Они были довольно безболезненными и с большими интервалами. Только они не прекратились. Я и правда собиралась тебе сказать, только у тебя сегодня была групповая сессия, и я не хотела ее прерывать.
— Джессика, я бы изменил расписание.
— Это же наши солдаты. Они важнее.
Его упрямая, великодушная саба однажды сведёт его в могилу.
— Ты случайно не засекала время на последних схватках?
— Что-то около пяти минут. Я позвонила акушерке прямо перед тем, как погас свет. Она сказала, что нужно сейчас же ехать в больницу, поскольку из-за дождя дорога займет больше времени. Она тоже выезжает туда.
— Действительно. В таком случае я не успеваю прочитать тебе нотацию, как планировал.
Ее волнистые светлые волосы блестели в мерцании свечей.
— Это хорошая новость, — усмехнулась она, став похожей на кокетливую фею.
Он обхватил ее лицо ладонями и поцеловал, медленно и нежно.
— Я люблю тебя, Джессика.
— Какое облегчение, — она приподнялась на носочки и легонько поцеловала его в подбородок. — Потому что у нас будет ребёнок.
* * * *
Анна припарковала машину на стоянке «Царства Теней», выключила фары и всмотрелась сквозь проливной дождь в тёмный силуэт трехэтажного каменного особняка. Света нигде не было. Неужели, в кои-то веки, именно сегодня Зета и Джессики нет дома?
Нет, стоп. Зет никогда не гасит свет во всем доме. Теперь, когда она подумала об этом, то поняла, что на протяжении многих миль она не увидела ни одного освещенного дома. Должно быть, в районе отключили электричество.
Сквозь темноту и дождь она заметила мерцающий огонёк в окнах третьего этажа. Стоит проверить. Если дома никого нет, она сможет устроиться на заднем сиденье машины. Ей уже приходилось пару раз спать в своём внедорожнике, но то, что классно в двадцать, десять лет спустя уже не кажется таким веселым.
Что за кошмарная ночь. Второго беглеца было несложно поймать. С третьим повезло меньше. Они стучали в двери его ближайших друзей и родственников, обыскали все места, где тот любил зависать, и ровным счетом ничего не нашли. Только промокли насквозь.
Наконец, когда команда решила закругляться, она решила проверить по дороге дом ещё одного беглеца. И там тоже оказалось пусто.
В довершение всей этой дерьмовой ночи она застряла в пробке на Санкоуст-Парквей, где из-за дождя произошла серьезная авария. Так что она повернула назад и окольными путями добралась до «Царства Теней». О полноценном отдыхе в собственной кровати не могло быть и речи.
Анна схватила сумку со сменной одеждой, фонарик и рванула к задней калитке сада. Я уже промокла… зачем бегу?
Она пробежала через сад, открыла дверь и ступила на веранду. Мокрые волосы упали ей на лицо, и она раздраженно отбросила их за спину.
Что-то огромное зашевелилось в темном патио. Она посветила туда фонариком. Огромное — очень точное определение. Мужчина… Бен.
— Стой на месте и назови себя, — прорычал он, его угрожающий голос звучал чертовски сексуально.
Усмехнувшись, она закрыла глаза и направила фонарик на себя.
— Это
