отплыл.
2. Рождение и смерть
46
9. Т.е. мировая структура, Бог, в котором запечатлена всемирная Мысль (о ней говорится в 1.36) . Эту структуру можно рассматривать как синтез бытия и ничто, существующий в момент Рождения бытия и в момент его Смерти.
47-50
13-16. Мировая структура состоит из двух частей,одна из которых при разрушении дала начало космосу, а другая – антикосму . Они, в отличие от их истоков, не знают друг друга и не представляют собой стройных систем. Космос и антикосм понимаются здесь в смысле Наана – их сумма есть чистое ничто; поэтому их массы (энергии) противоположны. Можно отметить, что для мысленного перехода от космоса к антикоску еледует все частицы заменить их античастицами и произвести отражение пространства-времени.
51-53
22-24. Точной структурность является в центре, душе (см. толкование 31-33), нулевой – на самом краю, но он не входит в «громаду плоти», его нет: то, что совсем не подвластно, неизвестно, т.е. не существует. В промежутке – мысли, тело, элементы Земли и пр.
54
30. Эта грань состоит из «средств телесных», о которых говорится дальше, в 2.38,44,46. Но при ближайшем рассмотрении оказалось, что нет оснований считать находящееся за нею совершенно чужим – власть над ним есть, только меньшая, – так же как находящееся перед нею – совершенно своим: власть над ним не абсолютна, она только больше, чем над внешним. Поэтому грань расплылась, и нельзя говорить, что усиление власти над внутренним есть прозрение, а над внешним – воплощение.
55-56
53-54. Постижение космоса равносильно его подчинению, а, значит, уменьшению круга, который его изображает: центр этого круга – душа, точки – элементы космоса, их приближение к центру соответствует подчинению душе. Достаточно глубокое знание означает столь малый круг, что все люди оказываются любящими – весьма близкими к центру, т.е. послушными.
57
57. Характер сознания определяется величиной круга. Смерть сожмёт его в точку – центр, и если бы это произошло быстро, сознание резко изменилось бы, в нём почти не осталось бы воспоминаний «об этой жизни»; прежнее сознание -в основном перестало бы существовать. Постепенное же уменьшение круга – превращение его ещё до умирания в такой, как в 2.53-54, и затем переход от него к точке обеспечит непрерывность сознания.
58-59
61-62. Яви – частный случай видений: первые объективны, вторые субъективны. Предполагается, что душа относительно властвует не только над космосом, но и над антикосмом, причём других точек соприкосновения у них нет. Как и у Наана, их сумма – ничто, они вместе родились и вместе умрут.
3. Исход и вселение
60-63
19-22. «Два приметных глаза или уха» в отсутствие остальных черт лица напомнят его сущность лишь тем, в ком жива «память целого»; для других они – не более, чем два его качества. Так же материя и дух сами по себе, если не видеть соединяющей их культуры (об этом – далее, в 3.23-33), говорят о Боге лишь тем, кто видит мир целым и это целое считает Богом; для древних греков за каждым явлением природы стоял Бог, а христиане видели его в каждом проявлении духа. Современные же люди склонны смотреть на дух и материю как на две отдельные сущности и если всё же понимают, что они – моменты Бога, подходят к ним как к двум из его качеств.
64
29. Новое произведение культуры, создание которого обеспечивает переход к более высокому её уровню, содержит как частный случай одно (или несколько) из произведений прежнего уровня; остальные произведения этих уровней тождественны. Очевидно, и весь низший уровень можно рассматривать как частный случай высшего, который тем самым относится к нему, как абстрактное к осязательному.
Триптих
Киев, январь – апрель 1969
1.
Благодаря науке люди не разошлись, когда соединились общины. Поэтому она кажется мне очень важной (я вообразил себя человеком того времени). А ведь она занимается только объективным. Поэтому и объективное кажется мне очень важным. Если я скажу, что оно самое важное, я буду материалистом.
Но я знаю, что главное – мой центр, Я, Бог, потому что из него возник весь круг, когда я родился, из него возникло и объективное; и потому что Я имею власть над кругом, в том числе и над объективным, хотя и не абсолютную.
Если я буду сужаться постепенно, становясь все меньшим и меньшим кружочком, я все время буду помнить себя, мое самосознание не прервется; я узнаю себя даже тогда, когда буду точкой. Если же, умирая, я резко, быстро стану точкой из большого круга, это будет такой резкий скачок в моем самосознании, что я прежний прекращусь, я не узнаю себя в точке, Боге, это буду не я, а меня не будет. Я должен делать праведные дела, тогда я буду сужаться, сужаться постепенно и обрету бессмертие. Если же я буду делать грехи, я буду расширяться и, может быть, умирая, резко превращусь в точку. Тогда я не узнаю себя.
Поэт описывает меня – те области моего круга, что не очень далеко от центра, но и не очень близко. Откуда он знает эти области? Дело в том, что он достаточно близок к моему центру, чтобы видеть их. Если же поэт далек от Меня, я не понимаю его, он для меня не поэт. Ученый же не должен быть близок ко Мне, чтобы я его понимал – он описывает объективное, далекое во мне. А пророк совсем близок ко Мне – ведь он описывает мое самое интимное. Значит, поэты ближе к Богу, чем математики, а математики – ближе, чем ученые. Ближе же всех пророки. Они знают Бога лучше всех. Но и поэты знают его. Ученые же его почти не знают. Поэтому они часто говорят, что Бога нет. У поэтов это бывает редко. Можно сказать и так: пророки видят во мне почти всё, в том числе и области, где власть Бога сильна; поэты видят во мне более наружную область, где власть Бога слабее; а ученые видят совсем наружную, объективную, область, в которой власти Бога почти нет.
Я описываю интимное. Поймет ли меня человек, находящийся не достаточно близко ко Мне? А достаточно
