несколько человек бросились одетыми в воду помогать. Надо подъемный механизм делать. Не волоком же его потом вытаскивать.
— Воздуху поболее желательно, — кивнул водолаз, употребив стопку водки и ожидая еще.
— Мил человек, — поднимаю я бровь, — доложи без проволочек.
— Так и доложу я Вам, Андрей Георгиевич. Будь у нас такие на Волге да на Яике, да на Каспии, не осталось бы ни единой полушки на затонувших купцах. Но воздуха надо качать сильнее.
Вот теперь я выдохнул. Нигде ничего не протекло. Уши не заложило.
— Напомни, как зовут, — смотрю я в глаза казаку с Яика.
— Власом, ваше благородие.
— По отчеству как?
— Петров. Влас Петров Печкин.
— Так вот, Влас Петрович, назначаю тебя старшим водолазом. Будешь ответственным за испытание. Помнишь, о чем я говорил Вам, когда клятву мне давали?
— Как не помнить, и детям расскажу.
— Так я не ради красного словца ветер гонял. В Санкт-Петербург со мной поедешь.
Влас замер и даже будто раздулся в размерах.
— Поздравляю искренне, Андрей Георгиевич, — Шильдер колол усами, когда целовал, — на этой маленькой речке свершилось огромное событие, которое войдет в историю. И как я рад, что присутствовал при нем.
— Клапан Шильдера тоже упомянут. Есть еще вопрос. Ты Соболевского знаешь?
— Если инженера, то знаю Петра Григорьевича, но не близко. Он недавно в Петербурге.
— Я ему тут письмо посылал с приглашением, так он очень вежливо отказался.
— Оно и понятно. Я слыхал, были у него мытарства, после которых осторожничает. Он сейчас хлопочет о месте в Горном кадетском корпусе. И, вроде, не безнадежно.
— Дело у меня к нему. Нет, у нас. Нужен фонарь для работы на глубине. Это на шесть метров что-то видно. А на сорок уже темно. Он со светильным газом работал. Наверняка, он сейчас нуждается, пока места нет. Я тебе дам триста рублей. Постарайся, пожалуйста, чтоб он этот фонарь сделал. Газ будем подводить шлангом прорезиненным, воздух тоже. Маленькая установка. Для одного-двух фонарей.
— В свете, прошу прощения за каламбур, использования новых водолазных костюмов такая лампа будет нужна при работе пионеров и спасательных команд.
— Вот-вот. Нам бы еще маленькую паровую машину.
— Это зачем?
— Пылесос хочу.
— Прости, туговат на ухо стал.
— Наоборот только. Нужна струя воды, чтобы песок сдувать.
— Может, водки выпьешь все-таки?
— Поехали, нарисую.
Дома я изобразил чертеж подсмотренного у морских кладоискателей будущего приспособления. Оно надевается на винт катера, и получается водомет. Через трубу зачищают дно от песка, чтобы найти мелкие предметы. Да и не мелкие тоже.
— Такое лучше отдельно на лодку поставить. А почему винт в воде?
— Потому что лодка на нем поплывет.
— Мощности не хватит. Колесо лучше.
— Посмотрим. Возьми еще двести рублей на маленький паровик.
Задерживаться полковник не стал. Поспешил в столицу с докладом. Да и часть оставлена. Через неделю я получил от него письмо, что специальная комиссия рассмотрит изобретение. Будет присутствовать и сам Н.П. Также меня ждет Уваров для решения вопроса с экспедицией.
Раздав указания, стали собирать команду в Питер. Обязательно беру с собой Механика. Ему не легко пришлось, пусть будет рядом, когда первые лица увидят испытания. Не важно, чего именно, главное, дух поднять. Рослина определил, наоборот, под двойное наблюдение. Он и его ученики теперь особо ценны. Петьше настрого наказал, да он и сам понимает.
Ну и конечно, Алена с одной из девочек-служанок из новоприбывших. Василиса забеременела и ее в дороге растрясет.
Таким поездом в три экипажа мы прибыли в Питер. Я снял дом на окраине. Жилье очень дорогое, одно слово, столица. С Веретенниковым тоже встретился. Ему поручались простые устройства для подъема водолаза. Все сделали за неделю.
— Спрятал все на складе, — доверительно шепнул купец, — только уж не забудьте своих, Андрей Георгиевич.
— Молодец. Пока причин забывать нет, — улыбаюсь я.
Помпу раздобыл Шильдер и оставил ее для меня в Инженерной Академии.
Алена освоилась и нашла лавки, где можно недорого купить мясо, овощи. Творог и сыр домашний нам молочник приносит.
В назначенный день я явился к Уварову. Он сейчас директор департамента мануфактур и внутренней торговли, но остается президентом Императорской Академии наук.
— Давненько желал я Вас видеть, да дел мне определили уйму. Но все своим чередом, — хитринка в его глазах заставляет думать, что все непросто.
— В самый раз, Сергей Семенович, даже хорошо, что так. Сразу можно несколько дел обсудить.
— Тогда прошу изложить свои соображения.
— Они просты. Я прибыл, чтоб испытать перед комиссией водолазный костюм, именуемый скафандром. Дома мы с Шильдером его уже опробовали. Вполне пригоден после устранения мелких недочетов, над которыми уже потрудились здесь. Предполагаю, что будут рекомендации для флота и инженерных частей, пионерных, в первую очередь, что повлечет заказы.
— Верно. Так все и будет. Вы не возражали против компаньонства в Вашем предприятии нашего общего, хм, знакомого.
— Конечно. И рад, что имею поддержку в этом вопросе.
— В таком случае, есть смысл организовать товарищество с продажей акций.
— Какова же моя доля участия?
— Тридцать процентов вам, тридцать Великому Князю, сорок прочим.
— Я могу делить свою долю с кем-либо еще?
— Можете, с согласия других членов. Вас смущает, что процент невелик?
— Ничего не смущает. Доля не только в процентах бывает.
— Вы умны, господин Зарайский. И все же мне непонятны.
— Любите загадки?
— Люблю. Античная археология, в которой я не последний человек, приучила обращать внимание на самые мелочи.
— Вот как? Да у нас будет, о чем поговорить и чем заняться после моего возвращения.
— Вы умеете заинтриговать. Тогда поговорим об отъезде. За компанию не беспокойтесь, известный Вам поверенный устроит все в лучшем виде. С Вашей легкой руки есть Первая каучуковая компания, Первая лекарственная. Будет и Первая водолазная.
— Подводная.
— Что? Почему подводная?
— Не только скафандры производить будем. Планы грандиозны.
— А что еще?
— Работы всякие, поиски, не говоря уже о военных делах.
— Прекрасно. Кстати, вы не определились с капитаном?
— Мне рекомендуют командира по прежней экспедиции капитана-лейтенанта Васильева.
— Он уже капитан первого ранга. Это отличная кандидатура. Николай Павлович тоже желает видеть его на борту «Открытия».
— Корабль выделили?
— Да, утвердили. Но это секретно, имейте в виду. Мало того, его уже ремонтируют. Обещали в июне закончить.
— Могу увидеть капитана?
— Он ждет Вас в Кронштадте.
На следующий день я отправился в Кронштадт. Михаил Николаевич Васильев появился через пять минут, после того как я спросил его у дежурного. После взаимных представлений он отвел меня в отдельное помещение, где, по его уверениям, никто не помешает говорить. И вместо разговора о готовности корабля я получил пищу для размышлений.
Со слов Васильева, Лангсдорф, консул
