культуры Империи. Текст пестрел незнакомыми и малознакомыми словами: гедонизм, патриархат, социокультурная адаптация, ассимиляция, глобализация, геноцид… Продираться сквозь дебри учебника было тяжело и, признаться, невероятно скучно. Основное, что удалось понять: в государстве правят мужчины, женщины им не равны, но чем выше по положению, тем больше свободы получают; на всех планетах Империи примерно одинаковые обычаи и привычки; аристократия высшей целью видит наслаждение. То есть с этой стороны жизнь здесь практически ничем не отличалась от жизни на Мирне.
Почувствовав, как закрываются глаза, Ася сжалилась над уставшим организмом, отложила электронное устройство подальше и провалилась в сон, спокойный и глубокий.
Следующие два дня трое новеньких знакомились с крылом прислуги, изучая расположение комнат и общаясь с обслуживающим персоналом. Кухня и подсобные помещения оказались внизу, «в подполе», как метко выразилась Сонечка. Туда вела небольшая железная лестница, находившаяся недалеко от комнаты Аси. Этаж поражал вместительностью: казалось, в его многочисленных комнатах хранились запасы на тысячи лет вперед. На господской кухне царили стерильность и порядок. Доступ туда имели, кроме повара и поварят, лишь старшая горничная, три служанки, постоянно доставлявшие пищу к господскому столу, и старший охранник. Все остальные смотрели на помещение издалека.
Кухня для прислуги оказалась меньше размерами, но такой же светлой и чистой. Именно здесь обслуживающий персонал исправно принимал пищу трижды в день.
Прислуга отнеслась к новеньким на удивление благосклонно: разговаривали с ними медленно, объясняли недопонятое, помогали освоиться и осмотреться.
Такая чересчур дружелюбная обстановка заставляла Асю внутренне напрягаться: люди везде одинаковы, эту горькую истину девушка выучила с детства. А раз так, значит, и здесь должны были быть какие-то «подводные течения», заговоры, насмешки и прочие черты «большого дружного коллектива». Но ничего подобного заметно не было. По крайней мере, пока.
Глава 5
– Витька, открывай! Открывай, кому сказано! Я ж не уйду! Витька! – громовые раскаты сочного баса гремели по всему дому, мешая спать и при этом не позволяя прийти в себя даже на минуту.
Виктор поморщился: не стоило вчера засиживаться допоздна в компании бумаг и бутылки коньяка. Как итог: сильная головная боль утром и полностью испорченный рабочий день.
– Витька! Я сейчас дверь выломаю!
– Выламывай, – вяло откликнулся молодой человек: вставать с кровати не было ни сил, ни желания.
Дверь действительно уже через несколько секунд отлетела в сторону, ударившись о стенку. Возникший в проеме мужчина, высокий, плечистый, с завитыми по последней моде черными усами и такого же цвета волосами, густыми, длинными, давно не стрижеными и забранными в «конский» хвост, осмотрел придирчивым взглядом убранство спальни и недовольно поморщился:
– Свинья ты, Витька. Так друзей встречаешь.
– Никита… Не ори…
– А ты бухай поменьше. Совсем в своей конуре спился.
Назвать конурой дом отца, второй на этой гадкой планете по роскоши, мог только Никита – вузовский друг-приятель, человек резкий, несдержанный, порывистый и грубый, но при этом верный, надежный и преданный.
– Как ты тут оказался? – пол, стены и потолок кружились вместе с несчастной головой, гудевшей, будто неисправный двигатель у шатла. Сильные руки ухватила Виктора под мышки, без видимых проблем вздернули вверх и поставили на подгибавшиеся ноги уже на полу.
– Сам же приглашал год назад. Витька, бросай бухать. Последние мозги пропьешь.
Год назад… Целая вечность… Год назад всем руководил отец, и «золотой мальчик» мог полностью погрузиться в предоставляемые здесь не особо разнообразные развлечения. Да и мать год назад еще оставалась дома, и примерному сыну не нужно было раз в две недели навещать родительницу в закрытой частной клинике.
– Никита, доведи до ванной, – с трудом шевеля что головой, что конечностями, попросил Виктор. Стесняться приятеля он не собирался: во время учебы оба вытворяли и не такое, поэтому возмущение якобы пьянством со стороны бывшего собутыльника хозяина дома откровенно удивляло.
Оказавшись в нужной комнате, Виктор, как был, в пижаме, шагнул под душ, встав на очерченный красным круг возле одной из стен, и автоматическая система, мгновенно подладившись под температуру тела, отправила вниз струю прохладной воды. Молодой человек тяжело вздохнул, с трудом поднял руку и с закрытыми глазами нащупал на стене нужный выступ. Через пару секунд прохладная вода сменилась ледяной. Струи воды под большим напором били по голове и телу. Хмель если не выветрился полностью, то уж точно частично освободил сознание. Всего десять-пятнадцать секунд, и Виктор выскочил из-под душа, мокрый и бодрый, стуча зубами от холода. Вот теперь, в таком состоянии, можно и с неожиданно объявившимся другом пообщаться. Только сначала переодеться не мешало бы, иначе воспаление легких гарантировано.
– Ты надолго? – мужчины сидели за столом в обеденном зале, пили сок из плодов гортана, растения, славившегося своей способностью снимать похмелье любой тяжести, медленно жевали колбаски, привезённые с планеты-донора, и разговаривали ни о чем.
– Сам не знаю, – лениво пожал плечами гость. – Вообще-то, меня ждут в Империи, но ты же помнишь моего отца: попаду домой – прощай, вольная жизнь. Сразу к своему бизнесу подключит.
– А ты еще не нагулялся… – задумчиво протянул Виктор.
– Да кто б говорил, – хмыкнул его собеседник. – Витька, ты себя в зеркале видел? Да? Ну и что, от страха не заорал? С такой щетиной ты больше на бандита похож, чем на уважаемого всеми дельца. Сам-то женишься когда? А наследники? Что морщишься?
– Иди ты, – вяло огрызнулся «золотой мальчик». – Я занят, да и брат на мне.
– Это тот пацан, который утром с воем по первому этажу от слуг улепетывал? – уточнил гость, накладывая в тарелку местную коричневую кашу. – Заботливый ты братец, я погляжу.
– Никита… – предупреждающе начал Виктор.
– Ладно, молчу, – ухмыльнулся его собеседник. – Тебе видней, кого и как любить. Отец-то где?
– Понятия не имею, – сок закончился, похмелье частично ушло. – Шляется где-то во Вселенной, то ли с дружками, то ли с бабами.
– Ну и что тебя здесь держит? – поинтересовался Никита.
– В смысле?
– В прямом. Отец пропал, мать снова в психушке, брата можно с собой взять. Поехали.
– Куда? – несмотря на холодный душ и сок гортана, соображал Виктор туго.
– Куда, ко мне. В Империю. Отвлечешься от своих проблем, бухать, может, перестанешь. Ну?
Молодой человек качнул головой:
